- Уэйкерс?! – прошипела графиня, испытывая непередаваемую гамму ощущений, от раздражения и злости, до волнения и чего-то ещё, что не поддавалось описанию.

- Приятно, что меня уже узнают по голосу, - он усмехнулся, рысьи глаза в прорезях чёрной маски весело блеснули.

- Где второй сундучок? – вырвалось у Кристины, хотя в голове крутились совершенно другие вопросы.

- Курьер вёз только один, - невозмутимо отозвался Стивен, по-прежнему практически прижимая Крис к подоконнику.

- Что ты здесь делаешь? – перескочила она на другую тему, раздосадованная сумбуром в голове.

- Так, по делу. Пойдём-ка, - он неожиданно ухватил Кристину за руку и потянул за собой.

Она упёрлась пятками и постаралась скрыть замешательство – от прикосновения тёплых пальцев кожу начало покалывать словно сотнями маленьких иголочек.

- Куда?

- Покажу кое-что интересное, - Уэйкерс оглянулся. – Не хмурься, Крис, тебе понравится.

Любопытство взяло верх. Непонятное раздражение улетучилось, и графиня поспешила за пиратом. Неужели он появился тут только затем, чтобы устроить ей сюрприз?.. Она почувствовала, как щекам стало тепло от прилившей крови. И узнал, когда у неё день рождения… Кристина низко наклонила голову, глядя под ноги, потому что губы неудержимо разъезжались в глупой, радостной улыбке. Чёрт… С каких пор её стали волновать знаки внимания Уэйкерса?!

Они вышли в большой сад через стеклянные двери в одной из гостиных, и Стивен повёл Крис в дальнюю, неосвещённую часть сада. Кристина чуть не споткнулась, разволновалась, и задумалась, а с чего бы это капитану уединяться в подобном месте с девушкой. В голове стайкой вспугнутых мотыльков пронеслись панические мысли, она почти ничего не знала о том, что происходит между мужчиной и женщиной в спальне – мама не успела рассказать. Почему-то сомнений в том, что Уэйкерс не ограничится поцелуями, у Кристины не оставалось. Но волнение сменилось некоторой растерянностью, потому что капитан привёл её не в какую-нибудь романтическую беседку, которые – графиня была уверена, - имелись здесь в достатке. Они остановились у окна, задёрнутого портьерой, из небольшой щели посередине пробивался свет. Из-за жары одна рама оставалась приоткрытой, и из комнаты отлично было слышно, о чём разговаривают.

- Не шуми, - выдохнул Уэйкерс ей на ухо и положил ладони на плечи.

Кристина замерла: голоса, которые раздавались в комнате, она уже слышала. Все три.

- Ну так что, когда к главному приступать? – ленивый, какой-то неприятный голос… Патрика. И брезгливый, словно он спрашивал о чём-то, лично ему неприятном. – Мне надоело уже слушать бесконечные рассуждения о вариантах огранки камней и степени их чистоты. По-моему, эта девица ни о чём другом больше не умеет разговаривать.

Раздался смешок.

- Сынок, тебе ж вроде мальчики нравятся, - советник Даррис. Кристина беззвучно охнула и сжала руки в кулаки.

Вот это ничего себе новости… А как умело притворялся!..

- Некоторые девочки тоже, - ответный смешок, от которого графиню передёрнуло, таким он был гадким. – Особенно, если им ротик заткнуть.

Боже, как же она раньше не замечала… И ведь ей ещё нравилось с ним целоваться!.. Кристину затошнило, едва она представила, как именно Патрик собирался заставить её молчать.

- К делу, господа, - а вот это уже Артур. – Итак, Норс, завтра ты везёшь её кататься на яхте, вы останавливаетесь в условном месте, и как только ведёшь девчонку в каюту, через некоторое время появляюсь я и спасаю.

- До конца дело-то доводить? – поинтересовался владелец верфи. Или уже не владелец?.. Ведь Стюарт Даррис назвал его сыном.

- Только кончать в неё не смей, - буркнул дядя. – Мне нужна стопроцентная гарантия, что ребёнок будет мой. Просто лиши её девственности, чтобы у неё точно не осталось иллюзий, что сможет выйти замуж. А я уж позабочусь о наследнике.

Сначала стало больно от этих холодных расчётливых слов. От тона, в котором велась беседа – Кристину считали всего лишь разменной монетой, не стоящей внимания. От смысла беседы. Потом пришла ярость, захотелось ворваться в комнату и самое малое избить этих ублюдков до кровавых пузырей на губах и сломанных рёбер. Остановило понимание, что слабой девушке такое не под силу, и впившиеся в плечи пальцы Уэйкерса, молчаливо призывавшие дослушать до конца. Загнав обуревавшие её эмоции поглубже, Кристина взяла себя в руки и снова сосредоточилась на разговоре.

- Договорились, - снова Патрик. – Ну, где остальные деньги?

- В таком виде оплата тебя устроит? – графине не составило труда догадаться, куда делся второй сундучок с необработанными изумрудами.

Вот, значит, на что требовались деньги Артуру. Остаётся открытым вопрос, зачем оные понадобились советнику и его сыну, что они ввязались в такое грязное дело? Причём, судя по нелепой инициативе Дарриса, гораздо раньше, чем Кроссели каким-то образом сошёлся с советником.

- Более чем, - отозвался Патрик.

- Тогда я пошёл, до завтра, - Артур покинул комнату – хлопнула дверь, - и отец с сыном остались вдвоём.

- Постарайся впредь быть аккуратнее в азартных играх, - несколько сухо произнёс советник. – Больше может не подвернуться такой удачной возможности, как эта, и отомстить девчонке, которая суюёт нос не в свои дела, и оплатить твой долг. А губернатор теперь настороже, будет наблюдать за мной.

- Хорошо, папа. Я тоже могу идти?

- Да. Камни здесь оставь, заберёшь после маскарада, когда проводишь эту Рейнбек.

Кристина застыла, не заметив, что по щекам текут слёзы. Теперь стало понятно, по какой причине советник собирался так резко поднять аренду. Может, он и покупателя для камней из колье присмотрел, а пропажа спутала ему все планы. И, видимо, в желании узнать о дерзкой девчонке как можно больше информации, ухитрился выйти на Артура. А уж дядюшка и состряпал, скорее всего, этот кошмарный план, смешной в своей нелепости.

Резко закинув голову назад, она проглотила ком в горле, дёрнула плечами и шагнула вперёд, высвобождаясь из рук Уэйкерса. Он не отпустил и притянул обратно. Наклонился к уху, и тихонько сказал:

- Крис, ублюдков на свете много, плакать из-за каждого пустое дело. Они не стоят ни одной твоей слезинки.

Голос, в котором не было ни капли издёвки или равнодушия. И уж тем более жалости. Всего пара предложений, сказанных непривычно ласково, и маленькая, уставшая от интриг девочка, взяла верх. Кристина развернулась, уткнулась лбом в грудь Стивена, и крепко зажмурилась, сильно прикусив губу – реветь в голос не хотелось, а сдерживаться сил почти не осталось. Она плакала молча, позволив себе эту слабость хотя бы в день рождения, безнадёжно испорченный. Ладони Стивена так же лежали на плечах графини, а большие пальцы тихонько поглаживали, успокаивая. Сколько они так простояли, Кристина не знала, да и знать не хотела. Что-то исчезло между ними в эти минуты, и наследница Рейнбек, когда уверилась, что голос дрожать не будет, негромко, осторожно поинтересовалась: