– Возьмем Складушку и Домино, – сказал Габен самым непринужденным тоном.

Продавец тут же выловил хулиганку и черно-белую полосатку, которые сразу стали визжать, как поросята, которых режут. По дороге к кассе Лазарь приподнялся на цыпочки и прошептал Габену на ухо, тщательно взвесив слова:

– Думаю, папа не согласится.

– Мы ему не скажем.

На улице Габену, который нес двух свинок в клетке, предназначенной для одного хомячка, пришлось держать ответ перед Лазарем.

– Ты слышал, что сказал продавец? Клетка для них слишком маленькая.

– На чердаке есть детская кроватка с деревянными решетками, – ответил Габен. Он уже все предусмотрел. – Я уберу матрас и насыплю соломы.

– У тебя есть солома?

– Я имел в виду газеты, – поправился Габен.

– Им не понравится.

– Еще как! Заодно почитают.

Добравшись до улицы Мюрлен, ребята тихо вошли в дом, прокрались на чердак, и Габен устроил свинок так, как собирался. Складушка и Домино оказались за деревянными решетками старой детской кроватки и действительно проявили интерес к страничкам «Монда», правда, выражали его оригинальным способом: топотали по газетам своими короткими лапками.

Тем же вечером в доме № 12 по улице Мюрлен обосновался и еще один обитатель: Луиза с удовлетворением оглядела повешенные в гардероб Спасителя две юбки и две пары брюк. Скромный знак, что территория занята. Об этом же на этажерке в ванной комнате свидетельствовал и ночной крем «Сислей» с подтягивающим эффектом. Луиза с блаженным вздохом улеглась поперек кровати, и перед ее мысленным взором крупными буквами по потолку поплыли анонсы грядущих новостей.

Она приподнялась на локте все с той же блуждающей счастливой улыбкой. И тут заметила новую книгу на тумбочке. Конечно, очередной ученый труд по психологии. Ой, кажется, нет!

– Коран? – прошептала Луиза.

* * *

– Месье Насири? Ваша мама опаздывает?

Молоденький тюремный надзиратель сидел в приемной один. Он мгновенно вскочил на ноги.

– Она не придет. Не потому, что имеет что-то против вас, месье Спаситель. Просто она предпочитает ходить к даме. Доктор Дюбуа-Герен дал ей другой адрес. Тоже психолог, как ты, но не совсем. Она дает всякие таблетки от депрессии, тоски и всякого такого.

С бойкостью, свойственной провинциалам, Соло, продолжая говорить, направился в кабинет, не дожидаясь приглашения.

– Она здешняя и, говорят, толковая. У нее странное имя, но я его забыл.

– Возможно, мадам Спесивье?

– Точно, – обрадовался Соло. – Но ты не думай, брат, это не потому, что ты плохой.

– Я ничего не принимаю на свой счет, месье Насири.

Спаситель придерживался отстраненной вежливости, не собираясь играть в игру «я черный, ты араб, ты мне друг, я тебе брат».

– Месье Насири, – повторил Соло с насмешливой напыщенностью. – Никто меня так не зовет. Насири – это не имя моего отца. И вообще ничье.

– И вообще ничье.

– И вот что я вам скажу. Она больше не придет. В прошлый раз она была травмирована.

– Вам не стоило трудиться и приходить. Вы могли отменить консультацию по телефону.

– Мог, – согласился Соло, усевшись в кресло Спасителя.

– Вы заняли мое кресло.

– Да? Не занял бы, будь другие поприличнее.

И он пересел из кресла на кушетку. Дерзил, но не слишком. В пределах дозволенного. Спаситель занял свое место и молчал, не нарушая воцарившейся тишины.

– Можно с вами поговорить? – раздался сдавленный голос молодого человека, который сидел сгорбившись, опустив голову, уперевшись локтями в колени.

– Я вас слушаю, месье Насири.

Паренек выпрямился:

– Меня зовут Соло. С О Л О.

– Это ваше уменьшительное?

– Нет, это Хан Соло.

– Анн Соло? – переспросил, недоумевая, Спаситель.

– Друг Скайуокера. Из «Звездных войн».

– А-а, – сообразил Спаситель. – Рыцарь-джедай?

– Да нет. – Соло не мог не усмехнуться такому невежеству. – Джедай – это Люк. Соло – контрабандист и становится другом Люка.

– Соло, Харрисон Форд, я все понял! А с чего вдруг Соло?

– Лучше, чем Юсеф, – ответил молодой человек. – Так я решил еще в школе. Я смотрел «Звездные войны» не знаю сколько раз… Пятьдесят, не меньше. Могу тебе рассказать все наизусть. Вот и решил: пусть меня зовут Соло. Он bad guy[29], но все-таки женился на принцессе Лее. И он на Светлой стороне.

– На Светлой стороне?

– На Светлой стороне Силы. – Молодой человек заговорил торжественным тоном мастера Йоды: – «Страх – путь на Темную сторону. Страх ведет к гневу, гнев – к ненависти, ненависть – к страданию».

– К страданию, – повторил Спаситель.

Соло откинул голову и прижал ладонь к горлу.

– Заклинило.

– Что заклинило?

– Мне надо столько сказать, а не выходит.

– Потому что слишком много. Не думайте! Давайте! Первое, что пришло в голову.

– Первое? Это не трудно. Тип, которого я вынул из петли.

Однажды во время вечернего обхода Соло увидел в глазок, что один из заключенных повесился на окне своей камеры, оторвав полосу от простыни.

– Они часто пытаются покончить с собой, кто вилкой, кто бритвой, кто матрас подожжет. Но до этого мне везло. Они убивались не в мое дежурство.

После этого «инцидента», попавшего в газеты, надзирателям вменили в обязанность делать обходы гораздо чаще, следить, чтобы такого больше не было.

– Даже ночью. Ты должен входить в камеру и говорить: «Подними руку, если жив!» Если парень дрыхнет, должен его потрясти: «Ты жив или как?» Они, понятно, злятся, так что в конце концов они не себя, а нас прикончат. Конечно, тюрьма есть тюрьма. Но, когда и еще добавляют строгости, от этого всем не сладко.

Спасителю важно было узнать, насколько травмирован молодой человек случившимся. Он спросил, хорошо ли знал Соло того, кто покончил с собой.

– Я не сказал, что покончил, я сделал все, что надо, оживил его, он сейчас в БОСН.

– БОСН?

– Это… Погоди, сейчас соображу, это больничное отделение специального назначения. Туда кладут доходяг и всяких чокнутых.