Они просидели в «Вольтере» часа три, и, когда ресторанзаполнился, как всегда оказалось, что Фиона Монаган знакома примерно споловиной Присутствующих в зале. Забежали пообедать Хуберт де Живанши и баронде Людингхаузен, работавший раньше в «Сен-Лоран». Здесь были известныедизайнеры, светские личности, банкиры. Пока Джон заказывал кофе, Фионабеседовала с сидящим за соседним столиком русским князем. Она знала всех, и,что гораздо важнее, все знали ее.

Фиона и Джон вернулись в отель, так как обоим надо былопозвонить после ленча в Нью-Йорк, и встретились снова в четыре тридцать, решивпрогуляться в предместье Сент-Оноре, после чего Джон согласился сопровождатьФиону в «Гермес». Вернувшись в шесть часов в отель, оба думали о том, чтопровели вместе целый день.

Фиона поражалась тому, как легко ей было рядом с Джоном.

Пока Джон отправлял со своего компьютера электронные письмав свой офис, Фиона пошла переодеться. Когда они снова встретились в фойе черезчас, на Фионе был голубой костюм из плотного шелка. Они отправились на показ«Живанши», который явно не оправдал ожиданий Фионы с профессиональной точкизрения, хотя она и похвалила отдельные модели одежды.

Затем они вернулись в «Ритц» на коктейль-парти, устроеннуюжурналом «Шик», подготовкой к которой целиком ведал Эдриен. Здесь были все, ктоимел имя и вес в мире моды. Фиона ходила по залу кругами, пожимая руки. Черезнесколько часов они тихонько ускользнули с вечеринки, чтобы отправиться наприем «Живанши», который оказался куда лучше показа. Его проводили подспециальным навесом в Люксембургском саду. После приема они забежали нанесколько минут в бар «Будда», потому что Фиона договорилась о важной встрече вэтом баре. Затем зашли в бар, где бывал Хемингуэй, чтобы выпить на сонгрядущий. Джон заказал себе бренди, а Фиона — минеральную воду. Только когда,покинув бар, они поднялись в свои номера, Фиона с изумлением узнала, что ужеполовина третьего. Что ж, ночи в Париже были длинными, поскольку все светскиемероприятия начинались поздно.

— Когда проходят эти показы, вы всегда возвращаетесьтак поздно? — спросил Джон, когда они ехали в лифте.

Он не хотел признаваться в этом даже самому себе, тем болееФионе, но он чертовски устал. Ритм жизни Фионы Мопаган не каждому был по силам.Джон бы не продержался и неделю. Насколько же спокойнее сидеть себе всобственном офисе, отвлекаясь пару раз в неделю на обеды с наиболеезначительными клиентами. Он бы не взялся даже пересказать обо всем, что онивидели за эти два дня. А Фиона не выглядит усталой.

— Да, — ответила она, улыбаясь, на вопросДжона. — Все происходит довольно сумбурно. Хотите на завтра получитьвыходной? Я отправляюсь утром на показ «Шанель», а днем в «Готье».

Как будто все это что-то означало для Джона. Она могла бы стаким же успехом говорить по-китайски. Но его, похоже, завораживало каждоеслово, слетавшее с уст Фионы Монаган.

— Ни за что не пропущу такие события, —стремительно среагировал Джон. — Ведь я пополняю здесь пробелы в своемобразовании.

Ему вдруг пришло в голову: может быть, Фионе неудобно, чтоих везде видят вместе? Раньше он не задумывался об этом. Ведь Фиона находитсяздесь не на отдыхе, а на работе.

— Может быть, вам удобнее появиться там безсопровождения, Фиона? — он озабоченно посмотрел на свою спутницу.

Фиона улыбалась ему, прислонившись спиной к двери номера.

— Мне удобнее пойти с вами, — просто сказалаона. — И приятнее. Когда вы рядом, у меня возникает ощущение, что я саматолько начинаю погружаться в этот мир, а не делаю одно и то же в сотый раз.

Он был тронут таким признанием. Не говоря ни слова, Джон снежностью коснулся щеки Фионы.

— Мне тоже хорошо с вами.

Он и представить себе не мог, что будет так счастлив от одногоее присутствия, собираясь в Париж. Он никогда не забудет эти два дня. Джоннаклонился к Фионе и жадно впился поцелуем в ее губы. Они долго не моглиоторваться друг от друга. Джону первому пришло в голову, что он целует Фионупрямо на пороге ее номера и что в любую минуту может вернуться к себе Эдриен.Но Джон не хотел торопить события и напрашиваться на приглашение в номер Фионы.Поэтому они так и стояли на пороге, целуя друг друга, пока Фиона вдруг непрошептала в самое его ухо:

— Пойдем ко мне?

— Я боялся, что ты никогда не решишься меняпригласить, — так же тихо произнес он.

Фиона рассмеялась в ответ.

Они вошли в номер, чувствуя себя подростками, ускользнувшимиот родителей на свое первое свидание.

— Хочешь выпить? — спросила Фиона, сбрасывая туфли.

Еще в баре она сняла пиджак и сейчас стояла перед ним вголубой шелковой юбке и тонком кремовом топике, соблазнительно сползавшем содного плеча. Он мог думать только о ней, о своей неподражаемой Фионе, и кчерту выпивку!

— Нет, любовь моя, я не хочу выпить, — пробормоталон, снова заключая Фиону в объятия. Не прошло и минуты, как топик сполз и сдругого плеча Фионы, и Джон почувствовал, какой мягкой и теплой была ее гладкаякожа.

Тогда Фиона взяла его за руку и повела за собой в спальню.Постель была заботливо разобрана горничными, словно ожидала королевскую чету.Джон поцеловал Фиону, выключил свет и упал на кровать, увлекая ее за собой. Внаступившей темноте оба быстро освободились от одежды.

Несколько минут они лежали, обнявшись, словно стараясьзапечатлеть в памяти этот волшебный момент. Затем страсть захлестнула их сголовой. Эта была длинная ночь, какими и бывают ночи в Париже, полная волшебныхнаслаждений, о которых ни один из них не мог даже мечтать. Но если и были у нихв этой жизни мечты, то реальность оказалась неизмеримо прекраснее самых смелыхиз них. Ни Джон, ни Фиона никогда в жизни не испытывали ничего подобного.

Когда они отправились утром на показ «Шанель», Фиона изовсех сил старалась выглядеть по-деловому собранной. На Джоне был серый костюм,белая рубашка и темно-синий галстук. Выглядел он так, будто собирался наделовую встречу. Фиона, словно желая наказать себя за проявленное легкомыслие,надела «серьезный» черный костюм от «Шанель» с короткой юбкой. Но, несмотря навсе усилия, она выглядела потрясающе сексуальной. В лифте Джон привлек ее ксебе и не выпускал из объятий, пока лифт не остановился. Фиона тихонькохихикала, уткнувшись ему в плечо.

— Ты в хорошем настроении сегодня утром, —поддразнил ее Джон. — Отчего бы это?

В хорошем настроении были они оба, и у них имелись на топричины. Ночь, проведенная вместе, была настоящим чудом.

— Я подумала о том, что в лифте установленыкамеры, — весело сообщила ему Фиона. — Кажется, сегодня им будет начто посмотреть.

В этот момент двери открылись и за ними обнаружилосьсемейство японцев, собиравшееся ехать наверх. Джон вышел из лифта вслед наФионой, поправляя галстук. Оба чувствовали себя так, словно весь мир знает етом, что произошло между ними ночью.