— Нет! — рванулась наперерез, схватила его за руку.

Как назло, именно этой ночью луна светила так ярко, а звезды ей в том помогали. Не хватало еще лишиться своей новообретенной заначки. А если Редфрит вспомнит, что это королевские цацки… Тогда у меня начнутся реальные проблемы.

— Нет? — удивился его величество.

Опустил взгляд, и я машинально последовала его примеру. Моя левая рука вольготно устроилась на его предплечье, правая же касалась королевских пальцев: сильных таких, горячих. И мне вдруг тоже стало жарко.

Дурная, дурная, Даня.

— Простите, ваше величество, — сказала я отстраняясь. Даже руки за спину убрала, чтобы за чужих мужей не хвататься. — Просто… скамейка холодная. Я уже проверяла своей… Собой, в общем.

— Тогда, может, пройдемся? — никак не желал он сворачивать наше знакомство.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ну хоть к сидушке не рвется и то неплохо.

Решив, что за несколько минут прогулки сумка никуда не денется, а увести от нее Галеано — благое дело, кивнула и спустилась следом за ним по ступенькам.

И снова молчание. Идем, то и дело касаясь друг друга плечом, и это так странно… Нет, не случайные прикосновения, а спокойная атмосфера между нами. Спокойный Редфрит. Странно осознавать, что мужчина, столько раз дававший понять, как сильно тебя ненавидит, больше этого чувства к тебе не испытывает.

Ничего, по сути, не испытывает, но… Но ловить его улыбки было приятно. Мне самой почему-то хотелось улыбаться.

— Надолго вы к тетушке?

— К тетушке? — удивилась я и тут же мысленно огрела себя веткой с ближайшего куста. — Ах да! К тетушке… Думаю, что пока не прогонят, — пошутила и снова почувствовала, как начинаю краснеть от его улыбки.

— Бывали уже в Хельвиве?

— Гостила там некоторое время.

— Понравилось?

— В столице было… интересно.

А еще мне интересно, откуда столько внимания к совершенно обычной незнакомой девушке. Я ведь даже не леди и ничем не заслужила ни его улыбок, ни взглядов, ни уж тем более времени…

Закончить мысль не успела. Отвлеклась на шум и проклятия, доносившиеся из глубины сада. Переглянувшись, мы с Редфритом бросились на звуки, а спустя несколько секунд увидели… выбирающуюся из кустов Мильдгиту. Презрительно кривясь и фыркая, как готовая пуститься в галоп кобыла, она удерживала за руку разбудившую меня малышку. Лихорадочно дергая крыльями, фея пыталась вырваться, но чародейка держала крепко.

— Вот, нашла себе новую рабыню, ваше величество, — осклабилась ведьма.

Стерва!

Следовало как-то спасать положение, а заодно и фею, и я, шагнув вперед, на выдохе проговорила:

— Это, должно быть, рабыня губернаторской жены. Мне о них служанка рассказывала. Отпусти… те ее… госпожа колдунья. Видно же, что бедняжка напугана!

— Бедняжка? — еще шире заулыбалась живодерка, и у меня аж руки зачесались врезать ей от души. До звездочек в глазах и птичьего щебета в ушах.

Роскошь, которую я, увы, не могла себе позволить. Как и тыкать Мильдгите. Но если продолжу называть ее «госпожой колдуньей», рискую натереть мозоли на языке.

— Отпустите ее, — повторила, стараясь, чтобы голос не звенел от напряжения, но что-то внутри все равно звякнуло. А может, просто последние ниточки нервов порвались.

Спасибо черноволосой мерзавке.

Вместо того чтобы разжать пальцы, чародейка издевательски хмыкнула.

— Знавали мы одну такую леди, всех жалеющую. И фей, и накшерров. Даже за накаи заступилась, глупая, а ведь они те еще твари.

— Мильдгита, перестань, — процедил Галеано.

Но ведьма вошла в раж и продолжала:

— Наивная ничего не знала об этом мире и совершала глупость за глупостью…

— Мильдгита, я сказал хватит!

Даже я вздрогнула и поежилась от металлических ноток, прозвучавших в его голосе.

— Еще одно слово… — гневно, почти что яростно процедил Редфрит, и ведьма опомнилась.

Кивнув, покаянно опустила голову, виртуозно сливаясь с образом покорной и преданной подданной, после чего пролепетала чуть слышно:

— Прошу меня простить, ваше величество. Просто я разозлилась, когда почувствовала присутствие презренных. Наверняка тварь что-то вынюхивала для накаи. Хорошо, успела ее поймать. Так что ты здесь делала, маленькая дрянь?! — повысив голос, прошипела она.

Я было дернулась к чародейке, но поймав предупреждающий взгляд феи, заставила себя остаться на месте.

— Я хотела… хотела… сестру свою проведать, — горько всхлипнула малышка, и у меня болезненно защемило сердце. — Она теперь принадлежит этой семье, а я так скучаю по своей сестре. Так скучаю…

— Ну вот теперь и ты не останешься без дела, мелкая, — ухмыльнулась ведьма.

Что-то прошептала-прошипела, и искры, сорвавшиеся с кончиков ее пальцев, вонзились в руку феи ядовитым жалом. Вскрикнув от боли, та задрожала, в последний раз беспомощно взмахнула крыльями и рухнула в раскрытые ладони Мильдгиты.

На плече малышки теперь мерцал и переливался рабский символ.

— Это обязательно? — чувствуя, как внутри взрываются петарды ярости, дрожащим голосом спросила я.

Жаль, теперь у меня нет магии Фантальм. Хотелось хоть как-то наказать гадину. А заодно и Галеано. За то, что все это время корчил из себя стороннего наблюдателя. Просто смотрел и не вмешивался!

— Видно, что ты мало что знаешь о презренных, Элла, — снизошел он до объяснений. — Их не стоит жалеть. Поверь.

Не стоило тебе улыбаться, тиранище. И гулять с тобой по саду!

— Доброй ночи, ваше величество, — явно довольная уловом, попрощалась Гита. — Элла, — и мне заодно кивнула, после чего, что-то негромко мурлыча, двинулась по дорожке к дому.

Жаль, что я так и не двинулась. Вернее, ей не двинула.

— Нам тоже следует возвращаться, — решил Галеано, из-за попустительства которого еще одна фея только что лишилась свободы и больше не увидит дома.

— Я еще погуляю. Одна, — добавила резко, окончательно забив на то, что обо мне подумает этот деспот.