– На Комсомольскую, только скорее.

– Что за спешка? За вами кто-то гонится? О, я его понимаю, того, кто гонится. Я бы тоже за такой молодой-интересной, да еще в неглиже, побежал, ух, как побежал бы. Только я бы уж точно догнал.

Водитель оказался чрезмерно общительным шутником.

– А может, вам больше никуда и не нужно спешить? Остались бы со мной. В семь у меня смена кончается, я бы не прочь…

– Я зато прочь. Прекратите вы наконец!

– Меня Владимир зовут, можно просто Вовчик. Все хорошие знакомые и друзья меня так называют. Я вообще веселый парень, – прибавил он непонятно к чему.

– Рада за вас. – Аня отвернулась к окну.

– Не очень-то вы общительны. – Водитель обернулся к ней. – Нельзя так с людьми, особенно такими молодыми и красивыми, вроде меня. – Он засмеялся, довольный своей шуткой. – Этак можно старой девой на всю жизнь остаться.

– Мне это уже не грозит, – машинально ответила Аня, но тут же рассердилась: – Вы бы лучше за дорогой следили.

– Я слежу. Одно другому не мешает. Значит, вы замужем и, верно, блюдете честь? Как-то не очень это сочетается с вашим нарядом. Я было подумал, что вы из какого-нибудь борделя выскочили, спасаясь от слишком грубых… А вы, оказывается, честная мужнина жена.

– Да замолчите вы!

– Обиделись? Напрасно, я ведь ничего…

Район, в котором жила Ирина, был одним из самых непрезентабельных в городе: старые, облупившиеся штукатуренные хрущевки, грязные дворы, засаженные одними тополями. К тому же неподалеку располагался завод химреактивов, и при западном ветре район накрывала волна зловония.

– Ну, приехали. Может, хоть телефончик оставите? Вдруг заскучаете, муж в командировку надумает поехать или еще что? – Водитель ей подмигнул.

– Не оставлю. – Аня расплатилась и открыла дверцу такси.

– Жаль, жаль. Ладно, прощайте, прекрасное мимолетное создание в розовом бельишке на босу ногу.

– Всего хорошего. – Аня в раздражении изо всех сил хлопнула дверцей.

Звонить пришлось долго. То ли Ирина так крепко спала после ужина при свечах с продолжением, то ли ее вообще дома не было.

Наконец за дверью послышались шаркающие недовольные шаги.

Господи, ну зачем она вообще приехала к Ирине, как объяснить ей теперь свое сумасшедшее появление ранним утром да еще в таком виде? И наверняка она не одна.

– Кто там? – Голос Ирины был таким же невыспавшимся, недовольным, как и ее шаги.

– Телеграмма, – ни с того ни с сего брякнула Аня. «Дурной пример заразителен» – подумала она, вспоминая дурака-таксиста. Но тут же спохватилась. – Это я, Ир, открой, пожалуйста.

Ирина, заспанная, в халате, накинутом на ночную рубашку, открыла дверь.

– Ты?! Боже мой! Что случилось?

– Да вот к тебе заехала, – Аня растерянно улыбнулась. – Больше-то ведь не к кому.

– Заехала? В пять утра? Но почему… – начала Ирина, но тут, разглядев Аню, перепугалась ни на шутку. – О, черт! Заходи скорее. Да на тебе же сухой нитки нет. Ты что, всю ночь под дождем бродила?

– Не всю. – Аня шагнула в квартиру и закрыла дверь на ключ. – Только под конец.

– Но почему в таком странном… В ночной рубашке! Боже мой! Ты сумасшедшая, Анька! Ты так и бродила по городу?

– Я на такси приехала.

– На такси? В ночной рубашке? Да что же такое происходит? Ну, пойдем, пойдем скорее, расскажешь. Дрожишь вся, замерзла, наверное, совсем. Боже мой, боже мой. Ты, Анют, меня просто с ума сведешь. Новый идиотизм выдумала? Ты же простыть могла и… Да как тебя в милицию не забрали? – Ирина схватила Аню за руку и потащила на кухню. – Я сейчас чайник поставлю, тебе надо срочно что-нибудь горячее. Садись.

– Прости, я тебя разбудила и… и вообще.

– О чем ты говоришь! – Ирина поставила на газ чайник и вышла из кухни. Вернулась она с шерстяным красно-черным пледом. – Возьми, завернись. А куртку сними.

– Спасибо.

– Не за что. – Ирина вздохнула. – Что ты ищешь? Сигареты? Вон там, на подоконнике.

– Слушай, я тебя не очень напрягаю, Ириш?

– В смысле?

– Ну там… может, ты не одна. Ты говорила, ужин и все такое.

– А, ты это имеешь в виду. Одна, одна. Не срослось. – Ирина зло рассмеялась. – Представляешь, из ресторана подвез до подъезда, поцеловал в лобик, пожелал спокойной ночи и смылся.

– Да-а. – Аня сочувственно покивала головой.

– Ну и черт с ним! – Ирина вытащила из пачки сигарету, тоже закурила. – У тебя-то что стряслось?

– Да видишь ли… В общем…

Она, конечно, опять не поверит, не надо было к ней приезжать.

– Ну? Не тяни, рассказывай.

– Хорошо. Только… Ладно, попробую.

Ирина слушала молча, ни разу не перебила, а когда Аня кончила рассказывать, долго, задумчиво смотрела куда-то в сторону.

– Ну, и что ты думаешь по этому поводу? – наконец не выдержала Аня.

– Что тут можно думать?

– Но все-таки?

– Анют, ты только не обижайся. У тебя раньше подобных видений не было?

– Нет, конечно!

– Ты уверена? – Ирина пристально на нее посмотрела.

– Ну… То было не совсем так. Вернее, совсем не так. И давно.

– Но все-таки было?

– Да не было ничего! Просто… В восьмилетнем возрасте у меня умерла бабушка, ну и… некоторое время, совсем недолгое, я боялась… Вот и все.

– Анют, ты не думай, я вовсе не считаю тебя сумасшедшей, но… Это, скорее всего, обычное нервное расстройство, но… Обернуться это может в дальнейшем очень серьезными вещами.

– Какими вещами? Считаешь, с глузду съеду?

– Необязательно, но…

– И что ты предлагаешь?

– Может быть, обратиться частным образом, никто ничего не узнает, в какую-нибудь… Я считаю, тебя нужно показать хорошему врачу.

– Значит, ты не веришь, что старуха… ну, то есть…

– Анют, как я могу в это верить?

– Но… Видишь ли, я и сама сначала думала, но… Слишком уж все это было ярко. И осязаемо. И… я ведь чувствовала запах. От старухи запах.

– Обонятельные галлюцинации.

– Нет, нет.

– Ну и чем же она пахла?

– Я ведь тебе уже говорила, вчера, по телефону. Дорогие французские духи, совершенно неуместные при всем ее облике. Она пахла дорогими духами, понимаешь?

– Ну, слава богу, хоть не серой. – Ирина усмехнулась.