На самом деле, слухи в академии насчет меня и Лиса рассосались довольно-таки быстро (зуб даю, Лис к этому отношение имеет самое непосредственное), и даже Рутель со временем свыклась с мыслью, что дам-совету нужно срочно искать новую жертву. Чем они, собственно, и занялись. Ей стал оборотень-рысь Дамиан. Да-да, тот самый Дамиан, который как-то раз пригласил меня на осенний вечер, но которому я дала от ворот поворот. Так что во всем можно найти свои плюсы.

Между тем, приближался осенний марафон, и чуткий Лис на время оставил меня в покое, чтобы я могла как следует подготовиться. Если под «оставил в покое» вообще можно подразумевать личное время в несколько часов перед сном.

А что касается самой подготовки, то тут у меня было полное болото. Я могла читать одну и ту же страницу раз по пять, постоянно ловя себя на мысли, что вообще не вникаю в смысл написанного, а думаю о чем-то своем. О чем, ясно и без объяснений.

Словно цветущая яблоня — нашла, с чем себя вообще сравнивать — я подставляла свои листики солнцу, ища спасения в его заботливых лучах. Правда, временами оно было чрезмерно заботливым, отчего я рисковала получить ожог и остаться раз и навсегда без коры.

Если подумать, все было не так уж плохо, если не считать того, что я к этому привыкала. Теперь мне почему-то было наплевать на то, что со мной будет, когда закончу академию, если закончу ее вообще. Все должно будет решиться в конце зимы, когда я наконец-то освобожусь от Лиса и его секретов. Что бы он там от меня ни скрывал.

А в это воскресенье мои родители ждали его в гости для «официального знакомства». Не понимаю этой глупой традиции, ведь не жениться же он на мне собирается, право слово. К февралю он уже и вовсе забудет о том, кто такая эта Тина и что между нами было. Оно и к лучшему: будет меньше поводов краснеть при встрече.

Почти каждый вечер ко мне через окно залезал черный кот, и я заметила, что в те дни, когда он появляется, родители возвращаются домой особенно поздно. А у этого создания мозгов оказалось гораздо больше, чем я думала. И мне польза, и коту от моего ужина кое-что перепадает. (Хотя он всегда делает вид, что в нем течет царская кровь и подачки с моего стола для него что трава для леопарда.)

И вроде бы постепенно все устаканилось, но ровно за неделю до осеннего марафона у мамы начались непонятные перепады в настроении. Сначала она просто отказывалась есть, ссылаясь на отсутствие аппетита, а затем и вовсе впервые на памяти начальства взяла себе выходной. Для меня это тоже оказалось в диковинку, и я наблюдала за родительницей из темных углов, словно она была диким зверьком, выпущенным из клетки на волю.

К моему удивлению, мама даже сумела сама сварить себе кофе и порезать козий сыр (правда, ножом для мяса, но новичку простительно). Затем она взяла один из детективов из библиотеки отца и принялась завтракать, попивая книжку и зачитывая ее кофе. Ну, то есть наоборот.

— Мам! — Я выскочила из своего убежища так неожиданно, что тут же пожалела: у матери был такой обескураженный вид, будто бы я была василиском, а не ее родной дочерью.

С расширенными от ужаса глазами мама изучала меня, а я, чтобы ей было удобней, замерла на месте. Пускай запоминает: возможно, совсем скоро я уеду из крепости и прости-прощай.

— Тина, и когда у тебя успела вырасти грудь? — спросила родительница на полном серьезе.

Если бы я сейчас тоже пила кофе и читала детектив, что поперхнулась бы так, что мама не горюй.

— Лет шесть назад. А что? — Я попыталась придать лицу невозмутимое выражение, но мне это явно не удалось.

Мама закатила глаза. Она так делала всегда, когда вспоминала молодость.

— Между прочим, — сказала она, — когда я была в твоем возрасте, я встретила твоего отца.

— Да ну?

Я раньше никогда не задумывалась, почему мама вышла замуж так рано. Ну вышла и вышла — я-то таких глупостей вытворять не собираюсь.

— Он был такой высокий и красивый… И все девочки на государственных курсах за ним бегали.

— Ну а ты, конечно, строила из себя ледяную принцессу и до последнего не давала ему сломить твою оборону.

У мамы на лбу появилась забавная морщинка, которую было заметно всегда, когда она в чем-то сомневалась.

— Откуда ты знаешь?

— Предположила, — ответила я и села напротив мамы за стол, чтобы узнать, чем же все закончилось. Это как в фильме, у которого смотришь сначала финал, а потом уже все остальное.

На столе лежали принесенные накануне Лисом зеленые яблоки, и я тут же захрустела одним.

— На самом деле, все было не совсем так, — сказала мама, чуть понизив голос. Я придвинулась еще ближе. — Я призналась ему первой.

— Что?!

Вот такой я свою мать точно никогда не знала. Мне всегда казалось, что она из тех слабохарактерных миниатюрных барышень, за которыми бегают мужчины, а они сидят и ждут подходящей партии. Но чтобы мама сама призналась в любви? Это что-то новенькое! Хотя теперь это объясняет кое-какие факты из моей собственной биографии.

— В это время, — мама словно и не заметила моего шока, — за мной ухаживал еще Мортин, старшекурсник. Даже не представляешь, как он злился, когда узнал про нас с твоим отцом. Я думала, они подерутся. И подрались. Гай проиграл, но зато я была его утешительным призом.

Мортин… Знакомое больно имя.

— Ма, подожди. Мортин — это случайно не какой-нибудь тезка нашего городского главы?

Про себя я молилась, чтобы мое предчувствие оказалось неверным. Но нет.

— Вообще-то, это он и есть. — В голосе матери звучала обида за то, что я была столь невысокого мнения о ней.

Перед моими глазами сразу пронеслись картины: мама в огромном белом доме городского главы; леди Аида в качестве служанки в чепце и белом фартучке; я, бегающая по дому, как ураган, и Лис, который был бы моим братом. Меня передернуло. Фу, мерзость какая. И даже не знаю, что из всего этого самое ужасное.

— А! — догадалась я. — Значит, он тогда был бедным и некрасивым.

— Нет, его родители и сами были достаточно состоятельны, а что касается внешности, то думаю, его младший сын особенно похож на него в молодости. Не знала, что ты считаешь Лиса уродом.

Я потеряла дар речи. Все эти новости совершенно не укладывались у меня в голове. Сейчас я бы с радостью оказалась на месте прошлой себя пять минут назад, когда я жила почти обычной жизнью и ни о чем таком не подозревала.

Мама продолжила, воспользовавшись моим молчанием:

— Сейчас я особенно рада, что все сложилось так, как сложилось. Иначе бы Мортин не встретил Аиду и у него не появились бы такие замечательные сыновья. И ты не встретила бы Лиса, конечно, — добавила она понимающим тоном.