Дэн, тихо выругавшись, потянулся к лежавшей на тумбочке трубке, еще раз выругался, увидев номер, и в третий раз — вместо приветствия. Однако затем он молча выслушал всё, что ему сказали, и сбросил вызов. А когда вновь повернулся к Анечке — та уже успела переодеться.

Впрочем, теперь меж сведенный бровей Дэна пролегла глубокая морщина, а в потемневших глазах читалось, что до жены ему больше нет никакого дела.

– Доигралась, – мрачно сообщил он. – Секретарь уведомил, что через два часа меня ждут на собеседование.

Анечка, не смотря на сквозивший в его голосе сдерживаемый гнев, подошла и села на край кровати.

– Но разве это плохо? – осторожно поинтересовалась она.

– А что хорошего?! – вспылил Дэн. – Я сам себе начальник, веду собственное дело — зачем мне подчиняться отцу? Каждый день видеть его рожу и выслушивать указания!

– Но это шанс, – вкрадчиво произнесла Анечка, осторожно накрывая ладонью его плечо. – Шанс стать частью его компании и доказать, что с тобой можно и нужно считаться.

– Не собираюсь ничего доказывать... – отмахнулся Дэн, но Анечка перебила:

– Ты сможешь завоевать его доверие, стать деловым партнером, а позже — унаследовать бизнес. Думаю, одна из причин, по которой он поддерживает с тобой отношения — надежда на это. – Дэн скривился, и Анечка поспешила озвучить второй вариант: – Или, если ты настолько ненавидишь отца и надеешься его разорить, играй по-крупному — уничтожь его детище. Изнутри.

Дэн вскинул на неё взгляд, будто только сейчас заметил. По-настоящему заметил, выделив из остальной обстановки комнаты. Притянул за руку и, обхватив за затылок, заставил наклониться к самому своему лицу.

– Женщина, твой рот не для того, чтобы указывать мне, что делать, – угрожающе-тихо произнёс Дэн, глядя ей в глаза. – Я сказал тебе не лезть в мои дела с отцом!

– Прости, – пробормотала Анечка, стараясь хоть немного отстраниться — но рука упорно давила на шею, и она сама едва держалась, чтобы не упасть на Дэна. – Мне казалось, я просто озвучила твои мысли.

– Тогда озвучь новые.

Чтобы догадаться, о чем Дэн сейчас думает, не требовалась не то, что телепатия — даже обычная проницательность. В глубине темных глаз вспыхивали золотистые, обжигающие искры — и в такт им сладко сжималось всё внутри.

– Кофе с тостами? – хрипло выдавила Анечка. – И шустрее, чтобы ты не опоздал.

Дэн хмыкнул.

– Правильно, – соврал он. – А затем можешь возвращаться в постель и ждать мужа — я займусь тобой, как только вернусь.

Анечка не ответила, просто не смогла. Вырвалась, едва почувствовала, что хватка ослабла, вихрем унеслась на кухню, пока Дэн не передумал, загремела чашками.

– Маленькая врушка, – пробормотал тот, нехотя поднимаясь с кровати. Открыл шкаф и вспомнил, что белых рубашек нет.

Когда Дэн наконец уехал, Анечка облегченно выдохнула. Быстро перекусив, она отправилась в душ, приводить себя в порядок, а, вернувшись в спальню, взяла один из брошенных Дэном тремпелей и подняла перед глазами. Это... тоже Волков-старший выбирал? Анечка невольно покраснела, но затем вспомнила, что подобным занимается его секретарь — и всё равно ощутила неловкость. Она бы предпочла удобный брючный комплект или длинное, свободное платье, но это... Эти наряды из шёлка и кружева больше напоминали нижнее белье или ночную сорочку, причем в обоих случаях имели скорее декоративный характер, чем практический. А, ну да... у них же медовый месяц...

Анечка выбрала «платье» почти до колен, с украшенным кружевом, но всё же непрозрачным лифом. Тяжело вздохнув, посмотрела на себя в зеркало, сняла с влажных волос полотенце... и вдруг замерла. Где-то наверху, прямо над её головой, что-то упало. Гулко ударило о деревянный пол в пустой комнате за запертой дверью, где никого не было и не могло быть.

Разом вспомнился утренний ужас, бледное лицо в окне подвала — и грудь сдавило так, что стало трудно дышать. Но теперь она была одна, могла полагаться лишь на себя... и не собиралась сидеть и дрожать, словно мышь!

Неслышно выбежав из спальни в кухню, Анечка схватила самый большой нож — и принялась медленно и осторожно подниматься по лестнице на второй этаж.

Дверь в комнату, находящуюся прямо над спальней, была очищена от целлофана и слегка приоткрыта. Анечка задержала дыхание и сосредоточенно прикусила губу, крепко сжала нож в руке, не выставляя слишком перед собой — чтобы не сумели выбить. Это не мог быть Дэн или строители, а привидение не стало бы использовать двери. Значит, в их дом забрался кто-то другой — в поисках сокровищ, и вряд ли он захочет оставлять случайных свидетелей.

В любой момент она могла выдать себя неловкостью или начать колебаться, а потому медлить было нельзя. Анечка ворвалась внутрь, окинула взглядом абсолютно безлюдную комнату, заставленную стремянками, валиками, краской — и внезапно кто-то схватил её со спины, крепко сжав руку с оружием. Анечка, проклиная себя за такой глупый промах, попыталась вырваться, вскрикнула от боли в костяшках, выронила нож, но всё же смогла резко обернуться. Уже занесла кулак...

– Марк?!

Он поймал её за талию, дернул к себе и впился в губы таким неожиданным и жарким поцелуем, что перехватило дыхание. А через мгновение и Марк зашипел от боли, получив коленом между ног и звонкую, тяжелую пощечину — на сдачу.

– Что ты творишь?! – яростно выкрикнула Анечка. – Я могла тебя убить, идиот!

– Судя по крышесносному внешнему виду, – он еще с трудом пытался отдышаться, но всё равно почему-то довольно улыбался, – ты шла не убивать, а соблазнять. И у тебя это отлично получилось.

Анечка демонстративно оттерла губы.

– Мы в доме моего мужа, не забывайся. Что, если он тебя увидит?

– Он сам просил купить и привезти ему белые рубашки, – Марк, наконец, распрямился и пнул ногой нож в сторону. – Он будет нескоро, сладкая, расслабься.

Как будто можно в такой ситуации расслабиться!

– Я просила тебя сообщать.... – пыталась сменить она тему разговора.

– Ты принимала душ, я не стал тебе мешать, – пожал плечами Марк. – Рубашки оставил в гостиной, ты могла их заметить — дверь открыта.

Анечка покачала головой. Ничего она не заметила с перепуга.

– И всё же, что ты здесь делаешь? – просила она.

Марк осторожно шагнул к ней, будто опасаясь очередной оплеухи, ласково коснулся кончиками пальцев плеча, заскользил вниз по бархатной коже, к самому локтю.

– Соскучился, – прозвучало тихо и с чувством. – Ну и хотел придумать что-то с нашими «призраками».

Анечка невольно передернула плечами, по спине пробежал озноб. То ли комнаты эти выстыли без отопления, то ли внимание Марка отзывалось холодом в сердце.