class="p1">И правда, чего это я? Но тело жило своей жизнью. Оно натянуло тонкие капроновые колготки и короткую юбку из плотного трикотажа, всунуло руки в рукава полушубка, а ноги в итальянские сапожки и понеслось навстречу приключениям.

Приключение в виде серой Луши высунуло язык и застыло в дверном проёме мастерской.

— Привет! — коленки здорово прихватило морозцем, казалось, что колготки примерзают к коже. — Хозяин твой дома?

Волкособака ни на миллиметр не проявила гостеприимства, но и не угрожала. И то хорошо!

— Ладно, первая встреча у нас получилась несколько… эм… грубоватой. Но я хорошо отношусь к собакам, правда. И потом, у меня машина стоит разобранная. Как раз за твоей спиной, если ты не знала.

Луша спрятала язык и стала дышать ровнее, комично двигая бровями.

— Ты же умная девочка. Видишь же, что на нижней части туловища у меня меха нет, мёрзну поэтому. Впусти погреться, а?

— Отойди, Луша! — раздался спокойный голос за спиной, но обернуться я не решилась.

Отошедшая по команде в сторону собака позволила мне быстро юркнуть внутрь.

— Здравствуйте, Евгения! Пришли проверить ход работ?

— День добрый. Ну… да.

— Вы бы побереглись, — Егор выразительно посмотрел на мои ноги в капронках, — неровен час застудитесь.

— Выскочила из дома на несколько минут, тут идти-то.

— На другой конец деревни?

— Когда у тебя машину разбирают на винтики и не такое расстояние пройдешь, чтобы...

— Чтобы что? — из магазинного пакета мастер вынул буханку ржаного хлеба, пачку сливочного масла.

Мне вдруг стало всё равно, что он подумает, расхотелось кокетничать и врать. Не знаю откуда, но я знала, что с этим человеком нужно говорить честно и открыто, не играть, не притворяться. Но начать было безумно трудно.

— Знаете, Егор, наша прошлая встреча заставила меня кое-что почувствовать.

Руки, выкладывающие продукты на стол, замерли.

— Было такое ощущение, что я вас знаю. Что помню, как вы двигаетесь, что говорите, как улыбаетесь или хмуритесь. Это, наверное, звучит глупо, но дежавю выматывает. Мы с вами никогда не встречались? Даже в детстве?

— Нет. Ни за что не забыл бы вас. Но я почувствовал то же самое, Женя. Объяснений у меня нет.

— Тогда откуда это чувство? Это колдовство какое-то. Да повернись ты уже, когда я с тобой разговариваю!

— Ну, повернулся. Так лучше?

— Гораздо. Что мы будем делать, Егор?

— Мы? Я буду чинить вашу машину, вы наслаждаться обществом Мстислава, известного в районе бизнесмена.

— А я не хочу! Наслаждаться обществом. Вернее, хочу наслаждаться, но не обществом, — я паниковала, делала шаги в стороны, крутилась на месте. Как всегда в таких случая, вела себя как бешенная белка. — У вас есть сигаретка?

— Не курю.

— Даже для гостей не держите?

— Это автомастерская, здесь газорезка, бензин, масло. Нельзя здесь курить.

— Да, точно, простите. Глупо как.

— Глупо… Ты уедешь в свой город, и мы не будем больше встречаться. Нам нужно потерпеть немного, потом всё забудется, и станет легче.

— Мне не станет! — почти взвизгнула я. — Не станет легче. Я только о тебе и думаю. Ты снишься мне, как это выключить? Как забыть? Легче!...

— Я не умею наполовину, — подходил всё ближе Егор, — или всё, или ничего, понимаешь. Ты ещё можешь уйти. Уходи. — он стоял так близко, что у меня снова пересохло во рту. Что это, боже мой, что?

— Не хочу уходить. У меня ноги замёрзли. Очень. — я закрыла глаза, когда большой мужчина опустился передо мной на корточки и прижался по очереди к каждой коленке горячими губами. — Сильно. Невыносимо…

* * *

— Ты слетаешь к дядьке Лешаку? Просто расскажешь ему, что я тут пока побуду. Ладно?

Ворон нервно перепрыгивал с места на место.

— Ну не могу я с вашей Малушей в одном доме жить, понимаешь? Они с Волче ночью… Не могу! И Моревна эта… Короче, просто передай привет, чтобы не волновались. А то охотник еще чего доброго в погоню пустится, а ему ведь нельзя — рана откроется. Переживай потом за него дурака. Всё, лети!

Я успела захлопнуть окно за секунду до появления Мстислава.

— Это хорошо, что ты уже ходишь. Хочешь — прогуляемся?

— Хочу, только спокойным шагом. Можно?

— Можно! — сверкнули в улыбке белоснежные клыки. — Я тут тебе как раз обновку принёс! — и хозяин развернул передо мной длинную шубу из необычного, местами пятнистого, серо-рыжеватого меха.

Мы второй раз огибали красивый терем, когда я задала мучавший меня вопрос:

— А почему ты так про дядю Лешака странно сказал?

— Неужели не знаешь, кто он?

— Неа.

— Леший!

— Да иди ты! Серьёзно спрашиваю же. Еще скажи, что Моревна — это Баба Яга! — уже произнося эту фразу, я заметила, как блеснули внезапным интересом глаза Мстислава, но слова уже вылетели, а они, как известно, не воробьи…

— А я тебе серьёзно отвечаю. Нет здесь обычных людей, запомни. У каждого за спиной или хвост, или крылья, или зелье ведьмовское. Вот, к примеру, Моревна твоя. Где ты ее видела?

Интуиция ощетинилась по-волчьи и спрятала язык за зубы.

— Чего молчишь?

* * *

— У тебя тушь под глазом, — палец нежно коснулся кожи.

— Ну и что…

— Зачем красишься? Ты для меня и без косметика самая красивая.

— Подхалим…

Текли минуты, часы, сгущались сумерки за высоким окном. Лежать лицом друг к другу и не иметь силы разомкнуть объятия было прекрасно.

Всё было прекрасно. Волшебно. Незабываемо. И банальными словами выразить ощущения не получалось, поэтому мы замолчали, переживая восхищение друг другом.

Кажется, кто-то колотил в запертые двери, звонили сотовые, но звуки только сейчас стали проступать сквозь затуманенное сознание. А вместе с ними и реальная жизнь.

— Мне нужно идти, — прошептала я, ближе придвигаясь к сильному и красивому — теперь знала это наверняка — телу.

— Иди, — улыбнулся Егор и погладил по спине.

— Тогда отпусти.

— Не могу.

— Тогда поцелуй…

Егор вскочил резко, на ходу надевая штаны на голое тело и засовывая ноги в ботинки

— Ты чего?

— Луша на улицу просится, слышишь? Я совсем забыл, что не гулянная.

Снизу, с первого этажа,