Домик у моря должен был стать ее спасательным кругом, но ей хотелось сохранить и квартиру в Варшаве — как якорь, основание ее бытия, куда она сможет в любой момент вернуться, если жизнь в провинции разочарует. Однако реальность требовала игры ва-банк. Или Сабина остается здесь и продолжает сидеть по уши в болоте варшавского шоу-бизнеса, который после всего случившегося (она была в этом более чем уверена) никогда ее не простит, или бросается в омут неизвестного очертя голову, без страховки. Чтобы купить домик своей мечты, ей придется продать элитную квартиру на Жолибоже. Другого выхода не было.

«Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах». Эта поговорка вспомнилась Сабине, когда она стояла на террасе с видом на море. Нет, она никогда не была столь наивна, чтобы рассчитывать, что переезд в другой конец страны станет для нее чистейшим удовольствием. Она отдавала себе отчет, что нужно будет хорошенько потрудиться, дабы привести дом в надлежащее состояние. Словом, она была готова к ремонту (правда, слово «ремонт» она мысленно сочетала с прилагательным «мелкий», а сам ремонт представляла себе как процесс, который, конечно, потребует усилий, но полностью ее не поглотит, да и адаптации к новому месту поспособствует). Но то, что ее ожидало после приезда в Миколово и заселения в домик мечты, оказалось выше ее сил.

И все-таки первые несколько дней были прекрасными: Сабина наслаждалась осознанием собственной храбрости и мужества. «Я сделала это! Действительно сделала это!» — напевала она на мотив разных песенок, приходивших на ум. Оказалось, что сумасшедшие поступки окрыляют. Сабина ощущала неописуемый восторг от мысли, что не прошло и шести недель с начала Геппертгейта[10], как она перебралась в Миколово, оставив за спиной прежнюю жизнь, которой была сыта по горло. Теперь она хотела жить в согласии с неторопливыми ритмами природы, ходить на долгие прогулки по берегу моря и поддерживать искренние отношения с прямодушными и честными людьми. А еще — писать свой настоящий роман.

Ружа уехала в Штаты сразу же после семейного совета. Упомянутое совещание, надо сказать, прошло не в той гармоничной атмосфере, которой сопровождается выработка общих резолюций в приличных семьях («Я сваливаю отсюда, и все тут! Не смейте силой удерживать меня и портить мою жизнь!» — вопила Ружа, ни слова не давая вымолвить родителям, которым хотелось, по крайней мере, высказать какие-то возражения), зато оно привело к решению, которое Сабине казалось вовсе не самым худшим. Анджей придерживался противоположного мнения и явно давал это понять, вперив в жену осуждающий взгляд, в котором читалось одно: «Все это твоя вина!»

Но его супруга упражнялась в ассертивности. «Кончились те времена, когда я жила, чтобы соответствовать чужим ожиданиям. Я не собираюсь извиняться за собственные решения». Мосты были сожжены. Иск о разводе подан, квартира на Жолибоже продана. Теперь Сабина была гордой хозяйкой дома своей мечты. И от души верила, что здесь, у моря, найдет покой, да и любители дешевых сенсаций не станут ее тут искать.

Однако сейчас, на террасе, Сабина, вместо того чтобы наслаждаться морским бризом, волосы рвала на голове от мыслей об ожидающих ее заботах. Началось все с того, что в спальне — на потолке и в углу под окном — она заметила странные потемнения. После тщательного осмотра всех других помещений обнаружилось, что пятен, расползающихся по деревянным стенам, намного больше.

«Может быть, ничего страшного? Особенность натурального материала…» — утешала себя хозяйка. Но все же обнаружение этого дефекта, совпавшее во времени с первой осенней бурей, когда сильные порывы ветра расшатывали опоры дома, вызвало у нее беспокойство. Таксист Кшиштоф, пока что единственный знакомый Сабине местный житель, помог ей договориться о встрече со здешним — вроде бы проверенным — специалистом по строительству. Некий пан Збых, невысокий брюнет с солидным брюшком и любовью к золотым украшениям, неодобрительно покачал головой:

— Пз-звольте, я ничего не хочу сказать, но разве вы не знали, что такие вещи проверяют до покупки, а не после?

На это у Сабины не было удовлетворительного ответа. Разве убедили бы эксперта ее упоминания о внутреннем голосе, неуловимом предчувствии и непреодолимом желании поселиться именно здесь? Разве оправдало бы это в его глазах такую фундаментальную недальновидность?

— Так в чем тут проблема? — слабым голосом спросила она, лишь бы только отвлечь внимание собеседника от причин своего решения.

Пан Збых слегка приподнял ладони (на одном из запястий блеснул золотой браслет): этим жестом он старался выразить, как трудно ответить на заданный вопрос.

— Пз-звольте, весь этот дом — одна большая проблема. — Каждое его слово лишало Сабину сил. — Нужно будет еще провести подробный осмотр с измерениями, но в целом… это развалины.

Да уж, в драматическом таланте этому эксперту по строительным вопросам не откажешь. Выдержав красноречивую паузу, он продолжил:

— Плесень. Везде плесень. — Рукой, унизанной кольцами, он провел по поверхности стены. — Но это еще ерунда, можно было бы почистить. Хуже то, что разрушение пошло вглубь. Видно, что коттеджем много лет никто не занимался. Открытая местность. Терпкий воздух, морская соль, влага. Из-за деревянной обшивки стены фактически не проветривались. А ведь дом — он как женщина: требует заботы.

Пан Збых гневно покачал головой, возмущаясь столь легкомысленному обращению с осматриваемым объектом.

— Грибок проник во все слои древесины. Вот видите? — Ощущая, как вокруг желудка сжимается болезненное кольцо, Сабина следила взглядом за пальцем эксперта, который указывал на трещину, тянущуюся искривленной линией поперек доски. — Классическая ситуация. На этом этапе объемная плотность древесины снижается примерно на семь процентов ежемесячно, а сопротивляемость сжиманию и сгибанию — на двадцать и пятьдесят процентов соответственно.

Провозглашая этот шокирующий диагноз, пан Збых выглядел вполне удовлетворенным масштабами описанной им же катастрофы. Он осматривался вокруг, точно единственный уцелевший после апокалипсиса, который примчался на руины спасать остатки всего живого.

— И что можно сделать? — голос Сабины был едва слышен.

Эксперт надул щеки, на миг уподобившись огромному грызуну, после чего медленно, со свистом выпустил воздух.

— Без капитального ремонта здание вскоре развалится. Я бы сменил полы и избавился от деревянной обшивки. Когда обнажатся опоры, можно будет укрепить и уплотнить стены и фундамент.

— Но ведь я здесь живу… Вы хотите строить дом заново?

— Пз-звольте, я ничего не хочу. Я только могу кое-чем вам помочь. Хотеть должны вы. Иначе домик развалится. Возможно, не в этом году — бывает, и не такие развалины стоят годами, — но ведь зима близится… — Збых бросил на Сабину испытующий взгляд. — Мне кажется, вы не из тех, кто любит полевые условия.