Иногда мы остаемся наедине с Мишель. Но не разговариваем. Она словно на меня злится. И, кажется, я догадываюсь из-за чего. Я не знаю, что было между ней и Майклом, но она видит, что сейчас он со мной. Наши отношения, если они вообще есть, не такие, как были у меня с Истоном. Истон постоянно на людях обнимал меня, целовал и вообще, кажется, всем давал понять, что я с ним. Но Майкл другой. Я бы сказала – занятой. Мы редко видимся, ещё реже разговариваем, и я понимаю почему. Но вот уже две ночи чувствую, как он приходит и ложится, прижимает меня к себе и засыпает, но на утро я снова оказываюсь одна. Что будет с нами, когда всё закончится? Буквально только что Майкл заявил, что мы со всем справимся. Как отреагирует папа?

Очень приятно осознавать, что "мы"– это новая реальность, а не мысли глупой девушки.

Истерика Мишель утихает, я подхожу к карте и рассматриваю её. Рядом лежит чертёж, к какому месту на карте он относится, мне непонятно.

Немногим позже, Майкл приносит одежду для приёма. Он будет облачён в чёрный смокинг, Мишель в элегантное красное платье, а я в черные брюки и белую рубашку. Я, видите ли, официант. Отлично.

Быстро приняв душ, облачаюсь в наряд и осматриваю себя в зеркало, стою посреди комнаты. Меня не так заботит наряд, как мои глаза. Привыкну ли я к ним когда-нибудь? Спорно. На меня словно сразу смотрит две личности – я и незнакомец. Это одновременно завораживает и пугает.

Дверь открывается, и в комнату входит Майкл, с его волос капает вода. Торс голый, а снизу Майкл прикрыт полотенцем. Он медленно идёт ко мне и лениво рассматривает мой нелепый наряд. Майкл останавливается, когда нас разделяет всего-то расстояние выдоха и, положив руки мне на бедра, притягивает к себе.

–Тебе идут рубашки,– говорит он, слишком внимательно рассматривая меня.

–Красное платье явно пошло бы больше,– отвечаю я с легкой улыбкой.

Майкл отрицательно качает головой, склоняется к моему уху и шепчет с жаром:

–Лучше… без всего.

Тихий смешок, наполненный смущением, заполняет пространство между нами. Упираюсь лбом ему в плечо и слышу, как Майкл тихо говорит, проводя рукой мне по спине:

–Напомни мне, чтобы у нас в доме всегда были белые рубашки. Хочу видеть тебя утром только в них. И больше ни в чём.

Вскидываю на него взгляд, и от улыбки больше не остаётся и следа.

Унасв доме.

В доме у нас.

У нас?

В доме?

Кажется, я недавно думала о том, что Майкл не напирает на меня. А вот теперь напирает… и мне это нравится. Всё изменилось. Он так долго отталкивал меня, что теперь каждое его слово на вес золота. А нужно-то было всего-навсего, чтоб меня покусал мутант.

Я ничего не успеваю сказать или спросить, Майкл наклоняется ко мне и целует. Провожу руками по его теплой коже и прижимаюсь ещё ближе. Майкл сильнее наклоняет голову и углубляет поцелуй. Хватаюсь за него так, словно он может раствориться и чувствую, как его руки сжимают меня ещё сильнее. И через секунду в дверь снова кто-то стучится. Майкл со злым рыком отстраняется от меня и бросает убийственный взгляд на дверь. Она распахивается, и в комнату заходит Мишель, в своём великолепном платье.

–Надеюсь, не помешала,– говорит она и улыбается щедро накрашенными губами. Повернувшись оголённой спиной, просит Майкла застегнуть ей молнию.

Вот же сучка!

Сама подхожу к ней и дергаю замок так сильно, что часть бегунка остаётся у меня в руках. Мишель оборачивается и, смотря на запчасть от платья, говорит:

–Да уж,– она переводит взгляд с меня на Майкла.– Мне тоже нравится пожестче.

Какого?!

О чём это она?!

Незнакомец выпрыгивает из укрытия, держа в руках массивный булыжник. Но бить уже некого. Мишель уходит, Майкл одевается и спустя пару часов мы загружаемся в машину. И это вовсе не лимузин. Довольно старый разбитый автомобиль. Мишель и Майкл облачены в шикарные наряды. Я – официант. И меня почему-то это раздражает. Мишель пару раз бросает на меня странные взгляды и даже позволяет себе ехидно улыбнуться, осматривая мою белую рубашку и чёртовы чёрные брюки. Она даже без слов даёт мне понять, кто тут королева, а кто паж.

Я и ещё один парнишка окажемся на приёме первыми. Нас проводят на кухню и объяснят работу наравне с другими официантами. Следом прибудут ещё несколько людей из дома, где мы провели последние два дня. Остальные отправляются по другим точкам, о которых мне и даже Майклу ничего неизвестно. Как сказал мужчина по имени Слот, это приказ мистера Хантера. Каждый знает только о своей задаче, и о том, что должно получиться в итоге. Вся эта скрытность очень даже похожа на мистера Хантера и папу.

Я нервничаю. Нервничаю оттого, что скоро увижу папу, и должна сделать вид, что и вовсе не знаю его. А он меня. Но для него явно будет облегчением понять, что я жива. Страшит то, что я окажусь в месте, о котором имею весьма смутное представление. Я там раньше никогда не была.

Машина заезжает в центр города, но на удивление минует его. Проезжаем достаточно далеко от аляпистого центра Кортрок, въезжаем в более дорогой участок столицы. Тут множество особняков и огромных участков земли. Мы останавливаемся недалеко от больших кованых ворот, они окрашены в золотой цвет. Или они из золота. Не знаю, но выглядит впечатляюще и дорого.

На входе стоит охрана, створки ворот распахнуты. Я пойду туда без оружия, но, если честно, это меня не так уж и страшит, больше всего я боюсь момента расставания с Майклом. Если что-то пойдет не так?.. Увижу ли я его ещё когда-нибудь? Отгоняю эти мысли. Незнакомец напоминает, что в любом случае я не останусь одна. Он теперь со мной. Навсегда. Неотъемлемая часть, та, что защитит и сбережёт.

К сожалению, незнакомец не понимает, что ни он, ни кто-либо другой не в силах заменить Майкла.

Поднимаюсь с места, чтобы покинуть машину. Майкл ловит меня за руку, и я наклоняюсь к нему. Пересекаемся взглядами, я дарю ему мимолетный поцелуй, отстраняюсь, но он тут же притягивает меня обратно. Целует так, что я забываю о том, что в машине мы вовсе не одни. Отстраняется и, твёрдо смотря мне в глаза, говорит:

–Я скоро буду там. Найду тебя.

–Хорошо.

Выхожу из машины вместе с Доном. Это второй официант, за краткие диалоги с ним я выяснила, что парню двадцать один год, он родился и вырос в городе под названием Рэнта. Когда Дон был ребенком, город захватила Коалиция, она сделала это так же, как пытается заграбастать себе Крест. Тихо и беспощадно. Больше Рэнты нет. Несмотря на то, что глава города отдала его в пользование Коалиции, город завял. Коалиция высосала из него все соки и бросила. Люди не оправились, и сейчас там проживают всего три сотни человек. Для Дона свержение Коалиции и её распад – это дань памяти своему городу и людям, что там жили. На вопрос, как он вообще оказался здесь, он пожал плечами и ответил, что это всё устроил мистер Хантер. И снова он.