– Она говорила с тобой? – спросил он чужим голосом.

– Да. Давно ты с ней? – затаила дыхание.

– Поль, я облажался, – ответил он с каким-то отчаянием. – Я так облажался перед тобой.

В этот момент эмоции будто отключились и я перестала что-либо чувствовать. Мимо нас проехала машина с открытыми окнами, из которой вырвалась ритмичная музыка. Захотелось унестись вместе с ней, подальше от этого места и как можно скорее.

– Вещи свои не забудь забрать, – бросила я и пошла в сторону остановки. Хоть мы и не жили вместе постоянно, но некоторые вещи успели переселиться ко мне.

Говорить с ним не хотелось. Узнавать подробности – тоже. Макс не окликнул меня, не догнал. Это и к лучшему. Только поздним вечером он приехал ко мне, в квартиру бабушки. Изрядно выпивший. Он сначала пытался извиняться, а потом мы просто разругались. Я даже не помню, как конкретно всё началось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты должна знать кое-что, – заявил он, стоя с дорожной сумкой, в которую скидал свои вещи. – Имеешь право.

Я хотела прогнать его, но замерла, когда он сказал, что это касается папы. Не ожидая согласия, он сразу рассказал, что тот сделал.

– Ох, не думала, что Макс такое вытворит. Мне нужно переварить то, что ты рассказала. Обалдеть.

Я долила в кружку горячей воды и вернулась на своё место. Обида по-прежнему жгла в груди. Обида и непонимание. Мне нравился Макс, я была во всём честна с ним, беспокоилась о нём, думала постоянно. Доверяла. И хотела взамен правды. Для меня это очень важно – когда люди честны друг с другом.

– Знаешь, моя мама всегда беспокоилась о тебе. И сейчас беспокоится, не чужие же всё-таки, – заговорила сестра после небольшой паузы, взглянув на меня. – Говорит, ты слишком мягкая бываешь, добрая, доверчивая, совсем не умеешь говорить «нет». Всё не так уж и плохо, но некоторые люди могут попытаться использовать это в своих целях.

Я хмыкнула.

– Надеюсь, ей больше не придется об этом думать. Как видишь, и у меня есть границы, через которые лучше не переступать, как это получилось с Максом и отцом.

Даша кивнула.

– Я всё думала, как ты решилась уехать. И как узнала о том, что папа сделал. Теперь всё стало понятно. Не знаю, как бы поступила я на твоём месте, – произнесла она и провела ладонью по стене с бежевыми обоями. – Ты тут снимаешь?

– Да, – ответила я неохотно. – Как только ушла из бабушкиной квартиры, взяла деньги в кредит. Одобрили не сразу. У меня же даже кредитной истории нет, но, видимо, раз сумма не слишком большая, в третьем банке удалось взять деньги. Правда, под высокий процент.

– И ты сразу нашла эту квартиру? – удивилась сестра.

Она уже выпила чай и теперь сидела, подперев подбородок руками.

– Если бы. Пришлось двое суток сидеть в отеле. Конечно, я могла остаться и никуда не уезжать, но не хотела, чтобы кто-то меня нашел. Нужно было побыть одной, начать жить самостоятельно и не зависеть ни от кого. После переезда нашла работу. Совмещала с учёбой. Ну а потом начались каникулы.

– Понимаю, – согласилась сестра. – Да уж. Такие кардинальные перемены.

Я разложила диван и отправила Дашу спать, а сама пошла в душ. После разговора стало будто чуточку легче и произошедшее уже не казалось таким страшным. Неприятно, конечно, но сносно. Все ведь живы, здорово, а остальное уляжется со временем, забудется или не будет вызывать такой сильной реакции. Пусть мы и не кровные сёстры, Дашка мне как родная – столько лет жили под одной крышей.

Просушив немного волосы, натянула пижаму, и на цыпочках прокралась на кухню за телефоном. Свет включать не стала. Маленькое помещение освещалось неполной луной, заглянувшей в окно. Теплый летний воздух проникал в квартиру, разгонял духоту. Смартфон лежал на столе. Разблокировав экран, увидела несколько уведомлений. Среди них – сообщение от Ильи, полученное два часа назад. И как я только не услышала? Сердце стало биться громче и чаще, и я поспешила прочитать, что же он написал.

Илья: «Привет. Пойдешь в кино?»

Я перечитала несколько раз и чуть не запищала от радости. Воодушевленная, навернула несколько кругов по кухне, подошла к окну. Попытки сдержать улыбку не увенчались успехом. Так было радостно и тепло. Но ведь было какое-то «но». Важное такое, весомое. Ах да, он ведь живёт с какой-то девушкой. Эта мысль остудила мой восторг. Ещё и Макс тут же вспомнился, точнее, его поступок. Илья совсем другой, не может же он обманывать свою девушку, и крутить с соседкой? Хотя, я и о Максе не могла такого предположить и ещё долгое время не могла поверить в произошедшее. А может, приглашение в кино – это просто так и ничего не значит? Так. Права Дина, я должна спросить у Ильи, а не строить домыслы, и лучше сделать это не через сообщения. Поэтому я быстро напечатала и отправила ответ:

Я: «Возможно ))»

Надо будет увидеться с ним днём, ну или когда получится, и поговорить. А пока пора поспать.

Прижимая телефон к груди, тихонько прошла в спальню и открыла дверь. Тусклый свет ночника, воткнутого в розетку рядом с диваном, мягко освещал комнату. Даша завернулась в одеяло и отвернулась к стене. Я осторожно легла с краю, укрылась тонкой простынею, скорее по привычке, чем от холода. Убрала телефон на столик и заметила, что дневник лежит не на своем месте. Ох, Дашка, опять засунула свой нос куда не нужно. Теперь я вспомнила, почему мы ругались дома и иногда не общались неделями. Из-за её любопытства. Вот только в этот раз я уже не разозлилась. Новых записей там было всего две: одна касалась Макса, вторая папы. Старые же она давно прочитала.

Некоторые записи в дневнике я оставила прежними, некоторые изменила. Провела пальцем по гладкой обложке и открыла третью страницу. На первых двух были цветочки, сердечки и каракули. Буквы было сложно разобрать при таком свете, но я помнила их почти наизусть. Первую запись сделала после того, как мама от нас уехала.

«В какой-то момент мама ушла. Не просто. Были слезы, ссоры, крики и угрозы. Родители не сумели найти общий язык и мучили друг друга до тех пор, пока не возникла ненависть и невыносимо сильное желание покончить с этим навсегда. Я не понимала причин их ссор и страдала вместе с ними. Рыдала, когда они не видели, что я рядом и всё слышу. Она сбежала внезапно, но обещала вернуться за мной, прямо как Карлсон из мультфильма. Сначала я даже не поверила, что это произошло на самом деле и несколько дней ждала, что все окажется большим недоразумением. Но это было правдой. Потянулись дни выжигающего сердце ожидания. Бессонных ночей, беспокойных дней и бесконечных слез с причитаниями о несправедливости. Я любила её всей душой и ждала каждую секунду. Слушала шаги, доносящиеся из подъезда. Бежала к двери, если кто-то стучал, но всякий раз на меня обрушивалось разочарование и боль. Боль и обида, чувство несправедливости и некоторой обречённости. Чувство вины. Всё это крепло внутри и меняло меня, закрывало от мира, выбивало почву из под ног. Ломало. Я превращалась во что-то замкнутое, странное, болезненное и совершенно беззащитное. Лишилась опоры и сгибалась всё сильнее под тяжестью навалившихся трудностей и стресса. Я становилась другой.»