– А-а! Добрыня! – махала рукой Стася другу.

– Неудобно как получилось, – прошептала Ксения, чуть придвинувшись к Остромичеву, чтобы Стася ее не слышала. – Сейчас эта Никитина вашей жене расскажет.

– И моя жена мне этого не простит. Уйдет, да? – с притворной горечью взглянул на нее Остромичев. А потом отчего-то крепко прижал Ксению к себе, чмокнул ее в шапку и весело сообщил: – Ничего она не скажет, эта Аллочка. Она тоже отдыхает не с мужем, а с другом семьи, так сказать… А если она не скажет… Я сам своей жене все скажу. Так что… Стаська! Ты посмотри! Нас еще и серые лошади обгоняют!

Да, теперь их обгоняла серая тройка. Здесь вовсю орал магнитофон. В санях было весело и шумно.

– А чего это у нас никакого захудалого пианино не поставили? – возмутилась вдруг Ксения. – Мы бы тоже сыграли!

– Ха-ха! Пианино! – смеялась Стася. – И барабаны!

– Точно! Сейчас мы будем петь с тобой, Стась, готовься, а папа будет изображать барабаны! – решила Ксения и почему-то громко заорала первое, что пришло на ум: – Взвейтесь кострами! Си-и-иние ночи!

– Мы пионе-еры! Дети рабочих! – рявкнул со своего места Дед Мороз. – Близится эра!..

– Да вы с ума посходили, что ли?! – хохотал Остромичев. – Другую надо! Другую! Надо… Стась, помогай!

Стася помогла. Звонким детским голосом она возопила:

– О боже! Какой мущщина! Я хочу от тебя сына!

– А-а-а! Я сейчас умру! – задыхалась от смеха Ксения. – Стаська! Другую надо!

– Не мешайте ребенку! Пусть поет. Доча, пой! Ксения Андревна, подхватывайте, это про меня! – кричал Остромичев. – О боже, какой мущщина!

Обратно на поляну они приехали замерзшие, продрогшие, но безумно веселые. Теперь их веселило каждое слово.

– Быстро меняем коней и домой! – побежал к машине Остромичев. – Кто опоздает, тот будет работать Снегурочкой всю ночь! Кто быстрее?

– Я! Я быстрее! Я буду работать Снегурочкой! – ничего не поняла Стася и кинулась обратно к коням.

Ксения и Остромичев с хохотом кинулись догонять девочку. Догнал Стасю Дед Мороз. Он подхватил ее на руки, поднял высоко вверх и забасил:

– Давай, Стаська, чего хочешь, все исполню. Только утром.

Стася на руках у него заелозила, засмеялась, потом спрыгнула и как-то слишком по-взрослому махнула рукой:

– Да ничего мне не надо… Спасибо.

– Ну смотри… Тогда… – растерялся Дед Мороз, пошарил по карманам и вытащил шоколадную подкову, обернутую в золотистую фольгу. – Вот тебе подкова золотая. На счастье.

– Спасибо! – обрадовалась Стася и полезла целовать Мороза в бороду.

– А я-то, дурень, куклу ей купил… как она хотела, которую кормить надо, – фыркнул Остромичев. – А надо-то было обычную шоколадку.

– А я так переживала, что вы не купите… – счастливо улыбнулась Ксения и стыдливо посмотрела ему в глаза.

У него были серые глаза… и глаза эти были такие… ну вот такие… и совсем он был не хмурый и угрюмый. Как его жена называла? Герасим? Вот дура-то!

– Ксения Андреевна, – смотрел он на нее и лукаво улыбался. – После того, как вы ко мне всю дорогу интимно прижимались, я и вовсе, как порядочный человек, должен на вас жениться, а мы все еще никак не можем на «ты» перейти.

– Это я прижималась? – возмущенно вытаращилась Ксения. – Да ты! Ты сам меня к себе как прижал! Так я вся… я чуть… я чуть не деформировалась! Думала, сейчас выйду, а у меня талия на плечах, а… а все остальное… на шее! И я же еще…

– Ксень, домой едем? – хитро склонил он голову.

– Едем! – подскочила к ним Стася.

В машине хоровое пение продолжилось. Александр включил громкую музыку, и они теперь все вместе подпевали каждому певцу. Нельзя сказать, что песня от этого выигрывала, но зато настроение у всех троих было самым что ни на есть праздничным.

Очень скоро они подъехали к красивому, кованому забору.

– Приехали! – радостно оповестила Стася. – Ксения Андревна, а мы вот здесь живем!

– Хорошо живете, – улыбнулась Ксения.

И в самом деле, за забором возвышался двухэтажный особняк с какими-то вычурными колоннами.

– Вот что, дочь, ты давай беги, показывай Ксении дом, а я пока… я пока машину поставлю да с пакетами разберусь.

Внутри дома все было просто, добротно и красиво. Хотя и не было буйной роскоши. На первом этаже находилась большая гостиная с длинным, на половину комнаты, диваном. Камин, небольшой столик, огромные пальмы в вычурных горшках, вход в еще какую-то комнату, Ксения постеснялась туда заглянуть, аквариум большой, картины… да, пожалуй, что и все. Ах да. Конечно же, огромный телевизор. Чуть в стороне Ксения заметила просторную кухню – столовую. Но туда она тоже постеснялась пройти. А Стася и не догадалась показать. У Лизочки, видимо, вкус был, потому что и шторы, и ковры, и мягкая мебель в гостиной были подобраны с исключительной элегантностью.

– Пойдемте по лесенке, я вам свою комнату покажу, – позвала Стася.

Они поднялись на второй этаж. Ванная, одна комната, видимо, спальня родителей, вторая… туда они тоже не пошли, коридорчик, еще какие-то комнаты. Или что там у них?

– Это мамина спальня, – махала ручонкой Стася в закрытую дверь. – Это папина. Это гардеробная… там тряпки гладют… Там еще гостевая. А это моя комната!

Надо же… хорошо живут, роскошно. Даже спальня у каждого своя.

Простора здесь хватало. Вся детская была оформлена в нежно-сиреневых тонах. Игрушки, кроватка, детский столик. Небольшой шкафчик. Шкаф побольше. Ящички, тумбочки, зеркала. На белом потолке нарисован нежный розово-сиреневый букетик.

– Стася, как же у тебя хорошо, – невольно залюбовалась Ксения. Она подошла к шкафчику. – А здесь живут твои куклы?

– Нет, там мои платья живут. А куклы… сейчас, – девочка открыла дверцу в одном из шкафов. – Вот они… они тут на полках живут.

Во всех ящичках был порядок, комната просто светилась чистотой.

– А что ты сегодня наденешь на Новый год? – поинтересовалась Ксения.

Девочка растерянно пожала плечами.

– Я еще не знаю. Наверное, вот это, – она ткнула пальцем в довольно простенькое платьице.

– Нет, давай мы с тобой вот это наденем, – вытащила из шкафчика вешалку с кружевным, воздушным платьем Ксения. – Или погоди… или вот это, а? А лучше беленькое! Смотри, какое шикарное!

– Беленькое – это ж не для Нового года, это ж свадебное!

– Ну, миленькая моя, мы пока твоей свадьбы дождемся… Или вот это! Точно – это! Оно такое все расшитое бисером… и кружева, опять же.

– А к нему еще и перчатки есть, – похвасталась Стася. – Только они длинные.