которое он замыслил, он был один. Сторонники были ни к чему. Но почему не порадоваться, что дела твоего сердца, какими бы они ни были, находят отклик в сердцах других?

Мистер Сентер рассеянно поднял цветы со скамьи и поднес их к носу, вдыхая прохладный легкий запах. Удивительно, как это колокольчики до сих пор не запретили указом Парламента? Или запретили, а юный Ронни со своим верным отцом просто нарушают закон?

Пусть так.

Он вложил цветы в книгу и бережно сомкнул страницы. Теперь они засохнут и будут в сохранности — наполнять его сердце мужеством и решимостью. Если он почувствует, что дает слабину, что теряет уверенность в собственных действиях — один взгляд на эти цветы поможет ему понять, на чьей стороне правда.

Взгляд его рассеянно скользил по убранству бельведера: переплетение мирта и колокольчиков, навеки запечатленные в дереве и камне, никто убирать не стал. Бельведер сохранился с королевских времен. Возможно, поэтому этот участок Розового парка не пользовался популярностью у юных дам и строгих тетушек. Особенно у строгих тетушек, стремящихся рьяно соблюдать законы, какими бы они ни были.

На скамье лежала кем-то забытая газета, уже порядком попорченная туманом и пролившимся накануне дождем. С рассеянным интересом мистер Сентер отложил книгу, взял газету и принялся перелистывать страницы.

Ничего особенного, сплошная рутина лунденбурхской жизни, щедро приправленная сплетнями. Мистер Сентер пробежался по сводкам криминальной хроники, где журналисты смаковали подробности убийства девушек неизвестным маньяком. Он нахмурился. Такие новости не доставляли ему радости — пусть он и не собирался вмешиваться в дела Ярда, но все же мысль о том, что всех этих девушек можно было спасти, будь полиция чуть более осведомленной в делах собственного города, нет-нет да и пыталась отравить его сознание. Мистер Сентер тряхнул длинными черными волосами, отгоняя назойливые мысли, и перелистнул страницу.

Объявления о найме персонала и съеме квартир, заметки о театральной премьере с Ричардом Б. в главной роли и описание последовавшего за ним банкета, некрологи и объявления о помолвках… Мистер Сентер успел было решить, что ничего нового для себя не обнаружит, как вдруг замер, задержав взгляд на развороте с объявлениями.

Ежегодная выставка достижений…

Он успел уже забыть об этой доброй бриттской традиции — показывать все лучшее сразу, выносить для конкурентов на золотом блюдце… Мистер Сентер покачал головой. Может, потому Хань и находилась всегда на шаг впереди: все открытия скрывались, не выносились на всеобщее обсуждение — ханьцы просто работали, внедряли свои достижения, двигали вперед прогресс своей огромной страны. Может быть, еще и потому хорошо, что у Бриттских островов не получилось с идеей захвата ханьских земель. Они бы не удержали всю мощь и величие Хань…

Он углубился в статью.

Журналист Айдан МакКи сообщал, что центром Выставки — в прямом и переносном смысле, поскольку под него был построен новый павильон, — станет паровая машина мистера Габриэля Мирта, изобретателя и джентльмена, который обещает не просто представить новое чудо транспортной мысли на суд зрителей, но и совершить первый пробный маршрут до дворца Цикламенов.

Здесь же уточнялось, что желающий стать водителем паровой машины, имеющий опыт в управлении лошадьми и колесными повозками, не боящийся испытать новый, ни с чем не сравнимый опыт, может явиться в дом к мистеру Мирту в указанные дату и время и испытать себя в аудиенции с ним. Мистер Мирт лично выберет подходящего кандидата, который войдет в историю как первый в мире и на Бриттских островах машинист.

Мистер Сентер взглянул на дату выхода газеты. Газета оказалась недельной давности — стало быть, машиниста мистер Мирт либо уже выбрал, либо находится на пути к исполнению своего поистине грандиозного плана.

Что ж… Ежегодная выставка достижений — это определенно то, что высокопоставленному гостю из Хань, меценату и эксцентричному во всех вопросах человеку (а таковым, несомненно, и являлся мистер Адам Сентер) стоило посетить в первую очередь.

Мистер Сентер достал записную книжку и механическую ручку с пером и тщательно переписал дату и адрес места проведения Выставки. Потом, подумав, записал себе также и адрес Габриэля Мирта. После чего, с легкой душой отложив газету, вернулся к поэмам о фаэ, хоть взгляд его только скользил по страницам книги, а мысли витали далеко.

Из письма Андерса Блюбелла Габриэлю Мирту

Эллада, август, 18** год

…послушай, Габриэль, или ты действительно сошел с ума, или я даже не знаю, что и предположить!

Я всегда знал, что изобретательская жилка не доведет тебя до добра. Надо было тебе слушать матушку и уезжать вместе с нами! Хотя твоя преданность Лунденбурху, безусловно, очень похвальна.

В своем предыдущем письме ты столь рьяно нахваливал свою паровую машину, что я невольно заинтересовался. Поймал ты меня на крючок, братец, поймал! Может быть, и мне однажды удастся прокатиться на этой твоей машине. Ты станешь знаменит, я уверен! И твоя машина, конечно.

Но постой, ты упоминал какую-то Амелию. Вот здесь остановись поподробнее. Кто она, откуда? Какие у нее волосы и глаза? Ты совсем не умеешь говорить о женщинах! Ну что мне с того, что она станет водителем твоего парового чуда? Мне хочется знать, как выглядит и чем занимается девушка, впечатлившая тебя, а не какую роль ты отвел ей в своей немыслимой авантюре.

…но как ты только уговорил старину Черча так ради тебя расстараться? Ты определенно волшебник. Я начинаю сомневаться, действительно ли в твоих жилах не течет кровь фаэ? Хотя брось, я же знаю, что ты не успокоишься, пока не добьешься своего. Всех с ума сведешь, вот же ты неугомонная душа. Как я рад, не передать словами. У тебя будет собственный павильон. И твою машину оценят по достоинству.

Жаль, что я не могу приехать, чтобы поддержать тебя. Но знаешь — это небезопасно. И, ходят слухи, будет только хуже…

Глава 7 Осуждение лорда Дарроу

Габриэль Мирт был джентльменом, а стало быть — как и все джентльмены — регулярно посещал клуб. Его клуб носил название «Клуб изобретателей имени П. Графа» — человека, чьим умелым рукам принадлежало изобретение мехографа и мехофона и который обеспечил возможность для связи на расстоянии многих сотен миль. Несомненно, этот человек был кумиром мистера Мирта. Возможно, не преодолей он расстояние с помощью своих приспособлений, идея паровой машины никогда не обрела бы плоть и не смогла бы воплотиться в реальность.

Чем меньше времени оставалось до Ежегодной выставки достижений, тем сложнее было мистеру Мирту регулярно выкраивать время для посещения клуба. При