Чекист молча написал расписку об изъятии пистолета, с номером оружия, датой, подписью.

– Можете быть свободны. Если понадобится, вызовем. До свидания.

– Уж лучше прощайте.

Андрей вышел на улицу. На вокзал идти или в гостиницу? Решил – на вокзал. Вид у него непотребный, ночью прохожих меньше, он не так в глаза бросаться будет. Пешком недалеко, добрёл не спеша. Машину просить постеснялся, а чекисты не предложили. Ходьбой рану потревожил, да и обезболивающее прошло. Рана ныла, периодически дёргала. Ладно, не первый раз, заживёт. В кассе билет купил, до проходящего поезда час. Уселся в зале ожидания, а к нему сразу милиционер.

– Гражданин, ваши документы!

Андрей удостоверение показал.

– Извините, вид у вас… э… как после драки! Штаны разорваны, в крови.

– На задержании был, не совсем удачном.

– Понятно. Пойдёмте в отдел, там иголка с ниткой есть, заштопаете.

И верно, что время попусту терять. Постовой в транспортный отдел его провёл, объяснил ситуацию. Вручили катушку чёрных ниток, иглу. Андрей зашёл за перегородку дежурного, брюки снял. Неудобно в присутственном месте и без штанов. Как мог, разрез на брючине зашил, брюки надел. Дежурный оглядел критически.

– Если постирать, так и неплохо получится.

– Боюсь, не отстираются, времени уже часов десять прошло.

– А что случилось-то?

– С ножом бандит кинулся, пришлось оружие применять. Успел полоснуть по ноге.

– Надо было сразу на поражение стрелять, в башку или грудь. Поразвелось после амнистии бандитов!

– Согласен, старшина. Спасибо за помощь, мне на поезд пора.

– К Никонову подойди, это постовой, что сюда привёл. Он посадит, проводника попросит нижнюю полку предоставить.

– Старшина! Ночь, проходящий поезд, все нижние заняты.

– Да хоть в служебном купе! Человек на службе пострадал.

Никонов в самом деле Андрея к вагону проводил, поговорил тихо с проводником.

– Товарищ лейтенант, всё в порядке, нижняя полка.

– Спасибо, сержант.

– Не за что, одно дело делаем.

Поезд пришёл в Москву утром. Андрей сразу в отдел направился, как раз к планёрке успел. Оперативники на штанину его покосились. А когда разошлись, Феклистов подвинул лист бумаги.

– Пиши всё как есть. Опять стрелял?

– Фигурант начал первым. Двух чекистов наповал и в третьего стрелял. А пули отравленные. Мне пришлось четыре раза выстрелить. Ранил гниду, он меня ножом успел достать. Но взял я его тёпленького.

– Ты в больнице был?

– Соседи отвезли. Пять швов наложили. Теперь мне на перевязки ходить надо. Тем более пистолет мой изъят, вот расписка.

Андрей положил на стол бумагу.

– Можно считать дело закрытым задержанием подозреваемого.

– Николай Иванович, зуб даю, соседи дело у нас заберут и объединят со своим.

– Кто бы сомневался. Палка за раскрытие им пойдёт, как всегда.

Зазвонил телефон. Феклистов трубку снял.

– Слушаю. Да, был, только что вышел. Звонили из Смоленска? Нет, ранен он, дней десять нетрудоспособен будет.

Андрей справку из больницы о ранении Феклистову подвинул.

– Нет, справка из больницы передо мной. К тому же у него соседи оружие изъяли на экспертизу.

Николай Иванович несколько минут начальственный голос слушал, потом сказал:

– Так точно. Как появится, сразу к вам отправлю. Рапорт он написал, дело можно закрывать задержанием подозреваемого. Да, да, я понял.

Феклистов положил трубку на аппарат.

– Начальство тебя видеть хочет.

– Я уже понял.

– Быстро сматывайся и десять дней занимайся лечением. Ты мне здоровым в угро нужен. Дома-то был?

– Не успел ещё.

– Брюки постирай, может, не заметит?

Добрался до дома. Да разве от Марии укроешь что-нибудь? И штаны, замоченные в тазу, увидела, и бинт на ноге.

– Опять рисковал? Что на этот раз?

– Убийцу задержал. Девушку-журналистку несколько дней назад убил, а вчера двух чекистов. Бывший немецкий прихвостень, полицай.

Мария ругаться передумала, отправилась в ванную стирать. Следующим днём Андрей отлёживался в тишине и покое, а затем в поликлинику пошёл, на перевязку. Хирург бинты снял, рану осмотрел.

– Где вас так?

– Бандит ножом.

Хирург посыпал на рану стрептоцида, вокруг зелёнкой помазал, перебинтовал.

– Через три дня на осмотр. От службы освобождаю.

– Есть.

Эти десять дней как маленький отпуск были. Восстановился, рана зажила, швы сняли. Боль при ходьбе чувствовалась, это да. Но Андрей полагал – время нужно. При других ранениях было так же. Как выписали, на следующий день на службу. Соскучился по парням. Николай Иванович обрадовал.

– Два дня назад пистолет твой вернули.

Знак хороший, стало быть – невиновен ни в чём. Правда, Андрей в этом не сомневался.

– Теперь к начальству перед светлые очи.

– Дело надо взять.

– Эка, хватился! Его соседи забрали.

Начальник райотдела рапорт уже прочитал давно, сейчас попросил рассказать. В некоторых местах повествования уточняющие вопросы задавал. Когда Андрей закончил, кивнул.

– Действовал правильно, грамотно. Дело огласку получило, до министерства дошло.

– До нашего?

– И до МГБ тоже. Полагаю – совместное совещание по разбору будет.

Андрей мысленно чертыхнулся. Каждое из министерств будет тянуть одеяло на себя и недочёты сваливать на другого. А недоработки найдут всегда, это Андрей уже чётко знал. Сидя в кабинете, в тишине, читая рапорт, легко найти нарушения инструкций, приказов. А когда в тебя преступник стреляет и каждое мгновение может стать последним в жизни, желание одно – выжить самому и убить противника. Но потом выясняется при опросе свидетелей, что оперативник не крикнул – стой, стрелять буду. А ещё не сделал предупредительного выстрела в воздух. Только человек, писавший должностные инструкции в кабинете, скорее всего в огневых скоротечных контактах не участвовал.

А ещё надо брюки покупать. Одни порезаны, причём лучшие были и теперь годятся только для субботника, другие поношены изрядно. Выходит – опять прореха в семейном бюджете.

Видимо – начальник знал о совместном совещании, из управления городского шепнули. Потому что через три дня на ковёр вызвали троих – начальника райотдела милиции, начальника уголовного розыска и самого Фролова.