Аня в злости швырнула кисть – та ударилась о стену и оставила жирное серое пятно на девственно чистой, светло-розовой поверхности обоев. Ну и пусть, ну и пусть, дурацкие обои, Кирилл мог бы с ней и посоветоваться, какие выбрать, все-таки художественного вкуса у нее поболе. Тюбики с красками полетели на пол – работа была закончена. Во всяком случае, на сегодня.

Аня выскочила из комнаты.

Ну ни на что, абсолютно ни на что она не способна.

Выкурив две сигареты, одну за другой, Аня вдруг совершенно успокоилась. Ей даже стало смешно. И вспышка гнева, и ее амбиции показались глупыми и необоснованными.

Что ж с того, что сегодня не вышло. Не получилось сегодня, получится завтра. И вообще, начинать нужно не с этого. Все дело в том, что маслом у нее никогда не выходило. Завтра попробует углем.

Удивительно, но вечер она провела относительно спокойно, даже почти не боялась и даже решилась на ночь выключить бра. И уснула довольно быстро. И кошмары не мучили, наоборот, снилось ей что-то приятное, что-то такое, связанное с возвращением Кирилла. Да, он приехал с большой картонной коробкой – купил-таки эту немыслимую шляпку – и улыбался, улыбался. Но тут в дверь постучали, сильно и резко, и Кирилл, отчего-то испугавшись, заметался по комнате (кажется, это была их спальня), отыскивая место, куда бы спрятаться. Аня хотела открыть, а он схватил ее за руку и не пустил. А в дверь все стучали и стучали.

Аня проснулась и приподнялась на кровати. В дверь действительно стучали. Как-то странно стучали. И… Нет, это не в дверь, это… Звук шел откуда-то снизу. Он то приближался, то отдалялся, будто кто-то разгуливал по потолку в деревянных башмаках на нижнем этаже.

На нижнем этаже. В квартире старухи.

Страх, отчаянный, безрассудный страх снова вернулся. Ударом руки Аня зажгла светильник и посмотрела на часы.

Ну так и есть, половина третьего! Время старухи. Это она беснуется там, внизу, бродит по потолку – акробатический трюк привидения. Наверное, ее черные юбки задрались к голове, оголилась желтая сморщенная кожа тощих, корявых ног. А может, она не бродит, а танцует под вчерашнюю неопределенную музыку, лишенную ритма. Вот сейчас дотанцует и придет.

Нет, это просто рабочие. В квартире ремонт, там никто не живет. Потолок решили проверить, все-таки дом старый, заселятся хозяева, а он возьмет и в один прекрасный день упадет им на голову. Ну конечно, это рабочие.

В половине третьего? Никакие рабочие не станут стучать в половине третьего. Не рабочие это, нечего и надеяться.

Звук отдалился и постепенно стих – дотанцевала. Сейчас раздастся звонок. Что на этот раз она принесет? Детский локон убитой, в тетрадный лист завернутый, или цветок с ее могилы? Материальные доказательства нематериального мира, с первым лучом солнца они все равно исчезнут. А может, утром никакого солнца и не будет, май в этом году дождливый. Как бы там ни было, следов не останется.

В глубине квартиры – конечно, в гостиной! – послышался шум. Совсем как во вчерашнем сне, только сегодня куда страшнее, потому что… потому что это точно не сон.

Аня подтянула под себя ноги и замерла, изо всех сил вслушиваясь в эти кошмарные звуки и не отрываясь глядя на дверь спальни. Вот сейчас что-то должно произойти, что-то такое, после чего вчерашнее появление старухи покажется легонькой, безобидной шуткой. И тогда – тогда, наверное, конец.

Дверь с шумом распахнулась, пронзительный порыв ветра обдал Аню. Шторы на окне качнулись и затрепетали как живые.

Аня зажала рот ладонью, почему-то боялась закричать. Темная фигура показалась в проеме распахнутой двери.

Ну вот и все, это, конечно, конец.

Темная фигура, постояв мгновение на пороге, будто раздумывая, входить – не входить, двинулась к Ане.

Без всякого сомнения, это была старуха.

Аня попыталась отползти на другой конец кровати, но от ужаса даже пошевелиться не смогла.

Старуха приближалась. Вот она вытащила что-то из складок своей черной одежды и, почему-то беззвучно шевеля губами, протянула ей.

– Возьми. – Голос наконец прорвался, старуха улыбнулась зловещей улыбкой. – Ты забыла. Наташечка.

И положила на одеяло вчерашнюю фотографию.

– Я тебя прождала весь день, а ты не пришла. Как же так, Анечка? Я больной, старый человек и очень, очень одинока. Твое общество могло бы меня хоть немного развлечь…

Она еще что-то говорила, но Аня ее уже не слышала. Лицо старухи заволоклось темным туманом, звуки отступили – глубокий обморок спрятал Аню от кошмара.

Границы между обмороком и сознанием не оказалось. Когда Аня открыла глаза, та же обморочная кромешная темнота и глубокая тишина встретили ее наяву.

Где она и что с ней случилось?

Ну да, приходила старуха. Вернула утраченную фотографию.

Но почему так темно? Ведь горел свет, это она точно помнит, а теперь…

Или она умерла? Старуха ее убила?

Или весь этот кошмар ей приснился?

Аня пошевелилась – во всяком случае, двигаться она может, – провела рукой возле себя – поверхность оказалась мягкой и ворсистой. Значит, лежит она на кровати, поверх одеяла.

Ну конечно, это был только сон. Как вчера.

Аня включила бра. Когда глаза привыкли к свету, она увидела на одеяле светлый прямоугольник. Аня осторожно дотронулась до него пальцами и тут же отдернула руку – вчерашняя старая фотография лежала перед ней. Все происходило на самом деле, никаких сомнений быть не может.

Снова снизу донесся стук. Но он был где-то далеко, в районе библиотеки. Пока он не приблизился, нужно бежать, бежать из этой квартиры.

Аня вскочила и бросилась в прихожую.

На этот раз выключатель в прихожей нашелся сразу, но никак не открывался замок. Руки дрожали и не слушались. Наконец дверь поддалась. Аня распахнула ее – на лестничной площадке горел свет. Это ее несколько ободрило. Она даже смогла догадаться захватить туфли и куртку, прежде чем выскочить из квартиры и захлопнуть дверь.

Первый этап спасения пройден – она перехитрила старуху, сбежала, сбежала. Та, наверное, мечется по пустой квартире, ищет Аню, а ее-то и нет. Теперь нужно спуститься вниз, там, на улице, кошмар рассеется, перестанет быть кошмаром. Если только… Если только удастся спуститься вниз и выйти на улицу, если только старуха сама не перехитрила ее и не ждет на четвертом.

Аня надела туфли и куртку прямо на ночную рубашку и спустилась на несколько ступенек вниз.

На четвертом этаже свет не горел. Так и есть, так и есть, старуха ее перехитрила, выжила из квартиры, чтобы легко справиться с ней здесь, на своей территории.

Страх и отчаяние овладели Аней настолько, что слезы выступили из глаз. Путь к спасению был отрезан, отрезан темнотой, отрезан ужасом, ожидавшим ее впереди. Конечно, старуха притаилась там, в этом кромешном мраке, притаилась и ждет, охраняя вход в спасение. Она не даст ей уйти, призраки злы, мстительны и безжалостны, а она, без сомнения, призрак, теперь это стало окончательно известно. Потому что как бы она тогда попала к ней в квартиру? Чего она добивается? Может быть, она родственница этой убитой девушки и хочет приобрести ей подружку? Вероятнее всего. Тогда она точно не отступится, пока не умертвит. Глупо было думать, что ей удастся так просто убежать.