не попадался мне на пути. Мне даже показалось, что он старательно меня избегает. Он следил за столом и махал мне рукой то с одного конца стола, то с другого.

Когда я стояла в церкви и ждала, как и все собравшиеся, жениха и невесту, у меня все немного плыло перед глазами. И не от вина даже, а от того, что я просто чувствовала себя опустошенной. Хотелось уйти. Но я закрыла глаза и осталась. И кажется, даже вздремнула.

Очнулась я только тогда, когда священник традиционно сказал:

– Тот, кто против этого брака, скажите это сейчас, или умолкните навсегда.

В церкви на некоторое время установилась гнетущая тишина. То есть, просто тишина, как и полагается в такой ситуации. Но для меня она была гнетущей. Мне хотелось закричать.

Вот сейчас, сейчас… Сейчас я скажу, что эта свадьба не может состояться, потому что я люблю Марселя. Я. А не Кристина. Я. Люблю. Марселя. И я готова на все, чтобы меня приняла его матушка. Я буду звать ее Нико. Научусь готовить лучше, чем Крис. Рожу троих детей. Двух мальчиков и девочку. Или четырех. Чтобы мальчиков и девочек поровну. И стану клушей. И даже буду чистить зубной щеткой полы в квартире. Да! Согласна! На все! Я даже качнулась вперед, но устояла. И промолчала. Нельзя. Так нельзя. Это выбор Марселя.

Священник слегка кивнул головой и собрался продолжить, как вдруг в тишине раздался знакомый голос:

– Эта свадьба не может состояться, потому что невеста и жених не любят друг друга.

Глава 16

В машине я незаметно уснула. А проснулась от того, что Марсель осторожно гладит ладонью мое лицо… Я постаралась не дышать и не дрожать ресницами… и дышать ровно… Но так не хотелось проснуться, чтобы это прекратилось…

Он гладил меня так нежно… В какой-то момент он провел пальцем по моим губам… И тут я не выдержала, издав что-то вроде «ммм».

Рука Марселя замерла. И я вместе с ней.

Наверное, Марсель подумал, что я еще спала, и это «ммм» выдала во сне.

Он еще раз провел ладонью по моей щеке, убрал руку, наклонился ко мне и прошептал:

– Девочка моя…

От удивления мой рот открылся и Марсель тут же меня нежно поцеловал.

Не успела я прийти в себя от удивления, от этого полудружеского и не совсем дружеского поцелуя и ответить на него, чтобы он стал просто поцелуем, как Марсель сел, вздохнул и тихо позвал меня:

– Лиза…

Я помотала головой. Может, он зовет меня во сне. Ведь я же похожу на спящую. Он ведь знает, что иногда я беспокойно сплю… Может, Марсель просто произносит мое имя?

Но нет… Он снова позвал меня, уже громче:

– Лиза… Лиза… Мы приехали…

Нет, он просто будил меня… Я открыла глаза и отстраненно стала смотреть на него. Волосы у него растрепались от ветра, и от хвостика на затылке не осталось и следа. Теперь его волосы лежали в беспорядке, и это было бесподобно. Таким я его всегда помнила и любила. С этими его волосами, которые падают ему на лицо…

– Лиза, – снова тихо позвал он. – Ты где?

Как хорошо, что он думает, что я спала и только проснулась. Или нет? Лучше было бы, если бы я проснулась вовремя и ответила на его поцелуй? Чтобы ему было не отвертеться? Священник, как же…

– Лиза… ты здесь? – снова позвал меня Марсель.

Я расстегнула ремень безопасности и посмотрела в окно. Потом повернулась и посмотрел на Марселя.

– Мы приехали?

– Да. Ты уснула. Ты уже пришла в себя?

– Меня здорово разморило…

– Я остановился не у самого дома. Чтобы мы смогли немного прогуляться.

– Хорошо. Это ты хорошо придумал. Да. Пойдем.

Мы вышли из машины и медленно пошли по узкой улочке. Я стала осматриваться, и вскоре заметила очень симпатичный домик. Да и сад был ему под стать. Я остановилась и принялась его изучать.

– Нравится? – спросил Марсель.

– Да. Даже очень. Хотелось бы посмотреть на него изнутри, так сказать. Но он, наверное, занят. Сад выглядит ухоженным.

– У меня есть ключ, – еще тише произнес Марсель.

– Что? – не поняла я.

– Ключ от дома.

– У тебя есть ключ от этого дома? – уточнила я.

– Да. Есть.

– Но как?.. Почему?

– Это мой дом… В смысле, я его арендую.

– Вот как… Ага… Ясно… А тот дом?

– Мы скоро к нему пойдем.

– Давно он свободен?

– Довольно – таки. Сколько здесь живу, он пустует.

– А сколько ты тут живешь?

– Три месяца.

– Ага… Ясно…

– Я знал, что тебе этот дом понравится.

ВОСПОМИНАНИЯ МАРСЕЛЯ (пять лет назад)

Только в этот день, в день собственной свадьбы, я понял, что игра кончилась. Я всегда легко к этому относился. И вдруг… Вся эта красота и торжественность, победный вид моей матушки и Крис, ясные глаза Лизы и молчаливый Лион… Мы все ломали фарс…

По идее, мы должны были с Лизой где-нибудь уединиться и заняться сексом. Но желания не было. По идее, мы должны были быть веселы и шутить еще пуще прежнего. Но настроения не было.

И раздражали гости. Я никогда не хотел такой пышной свадьбы. К чему? Пошлость какая-то. Хотелось бы легкости. А тут…

Да, Крис я увидел в окне, и даже тогда углядел победность в ее взгляде. Словно она крепость взяла, а не замуж выходит. Стало противно как-то и тоскливо. Ей ведь нравится Лион, это видно, чего тогда она так рвется замуж за меня? Захотелось попасть в светское общество, наверное. Быть рафинированной. Нанять прислугу. Изменять она мне будет с Лионом. Или с кем-нибудь еще. Может быть, родит от кого-то еще детей. И наймет им гувернантку. А сама будет посещать светские рауты. А казалась такой простой и милой… Сучка, одно слово. И я пошел выпить. Хотелось напиться. Хотелось, чтобы Крис как-то оконфузилась, например, ее бы обнаружили с Лионом, когда они трахаются в туалете, и свадьба бы не состоялась. Но куда этому Лиону… Вон, ходит вокруг стола, бдит… идиот… Честный, порядочный… Ну, ладно Лион. А я – то что? Я позволю состояться этому фарсу? Обеспечу этой сучке Крис прекрасную жизнь за свою же галерею? Это моя галерея, черт возьми! Матушка всегда так говорила. Жульен так говорил. Я так думал. Всегда. А теперь меня этим шантажирует? Кто? Собственная мать? И нужна мне после этого мать и галерея? Галерея! На черта она мне сдалась? Да, я к ней привык. И полюбил ее. Она была мне не только галереей, мастерской, но и домом. Ну и что? У меня есть профессия. Значит, всегда будет кусок с сыром. Или даже с икрой. А галерея… Так, хобби. Хоть и любимое.

Я старался избегать Лизу и матушку. Иногда сталкивался с Лионом и он вежливо мне улыбался, сообщая, что со столом и едой все в порядке, все будут довольны. Я кивал. И думал, если он еще раз это скажет, я врежу ему в челюсть.

Церемония для меня происходила в неком тумане. И я все бросал взгляды в сторону Лизы. Она была сосредоточена.

Потом появилась Крис. Она утопала в своем свадебном платье, как в сливочном масле. И на голове – зеленый цветок. Я уже видел это платье. Мне Лиза показывала. Без Крис оно было красивым.

И я впал в ступор, пока священник что-то монотонно бубнил. Очнулся я, когда он традиционно сказал:

– Тот, кто против этого брака, скажите это сейчас, или умолкните навсегда.

И в церкви установилась тишина. И тут я подумал, что пора все это заканчивать. Весь этот фарс ни к черту не годился. Вот сейчас, сейчас я скажу, что люблю Лизу. Я. Люблю. Лизу. И хочу, чтобы она была моей женой. Я не буду ей изменять. Мы родим пару-тройку детей. И сами будем убирать квартиру и готовить еду. И воспитывать детей. И работать. Я – архитектором, Лиза – швеей. А когда дети встанут на ноги, сможем развернуться, как нам хочется. У нас все