Между тем выигрыш в казино совершенно не входил в планы Лины. Отношения советских граждан с долларами, принятыми в подобных заведениях, были еще не до конца отрегулированы, а информация обо всем, происходившем у игровых столов, наверняка поступала от завербованных сотрудников злачных мест в надлежащие органы…

– Бери половину фишек и ставь на красное! – командовал Шурик. – Давай на день твоего рождения. – Для первого раза это самое подходящее число.

Лина сделала ставку и с изумлением почувствовала, что ее бьет нервная дрожь. Подобное она испытала лишь однажды – на Центральном московском ипподроме, куда однажды явилась с Ириной Петровой. Кобыла Красотка, на которую она в тот раз поставила, была в двух шагах от победы, и Лина вслух торопила ее, выкрикивая к собственному удивлению все непристойные слова, какие знала. Это не помогло: забег выиграла «темная лошадка» а временное лидерство кобылы оказалось тактической хитростью и сговором наездников…

«Нервяк» Лины длился недолго, Рулетка сделала несколько оборотов и остановилась довольно далеко от "ее" сектора. Крупье забрал половину фишек. Хозяин заведения приказал принести даме бокал вина, чтобы смягчить горечь поражения. Шурик был за рулем, пить не мог, посему разгул Лины не одобрил.

– Здесь надо иметь трезвую голову, – прошипел он. – Ставь все оставшиеся фишки опять на красное. На год рождения "Хоровода"! По закону вероятности точно повезет.

Рулетка остановилась далеко от заветного сектора, и крупье сгреб оставшуюся половину фишек в свою сторону.

У Лины словно камень с души свалился. Шурик, напротив, был мрачен и зол, поскольку очередной план срубить легкие деньги не сработал.

– Ой, смотри, кто там в конце зала сидит за столиком, – прошептала Лина. – Это же наш Кузнецов! Интересно, что он тут делает? Неужели тоже в рулетку играет? Вот те раз! А казался таким правильным, партийным…

– Как что делает? Выпивает с каким-то латиносом. Выиграл, наверное, в отличие от нас, – пробурчал Шурик, откровенно завидуя. – Ну и что? Теперь общение с иностранцами не возбраняется, чай не при Брежневе. Чем Кузнецов хуже нас? Имеет право расслабиться после работы. Перестройка, ёпрст! Еще лет пять назад за такое по головке не погладили бы.

– Ой, смотри! Они пачки денег пересчитывают! – прошептала Лина. – Ясный пень, не рубли – баксы. Неужели столько выиграли? Или… или просто нашли укромное место для денежных расчетов. Короче, валим, Шурик, отсюда по-быстрому, пока Кузнецов нас не засек.

Перестройка перестройкой, однако с долларами в СССР было пока не очень понятно. Еще недавно за операции с валютой сажали в тюрьму, и народ еще не привык к свободному хождению «зеленых». Кузнецов вряд ли захотел бы, чтобы сотрудники «Хоровода» заметили его в этом заведении. Да еще с пачкой долларов в руках. Впрочем, им с Шуриком «нечаянная радость» встречи с членом редколлегии «Страны Советов» тоже была без надобности.

– Да ну его! Еще обозлится и потом напакостит, – зашептала Лина, – ясное дело, они тут с латиносом под шумок что-то с валютой проворачивают. Короче, Шурик, сливаемся на первой скорости!

И они рванули со всех ног к ушастому «запорожцу», терпеливо поджидавшему на стоянке.

Знали бы они с Шуриком, что Кузнецов вскоре захочет вновь сыграть. В русскую рулетку.

Федор не солгал: сотрудники прокуратуры действительно забрали из редакции главный вещдок – компьютер Максима Крохотова. Мобильник Макса, изъятый из кармана его куртки, вероятно, тоже находился в прокуратуре и был приобщен к вещдокам. Однако Федор знал то, чего не могли знать ни следователи, ни, тем более, Лина. Самую крутую и, соответственно, самую опасную информацию Макс сливал из телефона в планшет, который запирал в маленький сейф, спрятанный в кабинете главреда. Ключ от сейфа был у главного редактора Василь Васильича Аккуратова. Разумеется, делиться этой эксклюзивной инфой ни с Линой, ни с коллегами из «Актуалки» Федор не собирался. Соблюдая все условия конспирации, он отправился на встречу с шефом.

Аккуратов сидел и тихо напивался в одиночку в «придворной» кафешке «Вино и домино», расположенной буквально в ста метрах от редакции. Помятое, обросшее щетиной, как майским газоном, лицо шефа подтверждало слухи: главный пьет уже не первый день.

– Сядь, – приказал Аккуратов Федору. – Водку будешь?

– Так рабочий же день еще! Вы же сами, Василь Васильич, запретили квасить на работе. Типа если увидите – выгоните без разговоров.

– Про режим ЧС ты когда-нибудь слышал, пижон столичный? – спросил шеф и взглянул на Федора покрасневшими от недосыпа и мутными от трехдневного запоя глазами. – А про фронтовые сто граммов читал? То-то же! Мы с тобой, Федя, сейчас на войне – Харибда против Сциллы. В любой момент меня могут выгнать с работы или еще чего похуже. Типа я виноват в смерти Макса, потому что послал его на опасное задание, не согласовав с органами. В общем, давай помянем Кроху. Хороший парень… был.

Шеф плеснул Федору водки в кофейную чашечку и залпом опрокинул свою стопку. Федор незаметно вылил бОльшую часть содержимого в стакан с соком, затем осушил чашку до дна и сказал:

– В тот день, когда убили Макса, я с утра попросил его убрать мои доллары в сейф. Там до сих пор конверт лежит, подписанный моей фамилией. Дайте мне, Василь Васильич, пожалуйста, ключ от сейфа. Как назло, сегодня «бабло» понадобилось. Возьму деньги и сразу же вернусь сюда и ключ вам верну.

Шеф, не особенно прислушиваясь к взволнованному бормотанию Федора, достал из кармана два ключа, привязанных к отдельному брелоку.

– На, Федька, возьми. Один от кабинета, другой от сейфа. Ксюша наверняка смылась из приемной и закрыла мой кабинет на ключ. Давай мухой туда-сюда, а то мне одному тут хреново. Потолкуем о Максе. Надо не просто некролог, а большую статью о нем дать. Таких людей сейчас нету, Федь, а журналистов – тем более. Эти суки ведь не даром его убили. Знали, что ни запугать, ни купить Кроху не удастся. Он по-любому продолжил бы расследование.

Аккуратов всхлипнул и занюхал стопку корочкой хлеба.

– Возвращайся скорее, Федь, – попросил он, – тошно пить в одиночку.

– Буду через полчаса.

Федор вскочил, едва не опрокинул официанта, направлявшегося к столу шефа с очередным графином водки, и рванул в сторону редакции так, словно бежал стометровку.

Федя вздохнул с облегчением: Ксении действительно не оказалось на месте. Можно было не отвечать на ее бесконечные вопросы и не слушать пустую болтовню секретарши. Он открыл коротким ключом дверь в кабинет главного, прошел просторную, как зал для танцев, комнату насквозь, затем сунул длинный ключ в сейф, стоявший возле большого письменного стола. Замок легко поддался, хотя руки у Федора слегка дрожали. Планшет Макса лежал на верхней полке, как и конверт с Федиными баксами.

Дрожащими руками Федор достал конверт, затем вынул из кармана смартфон, присоединил провод к нему и к планшету Макса и быстро скачал в мобильник папку «Горячие файлы». К счастью, Макс не поставил пароль, и вся операция заняла не больше пяти минут.