–И ты не сделал то, что был должен,– разочарование в его голосе я не нахожу, но следующие слова дают понять – я ошибаюсь.– Майкл, я не этому тебя учил.

–Убить её?– спрашиваю я.– В этом не было надобности.

–Этотытак решил?

–Да.

Какое-то время мы просто смотрим друг другу в глаза.

–Я всю жизнь уважаю тебя, Хантер, выполняю любые приказы и поручения. Мои руки настолько глубоко увязли в крови, что мне до конца дней не отмыться. И я позволю тебе говорить что угодно, но тема Джил в том контексте, в котором ты хочешь поднять этот разговор,– табу.

Взгляд Хантера становится более пристальным.

–Ты же знаешь, что мне никто никогда не ставит условия,– лениво произносит он.

–Знаю.

Хантер не меняется в лице и спрашивает:

–Что с ней сейчас?

–Увеличилась сила.

–Насколько?

–Достаточно. Более чем достаточно.

Рассказываю Хантеру все по порядку, он не перебивает меня. Начинаю с момента, как Майкл узнал о смерти Джей и заканчиваю тем, что случилось час назад.

Выслушав, Хантер спрашивает:

–Как они узнали про Мишель?

Вот мы и дошли до самого интересного. Делюсь с Хантером своей догадкой:

–Не уверен, что они пришли за Мишель.

–Объясни.

–Гриро по-прежнему угроза, возможно, он отправил наёмных шестерок за Джил.

Хантер прищуривается и садится на широкий диван.

–Почему ты думаешь, что это он?

Прохожу вглубь комнаты и опускаюсь на кресло.

–Пара моментов не сходится. Коалиция избавилась от Мишель, и они уверены – девушка мертва. Если они узнают, что она жива, то какова вероятность, что Коалиция решит просто схватить её? Не убить, а просто вырубить?

–Ничтожно мала,– отвечает Хантер.– Я уже думал, что Гриро связан с Коалицией.

–Всё может быть.

Хантер раздумывает и в итоге говорит:

–Здесь вы оставаться не можете. Я уверен, ты видел камеры по периметру,– говоря, Хантер берет в руки блокнот, пишет что-то и отдаёт мне.– Это адрес, где вы можете переждать эти два дня. Во что бы то ни стало, Мишель должна прийти на приём. И устрой так, чтобы Джил тоже там была, не стоит выпускать её из поля зрения. Тем более, она изменилась. Проблем нам и так хватает.

–Может, ты расскажешь мне более детально? Что будет на приёме?

–Всего рассказать не могу. Ты же знаешь.

–Знаю. Расскажи, что можешь. Объясни мою роль.

–Хорошо. Я думал рассказать тебе на приёме. Но раз уж тызашел, то слушай. Приём будет транслироваться во всех городах Коалиции. На каждой площади захваченных поселений висит огромный экран. Туда приводят толпу, чтобы они увидели, для чего гнут спины и умирают от голода. Показ идёт в прямом эфире. В момент, когда Мишель появится в телевизоре, люди в городах поднимут бунты. Она как знамя, стоит ей появиться на экране и песочные часы будут перевёрнуты.

–Много погибнет,– замечаю я.

–Это неизбежно…

–Лучше они, чем мы?

–Верно.

Как бы отвратительно это не звучало, но я полностью солидарен с Хантером. Мы оба сделаем что угодно, лишь бы наши города не пали. Хантер так и вовсе положил свою жизнь для создания костяка Хелл. Он и есть скелет Хелл, надеюсь, Чарли удержит город и не пустит его по ветру до нашего возвращения.

–Что будет на приёме?

–На приёме ничего не будет. Всё начнётся за кулисами лживых улыбок аристократии. Во время приёма Пабло Родригез увидит Мишель. Он, конечно, поймет, что что-то не так, но действовать сразу не будет. Он проведёт приём от и до, так чтобы никто не догадался о его промахе. Задача Мишель не дать отцу расслабиться, она будет постоянно привлекать его внимание, в это время наши люди проберутся в нужные места. Рассредоточатся. Каждый расположится на нужной позиции. Вторая задача Мишель – убить отца. Пабло помеха. Я уверен, он не сдастся. Но на всякий случай ты пойдёшь с его дочерью, проследишь, чтобы она выполнила то, что должна. После смерти Родригеза, ты отправишься на нижний уровень. Мишель тебе всё подробнее расскажет. Она знает каждый твой шаг. Туда же отправится Майкл, но отдельно от тебя. Всё должно закончиться до полуночи. В полночь экраны на площадях вновь заработают и оповестят граждан Коалиции об освобождении.

Перевариваю всё, что сказал Хантер. Часть, что лежит на моих плечах, мне частично ясна. Остальное я узнаю от Мишель. А вот по поводу освобождения Коалиции, это уже ложь.

–Но это не так,– говорю я.– Даже тебе не освободить захваченные города за несколько часов.

–Конечно нет. До полного освобождения пройдут годы, но главное – избавиться от головы, остальное распотрошит сама аристократия Кортрок. Я позволю им это. Частично. А люди в провинциях будут ждатьнадежды. И мы дадим им её, но исполним не сразу. Это невозможно.

–Понял.

Смотрю на длинный адрес на листке, поднимаюсь с кресла и разворачиваюсь, чтобы уйти, но слова Хантера останавливают меня:

–Майкл? Я надеюсь, мыпонялидруг друга.

Все же оборачиваюсь к нему и, встретившись взглядом, говорю:

–Хантер, ты знаешь, как велико моё уважение к тебе, но есть вещи, которые обсуждать с тобой я не намерен. И я говорю об этом в последний раз.

Отворачиваясь, я успеваю заметить кривую ухмылку Хантера, это настолько редкое явление, что способно обескуражить любого. Проявление эмоций, этим он страдает только рядом с Самантой. Оказавшись у самой двери, слышу: "Мы поняли друг друга".

Хантер сказал это так, чтобы я услышал. И мы оба это понимаем. Наши диалоги – это всегда недосказанность. Не в плане работы, а в плане чего-то иного. Семьи. Личного.

Покидаю коттедж и быстро преодолев камеры и патрульных возвращаюсь к Джил и Мишель. Девушки молча стоят друг к другу спиной. Скорее всего у них был какой-то диалог. Вот засада. Слава богу они целы и не поубивали друг друга.

Ловим такси и уезжаем по нужному адресу. Это большой дом на самом отшибе Кортрок. Здесь и далеко нет того буйства красок, что были в центре столицы. Серые улочки, асфальт в выбоинах, людей на улице практически нет.

Машина останавливается, и мы выходим. Не успеваем взойти по трем деревянным ступеням, как дверь открывается, и на меня смотрит дуло двустволки. Отодвигаю Джил себе за спину и слышу хриплый вопрос мужчины:

–Кто такие?

–Мы от Хантера,– отвечаю я.

Двустволка опускается, и на меня смотрит больше старик нежели мужчина в расцвете сил.

–Входите, быстро,– говорит он и отступает в сторону.

Заходим в дом, и нас встречают ещё пятнадцать человек. Три девушки, одна женщина и одиннадцать мужчин разных возрастов. Старик смотрит на Мишель и благоговейно говорит: