«Мне боялся навредить», – подумала я и промолчала.

Пила большими глотками пряное горячее вино и думала, как быть дальше. Думать не получалось. В голову лезли всякие глупости, к примеру, пойти к Арктуру и нажаловаться на Фейдерлина. А потом согласиться на неприличное предложение самого Арктура. К моему великому удивлению, целоваться с драконом оказалось приятно, хоть подруги и любили рассказывать о том, что первый поцелуй – это слюняво, мокро и все такое.

Вконец измучившись за ночь, к утру я все же приняла решение: останусь на острове. Уж лучше штопать чулки и отдавать свою силу для восстановления дракона, чем стать бесправной постельной игрушкой мага. Последнее… как-то мерзко, да и мелко для адмиральской дочери. А с драконом… Что ж, возможно, гораздо опаснее, но и честнее. Для меня самой легче. Почему Фейдерлин так назойливо пытался утащить меня подальше от дракона? Почему лорд Арктур считал, что из-за меня замок пропах ароматом роз или чем-то там еще? Оба они вели какую-то странную игру, отчего у меня возникало ощущение, что шагаю я по тонкому-тонкому льду и он прямо под ногами дает трещины. Стоит остановиться хоть на миг – и ухну в ледяную воду с головой.

Да, я решила остаться. Был, правда, один интересный нюанс, связанный с властью Фейдерлина на острове: он мог лишить меня разума. Но что-то мне подсказывало: вряд ли маг воплотит в жизнь свои угрозы.

Маг говорил, чтобы я пришла к нему после обеда, но я решила не затягивать, отправилась пораньше. Пока брела мрачными коридорами, пыталась придумать, чем объяснить отказ, и в голову не лезло ничего лучше, чем размахивать своей девичьей честью как знаменем. Сказать наконец, что меня так воспитали, что я лучше умру, чем стану чьей-то содержанкой. Фейдерлин, разумеется, накричит, обзовет меня дурой… А, может быть, после такого заявления и сам отстанет? К чему одаренному магу дура? Что до девичьей чести… Я и об этом долго думала ночью. Папа бы не одобрил тех мыслей, это точно, но для себя я решила, что с этой самой честью, невинностью девы, я рано или поздно расстанусь, но – не так, как это видел Лиар Фейдерлин. Пусть это будет по любви, даже если и без брака, освященного божественной властью жреца.

Я немного помедлила перед дверью, ведущей в покои мага. Еще раз попыталась привести мысли в порядок, бормоча себе под нос: «Я не могу у вас жить, для меня это хуже смерти, и если вы благородный человек, то поймете». Постучалась. Подождала. Затем аккуратно толкнула дверь, заглянула внутрь. Взгляду открылась роскошно убранная комната с двумя большими окнами. Здесь было все – и спальня, и рабочий кабинет. В дальнем углу возвышалось поистине королевское ложе под тяжелым бархатным балдахином. У стены, где было светлее, стоял массивный письменный стол, заваленный грудами бумаг, свитками, да и просто старинными книгами. А Фейдерлина здесь не оказалось.

Я воровато оглянулась: в коридоре тоже было пусто. Скользнула внутрь. Может быть, я смогу узнать чуть больше о намерениях мага, если пороюсь в его бумагах?

Затея конечно же была глупой и, если можно так сказать, изрядно затертой. Сидя в особняке, я от скуки перечитала не один роман, в которых герои именно так и поступали, а затем неизбежно расплачивались за такую-то дурость, кто – свободой и доверием, а кто и жизнью. Но бумаги на столе Фейдерлина так и манили. А что, если я узнаю что-нибудь новенькое?

Я все же скользнула внутрь, оставив дверь чуть приоткрытой. На цыпочках пересекла комнату, на всякий случай заглянула за бархатные занавески балдахина – а не в постели ли маг? Но там было пусто. Смятые простыни говорили о том, что Фейдерлин ночь провел у себя, а потом куда-то ушел. Я вернулась к столу.

В комнате было светло, чтобы понять: все эти бесчисленные бумаги – исключительно трактаты по магии. Исписанные незнакомыми мне рунами, исчерканные совершенно непонятными схемами. На одной из бумаг я все же высмотрела знакомое слово – «дифлиум», а ниже – заковыристую схему расположения кристаллов, которое должно было быть привязано к расположению острова относительно Чаши. Я аккуратно приподняла несколько листов, заглянула под них, в раскрытую книгу. Пожалела о том, что меня не учили магическому искусству. Отец всегда считал, что место женщины – в богатом доме, быть его украшением, а мужу – усладой, и все эти магические университеты созданы исключительно для голодранцев, а не для девушек из приличных семей. Как бы теперь все это пригодилось!

Я прищурилась, выхватив из мешанины незнакомых слов еще одно знакомое – «лиан-тэ». Кажется, именно его произнес тот варг, когда схватил меня в озере. Что же оно означает?

И вдруг – голоса в коридоре. Совсем близко. Руки мгновенно сделались ледяными, во рту пересохло. Голоса, мужской и женский. Варги! Да они меня сейчас здесь застанут, и тогда… Что тогда? Что я скажу? Господи, ну прямо как в том глупом романе…

Задыхаясь от нахлынувшего ужаса, зажав рот ладонью, я нырнула под стол. Повезло, что он был не на ножках… Нырнула – и задвинула стул. Вот ведь дура! Очень надо было лезть и копаться в вещах Фейдерлина. Но уже ничего не изменить. Я замерла, вцепилась зубами в ладонь, стараясь дышать как можно тише и реже. Хлопнула закрываемая дверь. И я услышала тонкий голосок Катрины Фейдерлин:

– Лиар, мне совершенно все это не нравится. Совершенно.

Пауза. Потом маг ответил:

– Потерпи, недолго уже осталось. Помолвка совсем скоро, потом через месяц свадьбу сыграем.

– Ты отдаешь родную сестру чудовищу на потеху, – капризно сказала девушка. – Терпеть его не могу! Мне постоянно кажется, что он надо мной насмехается. Язвительная сволочь.

– Потерпишь, – сказал Фейдерлин. – Твоя задача – выйти замуж. И чтобы без фокусов, дракон должен консуммировать брак, поняла? Иначе, когда он умрет, брак сочтут недействительным.

– Пфф! Господи, Лиар, да зачем тебе все это?

– Затем, дорогая, что после смерти лорда-дракона ты будешь его единственной наследницей. Жена дракона наследует все! Сокровищница клана Ши – тебе это о чем-нибудь говорит?

– Арктур не похож на умирающего, – заметила Катрина. – Ты его отравишь?

– Зачем? Достаточно не помочь ему восстановиться, вот и все. Сам помрет.

– Так ты ж специально для этого притащил в замок ту шлюху!

– Вообще-то она девственница, – заметил Фейдерлин. – Да и сегодня ее уже здесь не будет. Я думал, что она подстрахует, чтобы дракон продержался до свадьбы, а у меня не болела голова, где каждый раз брать созревшую и невинную девицу, которую никто не будет разыскивать. Но, похоже, придется теперь переиграть. От девицы я избавлюсь сегодня же. Если Арктур снова сильно пострадает в бою, так и быть, найду еще кого-нибудь… А про эту скажу: мол, свалилась с края острова. По неосторожности. В общем, до свадьбы он так или иначе доживет. А там достаточно просто ему не помочь. И все. Будешь вдовой, унаследовавшей сокровищницу.

– Там хоть есть что наследовать? И ты уверен, что сокровища в замке? Ты хоть раз их видел?

– Не видел, но знаю, что сокровищница тут. – В голосе Фейдерлина было удовлетворение. – И перечень содержимого я читал, у Арктура вечно все на столе валяется. Игра стоит свеч, сестренка. Хватит и нам, и нашим детям, и внукам.