– Паш, заметь, каждый раз ограбление в новом месте, не повторяются.

– С фантазией.

– Я не об этом. Удачных мест для ограблений не так много. Если они не будут повторяться, то три-четыре.

– Не пойму, к чему ты клонишь. Засады сделать? У нас оперов не хватит.

– Я про «подсадных уток». Самим наживками стать.

– Нас двое, всех вероятных мест мы не охватим.

– Но что-то же делать надо. Иначе так и будем уголовные дела по факту грабежа заводить, и без перспективы на раскрытие.

– Предположим – пойдём мы. Оба входа перекрыть надо и один наживной. Как минимум троих надо.

– Их трое, справимся.

– Давай попробуем. Когда?

– Дня два-три ограблений не будет. Пока ценности не пропьют, не прокутят, на дело не выйдут.

– Тогда неделя. Всё-таки золото сняли.

За неделю в ломбардах побывали, но золотых изделий, снятых с потерпевших, не обнаружили. Напрягли информаторов из уголовной среды, и пока безответно. Андрей чувствовал – со дня на день должен грабёж случиться. Бандиты продали «рыжьё», как называли золото, барыгам за полцены или проиграли в карты.

Грабёж не для того, чтобы пополнить счёт в сберкассе. Для уголовника каждый день на свободе должен праздником быть. Женщины, карты, выпивка – круг удовольствий. А деньги имеют свойство быстро заканчиваться, сколько бы их ни было.

– Давай сегодня вечером, – предложил Андрей.

– Согласен. Обязательно с оружием. Я кепку надену, чтобы стрижку прикрыть.

Руководство, а особенно замполиты, требовали от оперативников соблюдать все требования уставов, особенно это касалось стрижки. Она должна быть короткой, допускалось ношение усов, но не бороды. По короткой стрижке полубокс уголовники быстро вычисляли оперативных сотрудников. Андрей требование это хорошо понимал, когда милиционер в форме должен быть – постовой, регулировщик, дежурный в райотделе. Население должно видеть опрятного представителя власти. А для опера, который форму надевает только по государственным праздникам, такая стрижка только вред наносит, как опознавательный знак.

Договорились с Чумаковым, где встретиться. Андрей в Малый театр пошёл, была там у него знакомая. Когда-то потерпевшей была, Андрей дело расследовал, воров быстро задержал, ценности вернул. Сегодня о ней вспомнил. В любом театре гримёрная есть. На служебном входе его дежурная остановила, но Андрей удостоверение предъявил.

– Мне бы Мохову увидеть.

– Она с полчаса как пришла, проходите.

У многих творческих людей работа начиналась, когда у большинства трудящихся служба заканчивалась. Поспрашивав, где Мохова, Андрей нашёл её в костюмерном цехе. Женщина Андрея не забыла, встретила приветливо.

– Здравствуйте, помощь ваша нужна.

– Добрый вечер. Всем, чем могу, помогу.

– Внешность бы мне изменить.

– Бороду, усы, очки, шляпу?

– А возможно?

– Обижаете, у нас же театр. Пройдёмте к гримёрам.

Гримёрки небольшие, деревянные болванки голов стоят, на них парики. Мохова переговорила с гримёршей.

– Вы какой образ хотите создать?

– Человека в возрасте, абсолютно цивильного, не способного дать отпор.

– Тросточку?

– Не стоит.

С тросточкой надо ещё уметь ходить, чтобы выглядеть естественно. Кроме того, Андрею нужны свободные руки.

– Тогда предложу парик и усы, бороду.

С одного болвана сняли парик брюнета с длинными волосами. Гримёрша надела его на голову Андрея, поправила. Потом усадила в кресло, приклеила усы и бороду. Посмотрела, нацепила очки.

– Полюбуйтесь на себя.

Андрей посмотрел на себя в зеркало. Мама родная! Другой человек! Лет на двадцать старше и интеллигентного вида.

– Очки надо снять. – Андрей снял очки.

Стёкла в них простые, без диоптрий. Но он опасался – случись удар в лицо, не поранить бы глаза.

– Зря, они дополнят образ, – высказала своё мнение гримёрша.

– Не исключено, что меня могут бить по лицу.

– Да, тогда лучше не рисковать.

– А как отцепить бороду и усы?

– Цепляйте за край и тяните. Потом лицо вымыть надо от остатков клея. Желательно тёплой водой с мылом.

– Спасибо.

– Только верните завтра.

– В обязательном порядке.

Андрей попрощался и вышел. До встречи с Чумаковым три часа, не болтаться же по городу. Пошёл домой поужинать. Решил проверить, насколько грим хорош. Не открыл дверь ключом, а позвонил. Открыла Мария.

– Вам кого?

Андрей голос изменил, засипел.

– Фролов здесь живёт?

– Он на службе. Если вы по делу, обращайтесь в райотдел милиции.

Андрей не выдержал, расхохотался. У Марии глаза круглые.

– Маша, да это же я, Андрей! Не узнала?

– Что за маскарад?

– Вечером на операцию иду, чтобы не опознали.

– Ты меня удивил. Проходи.

Отцеплять бороду Андрей не стал, хотя она мешала. Кто знает, приклеится ли снова. После ужина Маша засмеялась.

– В зеркало посмотри. Вся борода в крошках.

– Для натуральности, – отшутился Андрей.

Но крошки из бороды убрал, даже расчесал её. Смотреть в зеркало на новый облик было занятно. Время уже поджимало. Андрей пистолет проверил, в карман брюк сунул. Если в пиджак положить, опытный глаз наличие оружия определит.

На улице уже темно, на центральных уже фонари горят, народ ходит. А в переулках темно и пустынно. Андрей к месту встречи с Чумаковым подошёл. Вот и Павел. В кепке, во рту папироса. Андрей к нему.

– Не опоздал?

Павел голову повернул.

– Обознались, папаша.

– Да это я, Андрей.

У Паши папироса изо рта выпала.

– Ты? Ну, брат, ты даёшь. Как это ты ухитрился?

– Места знать надо. Значит, так, проходим к месту, ты где-то схоронись, но так, чтобы проходной двор видеть. А я через двор пройду, минут через десять проход повторю.

– Я в подъезде дома буду, между первым и вторым этажом. Был я там пару часов назад, место для наблюдения удобное, весь двор как на ладони. Только учти, сейчас двор освещён, из окон. А как спать ложиться будут, свет погасят. Думаю в это время бандюки появятся.

– Сам того же мнения.

– Ты свисток взял?

– Не додумался.