— Императорские фаворитки совсем обнаглели, куда только Визерис смотрит, — фыркнула эльфийка.

— Э-э-э, фаворитки? — удивленно спросила я, — это нормально вообще?

— О да, — хохотнула Матильда и тряхнула копной рыжих волос. — Не забивай свою маленькую человеческую головку всякой чепухой, ты, как я вижу, к такому не привыкла.

— Возможно, — уклончиво ответила я.

Покои мне выделили огромные: гостиная-приемная с диванчиками и круглым невысоким столом, в камине весело потрескивал огонь.

— Во дворце тепло, это для антуража, — прокомментировала Матильда.

Также была спальня с огромным гардеробом, кабинет с внушительной книжной полкой, исключительно царская ванная комната, в которой вместо ванны был небольшой бассейн.

С дороги очень кстати была набранная горячая вода, в которой я нежилась добрых часа два. А уж как ароматные масла подняли настроение, а даже мурлыкала себе под нос веселую песенку.

Пока исследовала книги на книжной полке, в очередной раз расстроилась, что не понимаю написанного и твердо решила: если домой попасть не получится, научусь читать и писать.

— К тебе пришли, — отвлекла от изучения кабинета Матильда. — Я взяла на себя смелость и выбрала платье.

После чего эльфийка подмигнула и скрылась за дверью. Платье лежало на огромной высокой постели: струящееся, изумрудное. Впереди по колено, а сзади до пят, с откровенным вырезом и рукавами в три четверти. Хорошо хоть белье тут было почти нормальное — легкая кружевная маечка на бретельках и кружевные же шортики. А вот шелковые чулки, что крепились к поясу поверх шортиков, немного смущали. Мягкие туфли лодочки оказались велики на размер, но не беда.

Быстро одевшись, на минуту подошла к зеркалу и расчесала идеально прямые после местного шампуня волосы.

В гостиной, заложив ногу на ногу и попивая вино из бокала, сидел Данте.

— Чудное платье, — заключил эльф, скосив на меня глаза. — А вот туфли выбрось.

Данталион глотнул вина и сощурился от удовольствия:

— Кстати, волосы ты зря постригла.

Правда, что ли? Неприятное чувство шевельнулось в груди. Кое-кого напомнило.

— И как это я бедная-горемычная жила без вашего, лорд Данталион, совета.

Матильда, следовавшая за мной по пятам, хмыкнула, но промолчала.

Данте не заметил мгновенной перемены в моем настроении.

Грациозно и величественно, с идеально ровной спиной, я подошла к гостю и присела в соседнее кресло. Стоило коснуться мягкой обивки, как дверь в коридор распахнулась и один из стражников вкатил небольшой столик.

— Составишь мне компанию? — нарочито небрежно спросил мужчина. А стражник принялся расставлять посуду на столе между кресел.

— Скорее, это ты мне составишь компанию. Это ведь мои покои?

— А дворец мой.

Я хмыкнула и промолчала.

Как не уговаривала, но ни защитница, ни охранники не согласились присоединиться к нам, наверное, в высшем обществе такое не принято.

Поэтому, обедали мы с Данте в уединенной обстановке.

Точнее, ел эльф, а я давилась листьями салата, которых он мне наложил от души и почти с завистью смотрела на сочное мясо в тарелке соседа. Причем Данталион то и дело бросал на меня жаркие многообещающие взгляды, а я все взгляды посвящала только его тарелке. Нервы мои были на пределе, не выдержала и пошла на крайние меры.

— Надеюсь, вы не против поделиться? — нарочито официально спросила у Данте и, вооружившись вилкой, не дожидаясь ответа, взяла тарелку эльфа и отполовинила его нежное жаркое и мясо.

Где-то за спиной Матильда прыснула в кулак, а я с абсолютно невозмутимым видом вернула соседу тарелку, еще и ему салата спихнула.

Вот. Совсем другое дело!

Радостно, едва не мурлыча под нос, принялась за еду.

— Детка, а как же фигура? — едва отошел от шока, спросил эльф.

А я подавилась и закашлялась. А еще разозлилась.

Вспомнился мой неудачный роман с Владом.

И его слова всплыли:

— Это платье тебе не идет, ногти только длинные, туфли только этой модели. ТЕБЕ НЕ ИДЕТ! Я же твой партнер, я же хочу, чтобы ты была лучше! Волосы не стриги! Мясо вредно, ты его больше не ешь. Я твой партнер. Слушай меня. Сделай мне приятно, надень вот этот халат. И жди меня без трусиков на постели, уже готовенькая.

Глаза застлала пелена.

— Данте, тебе пора, — вежливо сказала мужчине, поднялась и пошла в спальню.

— А как же жаркое продолжение? Можешь начинать соблазнение, — нотки в голосе эльфа были игривые, но восприняла я их с какой-то обидой. Я мартышка в цирке, что ли?

— С чего бы? — я обернулась почти у двери в спальню, вызывающе глядя эльфу в глаза, сложив руки на груди.

— Брось, не ломайся, кажется, мы уже обо всем договорились, — Данте было весело, он хлебнул вина прямо из бутылки, пересел на диван.

— Тебе нужен покровитель, я готов им быть, — снова отпил из бутылки, расстегнул брюки и приспустил их слегка. — Сегодня мне нужны твои сладкие губки. Лучше бы им оказаться в одном пикантном месте.

— Мне не нужен покровитель, лорд Данталион! — сквозь зубы прошипела я.

Казалось, моим поведением эльф был озадачен. А вот Матильда откровенно смеялась, согнувшись пополам и взявшись за живот.

— Что? — возмутился Данте, обращаясь к эльфийке.

— Она же не твоя наложница, идиот! — откровенно издеваясь процедила эльфийка и согнулась в очередном приступе хохота. — Ты еще ей денег за секс пообещай!

— А что такого-то? — снова недоуменно спросил Данталион.

— Ваше поведение недопустимо, — сквозь зубы ответила я.

— Брось, ты же не дева невинная, да и нас тянет друг к другу, — эльф поправил штаны и поставил бутылку на стол, собираясь встать. — Чем плохо быть фавориткой принца? Или, может быть, императорской быть лучше?

Странно, но его предположение меня даже не оскорбило, резко вся злость сошла на нет, оставив лишь ощущение пустоты.

— Не желаю быть фавориткой. Или любовницей. Ничьей. Катись отсюда.

— Милая, с тобой так сложно, — нарочито грустно вздохнул Данте. — Поговорим позже, когда ты будешь в лучшем настроении.

Грациозно поднявшись, эльф подошел ко мне и поцеловал в ухо, затем нарочито лениво направился к выходу и закрыл за собой дверь.

Не выдержав сегодняшней пошлой сцены, я схватила вазу с цветами и с криком бросила ее в дверь.

Ваза разбилась, осколки осыпались вокруг, как и охапка цветов.

— Не бери в голову, — Матильда обняла меня. — Он просто не умеет иначе.