— Да. Просто… такое со мной… происходит впервые, — сглатываю. Нервничаю. И смущаюсь.

— Повтори? Разъясни.

— Мне впервые…

Не могу это вслух сказать.

— Ну же? — волосы сильнее натягивает на кулак, глаза полыхают опасными молниями.

— Приходится сосать незнакомцу, — судорожный выдох, — бандиту опасному.

«Убийце», — добавляю себе самой и внутренне взвизгиваю.

Бугор, который облегает плотная ткань штанов, за секунду увеличивается в размере в два раза. Он набухает от моих слов, грозится порвать штаны. Гектор довольно скалится, облизывая свои большие алые губы. К своему удивлению, в них я нахожу для себя что-то такое красивое и чувственное.

Несмотря на то, что передо мной возвышается душегуб-головорез, которому чужда нежность и доброта. А меня он оставил не из-за жалости, а чтобы опорочить и осквернить. Сломать, замарать грязью чистый, невинный цветок. Ему нравится самоутверждаться и чувствовать себя первым всегда и везде.

— Немедленно начинай, Кристина. Я сейчас лопну от грёбаного стояка!

— Ч-что мне делать? — трясусь, как будто он меня казнить собирается. Голову отрубить, а не ртом на член насадить.

— Расстегни молнию, — он отвечает ледяным, властным тоном, — сними с меня штаны. И ртом мне подрочи.

Я сглатываю. Задубевшими руками тянусь к его штанам. Кое-как стягиваю их вниз и под ними вижу белые боксеры, которые облегают его королевскую выпуклость.

Мама. Вот этот калибр! Убийственный размер. Если я выживу после ночи с этим гигантом, то я и правда родилась в рубашке.

— Ну же, освободи моего зверя из штанов, — он почти матом на меня орёт, теряя терпение.

Я не сразу улавливаю смысл слов главаря. Я шокирована зрелищем. Тогда Гектор сам хватает меня за руки и швыряет их на резинку трусов.

— Вниз тяни!

Я рывком даю свободу его длинному и толстому чудовищу.

Сумасшествие какое!

— Что такое, крошка? — хохочет, самоутверждаясь. Ещё и щёлкает меня пальцами по носу. — На тебе лица нет. Побледнела. Испугалась?

Я лишь вздыхаю в ответ, бледнея ещё пуще. Его член смуглый. Мускулистый. Из-за набухших вен, которые оплетают всю его исполинскую длину. С крупной пухлой головкой и тягучей прозрачной каплей на ней.

И на трусах, кстати, тоже расплылось небольшое пятно. Неужели он кончил? Прямо в трусы? Когда рассматривал меня и лапал?

— Это смазка из-за возбуждения. Не сперма, — будто мысли читает, отвечает, самодовольно закатывая глаза.

«Да, мой наставник», — мечтаю съязвить напыщенному умнику. Но сдерживаюсь. Прыскаю в мыслях глумливую фразочку.

Огромный и толстый, будто кол, его мощный член пружинит перед моими глазами, вгоняя в страх. Потому что я понятия не имею, как такой огромный монстр способен поместиться в такой тугой и маленькой норке?

Я чувствую на себе его звериный и властный взгляд. Он будто уже трахает меня. Пока еще не членом, а своими демоническими глазами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Открывай ротик. Держи его шире.

Я молча повинуюсь, закрывая глаза, открывая рот. Гектор собственнически проводит по моим дрожащим губам пальцами, раскрывая их шире. Тело бросает в холод, а щёки, напротив, обжигает жаром, когда я вдруг дёргаюсь, ощущая резкий толчок. Что-то объёмное и горячее с необычным привкусом засаживается мне в рот, растягивая губы до лёгкой боли. Я распахиваю глаза. Дышать трудно. Глотке тесно. Кажется, у меня начинается одышка и паника. Как будто я чем-то подавилась. И скоро умру, если мне не окажут первую помощь при удушье инородным предметом во рту.

— Расслабь горло. Не напрягай.

Бандит крепко обхватывает мою шею в районе затылка, начинает достаточно нежно меня поглаживать, перебирая пальцами волосы. Это отвлекает. Немного расслабляет. Главное — не думать о том, что я сейчас делаю. Что у меня во рту хозяйничает и вибрирует гигантский вал, растягивая мои щёки и губы. Говорят, некоторые девушки испытывают оргазм, делая минет. Сосание члена может быть тоже приятным. Не только для мужчин. Главное — отбросить жёсткие законы морали и выпустить на волю своё сумасшедшее либидо. Для чего? Чтобы научиться получать удовольствие. Чтобы мне стало легче жить во власти кровожадного диктатора с гиперзавышенной самооценкой.

— Я хочу глубже… — хрипит Гектор, запрокидывая голову назад, и совершает первый властный толчок.

Я дёргаюсь, на ресницы брызгает влага.

— Блять! Какая ты тесная и робкая!

Он начинает двигаться. Сначала медленно, будто примеряется, а после чуть уверенней, когда я начинаю привыкать к новым ощущениям, опыту и его великанскому размеру.

Горло дерёт от трения его огроменного конца. Я закашливаюсь.

— Дыши носом. Глубже бери.

Я делаю так, как он говорит. Расслабляюсь, не зажимаюсь.

— Слюны больше давай. Оближи его и смочи хорошенько, чтобы лучше скользил.

Кажется, у меня получается. Надо довериться. Для моего же блага. Странно, но отвращения нет совершенно. И вкус у него приятный. Интересный. Необычный.

— Да! Ом, да!

Гектор сжимает ягодицы, насаживая меня на себя, помогая рукой, которую он так и держит на затылке, задавая ритм уже более активным толчкам.

— Умница. Уже лучше!

Ещё немного, и я сдам экзамен на «отлично».

— Прок-ля-тье!

— Он б-большой очень, не по-мещается, — я отстраняюсь, чтобы сказать это, но бандит с рыком и рывком насаживает меня обратно на ствол, заполняя мой рот на полдлины. Горло першит, я задыхаюсь. Его объём разрывает меня изнутри. Чёрт! Он как дубина огромная! Челюсть ещё сломает…

— Смотри, как мой пень дымит! Когда ты ртом на нём пляшешь!

Он издевается! Неотесанный хам и извращенец!

Где он только таких слов нахватался?

Ах, да. Я забыла. Он ведь беззаконник. Не удивлюсь, если в прошлом ещё и зек сбежавший.

— Мляяять! Я чувствую себя гребаным Колумбом, завоевателем новых земель, когда хозяйничаю в твоём девственном ротике!