Теперь ему надо начинать новую жизнь. С прошлым раз и навсегда покончено. Ему придётся скрываться, выжидать, наблюдать, запутывать следы, сидеть в укрытии, постараться полностью исчезнуть, затеряться, изменить себя. Но он также знал, что его будут преследовать до тех пор, пока он не уйдёт из жизни. На это он пошёл ради… Ради того, чтобы оставаться честным перед собой. Нет. Зачем себе врать? Ради этой девушки. Ради Ханы.

Его продолжала мучить мысль, что он не смог стереть информацию о себе.

Своими действиями он дал понять: жив, здоров, не собирается бездействовать. Хорошо бы всё же уничтожить информацию. Применить телепатические способности?

«Да. Попробую. Хана вернётся часа через два. Мне никто не сможет помешать», – подумал Хумов и принял позу сосредоточения.

Прошло около сорока минут, а он всё ещё сидел, не двигаясь. Голова была свободна от мыслей, однако визуализация объекта не осуществлялась. Неожиданно перед ним начали появляться какие-то образы, выплывающие из дымки и пока неразличимые, расплывающиеся, словно дрожащие миражи знойной пустыни.

И вдруг он увидел двух мужчин. Один говорил другому, что взрывное устройство следует заложить в новом архитектурном комплексе, открытие которого состоится через три дня. На открытие соберётся около пяти тысяч. Будет большой гала-концерт, откроется одновременно несколько выставочных залов, спортивный комплекс, пять отелей, около двадцати ресторанов и кафе. На открытие съедутся лидеры крупных стран. «Это надо сделать под сценой», – отчётливо услышал он голос мужчины, дающего указание.

Сердце его забилось. Хумов вздрогнул, поднялся и принялся за дело.

Когда пришла Хана, он был уже переодет в одежду девушки и попросил её оценить свой внешний вид.

Хана придирчиво осмотрела его и сказала:

– Антонина, ты отлично выглядишь. Тебе идёт эта стрижка. Отлично сидит паричок. А почему ты облачилась в рабочую одежду?

– Не хочу привлекать внимание.

– В таком виде ты отлично сойдёшь за служащую низшего состава.

– Действительно?

– Один к одному. Антонина! Ты без меня сходила и купила всё это? – с укоризной в голосе выговорила Хана.

– Да… а что здесь такого? Я вне подозрений. Ведь я вышла из дома в твоём дизайнерском исполнении.

– А как тебе удалось создать новый имидж? Поразительно!

– Ты забыла, Хана? Я с большим успехом играла в студенческом театре.

– Ты отлично перевоплотилась в новую роль. Поздравляю!

– Я рада, моя милая наставница! – и Антонина улыбнулась такой обворожительной улыбкой, что сердце Ханы переполнилось благодарной нежностью.

– А сейчас разреши мне прочитать для тебя для тренировки. Ты любишь подобное.

– Конечно, конечно. Буду рада послушать.

– Спасибо за любезное согласие, – кивнула головой Антонина. Присядь, дорогая и слушай.

И Антонина хорошо поставленным голосом начала:

– В покое среди движения и вращения, среди смены света и тьмы, среди мерцающих возгораний и угасания старых звёзд Время имеет возраст Вечности – всеединое продолжение, и лишь в сознании нашем ему свойственно замедляться или ускоряться, и только сознание его в состоянии помыслить.

– Здорово, Антонина! Как настоящая леди, переодетая в простую служащую, ты не забываешь держать высокий тон, – и Хана в ответ прочитала:

– Светить всегда, светить везде… И то верно. Хана, мне придётся отлучиться на несколько дней.

– Куда это ты собралась? Тебе лучше оставаться здесь.

– Всему виной первородный грех. Чему быть, того не миновать. Не волнуйся за меня, Хана. Отлучусь в худшем случае на неделю. Не скучай! Пиши стихи и всё такое. Ну же… Улыбнись, пожалуйста. Всё будет тип-топ. Иисус Христос, знаешь, между двумя разбойниками был распят.

– Антонина, ты так сложно говоришь… Мне тебя не понять, – удивлённо посмотрела Хана, тряхнув головой, и её волосы, освещённые зайчиками солнца, вспыхнули золотым сиянием, образуя ореол над головой.

– Не обращай внимания. Это так. О Боге поговорим чуть позже. До скорого!

И Антонина, подхватив рюкзак голубого цвета в тон своего комбинезона, вышла из комнаты, не забыв послать воздушный поцелуй.

Хана прильнула к окну и смотрела ей вслед, пока она не скрылась за поворотом. Её внимательный взгляд не нашёл ничего, к чему можно было бы придраться. Хумов отлично вжился в роль.

Молодая красивая работница из отдела обслуживания прошла проверочный контроль и спокойно направилась к центральному павильону, где через пять часов должна была начаться торжественная церемония открытия культурно-оздоровительного комплекса.

Зрительный зал представлял собой амфитеатр огромного размера, вмещающий до пятидесяти тысяч зрителей. Ложи располагались таким образом, что с каждого места отлично просматривалась вращающаяся сцена, оборудованная по последнему слову техники.

Предстоящее зрелище своей грандиозностью предполагало сразить самые невероятные ожидания. Шоу готовилось больше года. Самые лучшие силы со всего мира – певцы, музыкальные ансамбли, танцоры, актёры разных жанров – были задействованы в нём.

Комплекс гудел обычной предпремьерной суматохой. Гримуборные наполнялись артистами, гримёрами, костюмерами. Подтягивались рабочие сцены, осветители, режиссёры, декораторы, звукоинженеры, ответственные за лазерное шоу и другие специфические эффектов.

Девушка, представившаяся двум рабочим сцены Антониной, сказала, что она назначена для того, чтобы дать им вовремя сигнал, по которому центральную часть сцены нужно будет медленно поднять в определённом месте действия. «Это последнее решение главного режиссёра», – произнесла она с очаровательной улыбкой. Рабочие закивали головами. Им некогда было заниматься пустыми разговорами даже с такой привлекательной девушкой, как Антонина. Больше на неё никто не обращал внимания. Волна волнения, переливаясь от исполнителей, захватила всех без исключения, зарядив сосредоточенной энергией.

Антонина свободно передвигалась по лабиринтам сцены, присматриваясь, словно кого-то ища, стараясь не привлекать к себе особого внимания.

Время шло, а она никак не могла найти нужных ей людей, и ей уже начинало казаться, что она что-то напутала и это должно произойти не сейчас и не здесь.

Служба безопасности работала прекрасно. Только опытный и знающий специалист мог бы заметить незримых наблюдателей.