Да, эта загадка сама собой разгадалась. Кто-то за нами следил, может, даже на снегокате, кто-то подпер избушку палкой с развилкой. И заклинил ее дверь. А «ляна сказок» – ничего в ней нет таинственного. Это Митёк со своими школьниками устраивали там новогодний праздник. И слепили из снега все эти сказочные фигуры по образцам «деревянного зодчества» деда Яши. Избушку Бабы-яги, конечно, построил добряк Вася, он к ней и поворотное устройство пристроил.

С этим-то все ясно…

– Муха! – вдруг заорал Лешка и схватился за автомат.

Да, вокруг лампы опять кружила проснувшаяся муха. Но это еще не повод, чтобы хвататься за оружие. Муха все-таки не тигр. И не домовой.

И я уже был готов рассмеяться, но вдруг встретил Алешкин взгляд… Как его объяснить?..

Вот представьте: кто-то подкрался к вам сзади и изо всех сил гаркнул в ухо. В первую долю секунды вы дернетесь от неожиданного испуга, а во вторую долю – врежете этому шутнику в лоб.

И вот такой же был сейчас взгляд у Алешки: мгновенный испуг – и тут же решительная готовность к действию.

Алешка подошел ко мне вплотную и прошептал:

– Этот опять был здесь. И может, еще не ушел. Бери автомат.

Я ни о чем не спросил Леху – по его глазам понял, что братишка прав. И что нам надо осмотреть весь дом. Если мы не хотим среди ночи проснуться от тяжелых шагов какого-нибудь гада.

На первом этаже мы никого не обнаружили и стали на цыпочках подниматься в кабинет Митька. Остановились перед дверью. Перевели дыхание, взвели затворы нашего «боевого» оружия. Вот только не подумали, что у таинственного посетителя может быть с собой оружие еще более боевое. Настоящее.

Но думать было некогда.

Алешка ударил в дверь ногой, мы влетели внутрь и заорали:

– Лицом на пол! Руки за голову!

И Лешка дал в глубину комнаты огненную очередь. Загрохотало, засверкало. Мне даже показалось, что за окном, над полем, запрыгала от страха луна.

В ответ – тишина. Я включил свет. В комнате никого не было.

Но кто-то здесь был. И что-то здесь искал. Сдвинут со своего места стаканчик с ручками и карандашами, немного не там лежит рукопись. Но тапочки на своем месте, и ключи в них не тронуты.

Я повернулся к Алешке и спросил на всякий случай:

– Пострелять захотелось?

– Сам дурак! – лаконично ответил Леха. И очень вразумительно объяснил: – Муха!

Мы заглянули в шкаф, под тахту, за шторы – никто здесь не прятался – и спустились вниз. Закрыли ставни. Прямо осада какая-то получается.

– Дим, – сказал Алешка, – раз муха вылетела, будем спать по очереди и по очереди дежурить.

– А то укусит, да? – усмехнулся я. – Она ядовитая?

– Она полезная, Дим, – серьезно объяснил Алешка. – Когда я сказал, что кто-то что-то искал в доме, я хитрую засаду устроил.

– Капкан опять поставил? На муху?

– Эх ты! Темный ты человек. Дим, я поставил на видное место красивую банку от чая. Понял, наконец?

Понял. Чтобы муха на ней посидела. Когда летать устанет.

Лешка взял с полки эту красивую банку и сунул ее мне под нос.

– Видишь? Крышка закрыта!

– Ну? Закрыта…

– А муха?

Все, надо ложиться спать! Ведьмы, лешие, домовые. Еще и мухи!

– Муха, Дим, – терпеливо объяснил Алешка, – сидела в банке. Я ее туда посадил. В засаду.

– Ну? В засаду… Чтоб укусила… Ну?

– Баранки гну! Значит, кто-то открывал эту банку! Дошло?

Вот теперь дошло. Дошло, что я дурак, а он шибко умный.

И еще дошло, что кто-то в самом деле зачем-то почему-то настойчиво нас преследует. И лазает по дому, что-то ищет. Даже в банку с мухой заглядывает. И во дворе в первую же ночь шарил.

Стоп! Не такой уж, оказывается, я тупой. Я вспомнил наш приезд, вспомнил, как мы бродили по двору, заглядывая во все уголки.

Простая, но гениальная мысль поразила меня в самое сердце. Или в голову, что ли? Или куда там нас поражают гениальные мысли? Скорее всего, в желудок. Потому что в животе от этой мысли стало холодно, как в морозильнике, прямо кусочек льда там образовался.

– Леха! – заорал я. – А знаешь, кто его навел на наш след? На Митьков хаус?

– Дед Вася? – с готовностью отозвался Алешка.

– Дед Лешка!

– Врун ты, Димка! – Алешка явно обиделся.

– Леха, он идет по твоему следу. Ты вспомни! Когда мы сюда приехали, что ты делал?

– Мед кушал, – Алешка даже сладко зажмурился от этого приятного воспоминания. – Мед кушал…

Кушал… Мне даже смешно стало. Сказал бы уж честно: «Лопал».

– А до меда? Вспоминай. Прямо от ворот вспоминай. Ну?

Алешка добросовестно наморщил лоб.

– Ну… Вошел в ворота. На Клавдию посмотрел.

– Как посмотрел?

– Глазами! Как еще-то?

– Не злись. Ты посмотрел очень внимательно. Даже под ведро заглянул. А потом что?

– Отстань! – рассердился Алешка. И вдруг его глаза стали, как блюдца. – Ди-и-м! Вот это да! Потом я в собачью будку заглянул. В бочку посмотрел. В сарай тоже.

Вот именно. И этот таинственный жулик прямо один к одному повторил Алешкины шаги и действия. Но зачем?

И Лешка тоже задал этот вопрос вслух:

– А зачем? Он что, обезьяна? Мартышка-повторяшка?

И тут меня опять осенило:

– Он искал что-то такое, что ты мог спрятать. Что-то небольшое, но очень ценное.

Алешка хихикнул.

– Чего-нибудь небольшого, Дим, у меня навалом. Одних мелких гвоздей целый карман. А чего-нибудь ценного ничего нет.

– А ты подумай. Он наблюдал за тобой. И ему могло показаться, что ты выбираешь надежное место, чтобы туда что-то спрятать. Ведь он даже под ведром на Клавдиной голове пошарил. А потом в доме в вазочку заглянул…

– И в банку с мухой, – добавил Алешка.

– Он за тобой следит. Он по твоим следам идет.

– Ну ладно! – Алешка мстительно сжал губы и прищурил глаза. – Он у меня походит. Я ему устрою. Засаду!

Далась ему эта засада.

– Ты только капкан не ставь, – предупредил я. – Как бы нам самим в него не попасться.

– Кто же это такой? – Алешка нахмурился в раздумье. – Может, это Астин Домовой? Испугался, что мы его разоблачим?

– И что?

– И ходит за нами по следу.

– За тобой, Лех. Именно за тобой. Давай думать.

И мы думали до глубокой ночи, несмотря на усталость. И вот до чего додумались: этот таинственный Домовой что-то ищет. Осторожно ищет. Чтобы мы не заметили. И не догадались. И чтобы мы ему не мешали шарить во дворе, он заблокировал нас в доме. А потом, чтобы не помешали шарить в доме, запер нас в куриной избушке.