– Да, да, конечно, – вроде бы согласилась Ирма, моментально превратив предположения Торна в уверенность. Король же только вздохнул и развел руками – похоже, такой уж у них был ритуал. – Когда отправляемся?

– Думаю, сразу после обеда – у меня здесь еще есть дела, а у Эррхара я точно до вечера проторчу.

– Деловая стала, – буркнула себе под нос Селеста. – Аж жуть.

Ирма не ответила, зато вмешался король:

– Ну да. А ты что хотела? Положение обязывает. Хотите, местами поменяемся?

– Ну уж нет, – мотнула головой Селеста и решительно встала. – Все, тогда сразу после обеда…

Эти слова будто запустили процесс, все немедленно начали расходиться. И уже подходя к своей комнате, Торн в шутку спросил у отца:

– А что было бы, если бы мать согласилась?

– Аллен бы согласился и пару недель отдыхал, а Селеста бы тихо вешалась.

– То есть?

– Слушай, сын, – Ричард повернулся, внимательно посмотрел ему в глаза. – Ты что, еще ничего не понял?

– А что я должен был понять? – Торн и впрямь чувствовал себя идиотом. Отец сокрушенно покачал головой:

– Ты про канцлера слышал?

Торн лишь кивнул. Еще бы, кто же не слышал про канцлера? Если король куда-то отбывал, то почти всегда оставлял вместо себя именно его, причем кто им был конкретно, оставалось тайной – лица канцлера никто и никогда не видел. Но подпись его ценилась не ниже королевской, во всяком случае, распоряжения его никто и никогда не отменял и не оспаривал. Подозревали, что канцлер – королевский маг, но пару раз случалось, что Элтон уезжал вместе с королем, а канцлер оставался. И тут до Тора наконец дошло:

– Так канцлер – это ты? Или мать?

– Близко, но неточно, – усмехнулся Ричард. – Все намного сложнее и проще одновременно. В общем, если не вдаваться в подробности, кто из нас четверых, в смысле, Элтон, Лиина, Селеста или я, свободен – тот и исполняет роль канцлера. Ирме нельзя, она фигура чересчур публичная, вот мы и отдуваемся. Ты рот-то закрой… – С этими словами отец ушел в свою комнату, а Торн еще некоторое время стоял, покачиваясь с носка на пятку и обратно и рассуждая о сложности бытия. Впрочем, когда он все-таки вернулся к себе, то лечь и полежать, обдумывая ситуацию, ему снова не дали, на сей раз мать.

– Ну что, Торни, как тебе все это?

– Весьма… познавательно.

Мать хмыкнула, села на стул, помассировала виски:

– Давно туда портал не открывала, – пожаловалась она. – Пока все настроишь… Впрочем, неважно. Скажи, хочешь, я еще немного тебя удивлю?

– Ну… попробуй, – после сегодняшних открытий Торн сомневался, что это возможно, но зарекаться не пытался. Мать улыбнулась:

– Твоя девочка – не та, за кого себя выдает.

– Она не моя, – уже по привычке запротестовал Торн, но мать жестом остановила его:

– Твоя, не твоя, это уж вы сами решите. Кстати, не из твоей ли комнаты она вышла ночью?

– Из моей, – отпираться было глупо. – Но это было не то, о чем ты думаешь.

– То или не то – это уж меня не касается, взрослые уже, чтобы за наши подолы держаться. Но девочка все же тебя обманула.

– Не могла. Я проверял, по твоей методике.

– Значит, просто не все сказала, – безжалостно отрезала мать. – Впрочем, этого вопроса ты ей, наверное, и не задавал, поверил письму, а зря.

– То есть?

– Она не дочь человеческой женщины, старикан тебя обманул.

– То есть как? – Торн даже замер от неожиданности. – На чистокровную вампирку она не тянет, хоть убей.

– А я и не говорила, что она чистокровная вампирка. Полувампир-полуэльф, человеческая кровь если и есть, то так далеко, что я не рассмотрела.

– Мам, ты не ошибаешься?

– Нет. Что я, эльфов да полуэльфов на своем веку не видала? Не знаю, для чего старому хрычу это потребовалось, но дело обстоит так, как я тебе сказала. Кстати, сама девочка об эльфийских корнях своих, может статься, и впрямь ни сном, ни духом, а особенности внешности легко списать на кровь вампира. Они ведь похожи с эльфами, как-никак ближайшие родственники.

– Гм… Я этим как-то не интересовался.

– А зря, – жестко сказала мать. – Вместо того чтобы от мира прятаться, лучше бы делом занялся, больше толку было бы. Наши ученые мужи считают, что все расы, кроме разве что драконов, пошли от одного корня, иначе мы вряд ли смогли бы иметь жизнеспособное потомство. Так вот, вампиры и эльфы имеют общего предка, причем их расы разделились совсем недавно, намного позже того, как в отдельную ветвь сформировался человек.

– И… что теперь?

– Не знаю, просто имей в виду еще и этот нюанс. А пока отдыхай, день предстоит интересный.

Дракон был красив. Пожалуй, найти иной эпитет было бы просто невозможно. Именно красив, словно сверкающий золотом и бронзой памятник самому себе, зачем-то установленный на небольшой площадке на краю скалы. И то, что он живой, можно было понять лишь по тому, что глаза его неотрывно следили за гостями.

– Что-то вы на этот раз далеко портал открыли, – голос дракона, как, впрочем, и весь он, тоже производил впечатление красоты и мощи. И слышно его было отлично, хотя до него все еще оставалось локтей сто. – Решили ногами прогуляться?

– Нам несложно, ты же знаешь, – хмыкнула бодро шагающая впереди всех Ирма.

– Несложно… Но на вас не похоже.

– У-у, знаток человеческих душ… Все правильно. Не хотели раздражать твою супругу, вдруг она к такому вторжению отнесется… не совсем адекватно.

– Вот это больше похоже на истину, – дракон улыбнулся. На бронированной, кажущейся малоподвижной морде это выглядело очень неожиданно. – Предусмотрительность твоей подруги делает ей честь.

– А вдруг моя? – Королева улыбнулась, Торн понял это, хотя она как раз располагалась к нему спиной.

– Ты всегда была выше подобных условностей, – из ноздрей дракона вырвались две короткие струйки пара. – Впрочем, в любом случае не волнуйтесь. Галаэн куда умнее и спокойнее, чем я, хотя сейчас ей очень хочется вас съесть.

Из пещеры, край которой Торн уже видел, донеслось что-то непонятно шипящее и крайне эмоциональное. Эррхар усмехнулся:

– Не обращайте внимания. Она просто еще не вполне освоилась с ситуацией. В любом случае, бросаться на вас, щелкая челюстями, она не будет.