— А что именно понравилось больше всего? —поинтересовался Джон.

— Ручная работа, детали, воображение, игра цвета.Раскрашенные юбки были просто великолепны. Этот человек — гений! Не знаю, вкурсе ли вы, но в моделях от кутюр каждый стежок должен быть сделан вручную. Нив одной вещи коллекции нет ни одного машинного стежка.

Все это звучало для Джона загадочно. Его прежниепредставления о женской моде не выдерживали никакой критики. Он твердо знал,пожалуй, лишь одно: черное кокетливое платьице — это элегантно. Но сегодня ончувствовал себя посвященным в тайны неведомого ему доселе мира. Мира, которыйбыл своим для Фионы Монаган. Женщины, которой он восхищался.

— Вам вообще интересна одежда? Мода? — спросилаФиона, когда они перекусили наскоро орешками и маленькими тарталетками. Все этовремя им не давали поговорить постоянно подходившее к столику люди. Ониприветствовали Фиону, некоторые с интересом смотрели на Джона, но большинствоигнорировали его.

— Мне нравятся хорошо одетые женщины. А то, что яувидел сегодня, так отличается от обыденной моды. — Фиона кивнула, и вэтот момент кто-то снова отвлек ее. — Вам не дают здесь покоя, —посетовал Джон, провожая глазами очередного редактора.

— Какой может быть покой в Париже на Неделе высокоймоды?!

Правда заключалась в том что Фиону не оставляли в покое нетолько в Париже — ей не было покоя нигде, и этот ритм жизни вполне устраивалее. Именно это наполняло ее жизнь, а не мужья и дети, как у большинства ееподруг. Ее мир все время менялся, единственными постоянными спутниками Фионыоставались ее работа, Эдриен и сэр Уинстон. Остальное — лишь декорации иактеры, которые уходили со сцены, отыграв свой эпизод. Она любила драмы, но насцене, а не в жизни. И любила красивые декорации.

— Если честно, — призналась Фиона, — покойменя утомляет. Начинает не хватать шума и суеты.

— А как лее отпуск? — с интересом спросил Джон.

Он просто не мог представить себе Фиону, ничего не делающую,распростертую на пляже под палящим солнцем. И еще он не мог представить ееодну. Фиона сама была частью того хаоса, в котором существовала. Джонподозревал, что, продлись их отношения долго, это, возможно, начнет сводить егос ума. Но сейчас это восхищало и завораживало его, как и все в Фионе Монаган.

— Первую неделю я испытываю смутноебеспокойство, — призналась Фиона в ответ на его вопрос. — А вторуюнеделю — смертельную скуку.

— Как насчет третьей недели?

— Возвращаюсь к работе, — рассмеялась Фиона.

— Так я и подумал. Значит, бесполезно приглашать васпровести месяц на необитаемом острове. Очень жаль!

— Однажды мне пришлось провести месяц на Таити. Этобыло после болезни, и мой доктор настаивал на пребывании в теплом климате. Ячуть не сошла с ума. Предпочитаю проводить отпуска в Париже, Лондоне илиНью-Йорке.

— И в Сен-Тропе? — напомнил Джон.

Фиона улыбнулась.

— Это совсем другой отдых. Много солнца, вода… Ничегообщего с необитаемым островом. Там тоже жизнь бьет ключом.

Джон представил, как увлекательно было бы провести этототпуск вместе с ней. Фиона была редкой птицей с ярким оперением, случайнозалетевшей в его жизнь из того же мира, которому принадлежали наряды, увиденныеим сегодня на показе. В ней не было ничего обыденного, ничего от женскойпокорности и кротости. Но Джону Андерсону она нравилась именно такой. Причемнравилась все сильнее и сильнее.

— Готовы к еще одной порции «Диор»? — спросилаФиона.

— Снова тигры, слоны и африканские воины?

Все это было весьма занимательно, но Джон вдругпочувствовал, что на сегодня с него достаточно экзотики.

— Нет, — ответила Фиона на его вопрос. — Наэтот раз главной темой будет вода.

Когда они приехали на вечеринку, Джон был потрясен тем, чтосумели сделать оформители Дома «Диор» с самым обычным бассейном. Прямо надводой подвесили огромную танцплощадку со светомузыкой, под которой плавала,переливаясь, огромная экзотическая рыба. Среди приглашенных прогуливалисьразрисованные под рыб модели, на которых не было ничего, кроме краски. Гремеламузыка в стиле техно, на площадке бесновались танцующие. Антураж вечеринкидолжен был изображать подводное царство. На подносах подавали суши иэкзотические блюда из морепродуктов. Все супермодели Парижа были сегодня здесь,а также кинозвезды, фотографы, знаменитости, аристократы, члены королевскихфамилий со всей Европы и элита мира моды. Здесь тоже все знали Фиону Монаган, ито и дело кто-нибудь подходил ее поприветствовать. Вечер был простопотрясающим, тем не менее Джон почувствовал благодарность, когда примерно черезчас Фиона предложила ему уйти.

Они побыли на вечеринке ровно столько, сколько былоположено, и Фиона вдруг почувствовала, что устала от яркого света и грохотамузыки.

— Боже мой, это было невообразимое зрелище! —воскликнул Джон, когда они уселись в машину. — Мне не хватает слов, чтобыописать свои ощущения.

Он чувствовал себя, как Алиса в Стране чудес или какчеловек, съевший вместо обеда изрядную дозу ЛСД. Джон просто не мог себепредставить, что можно жить вот так две недели в году, попадая без всяких паузс одного красочного мероприятия на другое. Но сегодня глаза его гореливосторгом, а от громкой музыки возбуждение только усиливалось. Фиона нежноулыбалась ему, и машина везла их с Джоном к отелю «Риц» под удивительно ясным исказочно красивым парижским небом.

— Но остальные вечеринки этой недели будут не такимиэкзотическими, — предупредила Фиона. — Только «Диор» выкладывается пополной программе, с такой фантазией и таким размахом.

Фиона знала, что Дом «Диор» потратил три миллиона долларовна вечеринку, с которой они только что уехали, и намного больше — на шоу.

Другие модные Дома были поскромнее в том, что касалосьбюджетов, и в темах своих коллекций. Так что именно сегодня Джон видел всесамое интересное.

Когда машина выехала па Вандомскую площадь, Фиона попросилаводителя притормозить и повернулась к Джону.

— Хотите прогуляться немного или вы слишком устали?

Фиона любила прогуляться по Парижу, прежде чем отправляласьспать. У них был сегодня долгий день, к тому же сказалась и разница во времени.

— С удовольствием, — ответил Джон.

Фиона отпустила машину, и они неторопливо пошли по улицеКастильон к площади. Им неожиданно выпала возможность ощутить себя реальнымилюдьми, прогуливающимися по самому красивому и романтичному городу мира. Послевсего, что им пришлось увидеть сегодня, пожалуй, им не помешает прогулка посвежему воздуху, чтобы вновь понять, что в мире реальности тоже бывает не такуж плохо.

— Я чувствую себя, как под кайфом, — призналсяДжон Фионе.