И когда на Землю прилетели пришельцы, агрессивные и ничем не похожие на людей, проверенный алгоритм запустился на полную мощность. При встрече с инопланетянами люди инстинктивно объединялись, уничтожали чужих, а потом устраивали пиршество как после доброй охоты.

Самыми съедобными из трёх разумных представителей инопланетных захватчиков оказались симпатричные, чей ареал частично перекрывал человеческий, – двоякодышащие четвероногие, прямоходящие во взрослой стадии развития, земноводные хищники.

Их назвали по старинке амфибиями.

* * *

На Муромцева бежала амфибия. Тварь выскочила из воды, подкравшись незаметно. Не иначе, подбиралась в донном жёлобе или сидела длинной яме, настолько оказалась огромной для мелководья. Серо-голубой лоб и спина превосходно маскировали её от наблюдения с поверхности. Амфибия была сторожевая и использовала камуфляж.

Там, где было по колено воды, выросло двухметровое чудовище. Амфибия сразу бросилась в атаку, вихляясь на кривых задних лапах, брызги летели из-под ног и сверкали на солнце. Это было красиво и страшно. Рощина побежала к берегу, а Казаков почему-то сник и сел на камень, флегматично уставившись на смертельную опасность.

В голове Муромцева будто щёлкнули пальцами. На миг замутило и прошло. Денис шатнулся, но взял себя в руки. Амфибия неслась к ним, шлёпая разлапистыми пятернями с плавательной перепонкой. Тазовые кости, недоработанные эволюцией до человеческого прямохождения, и массивный хвост заставляли двигаться враскорячку. Движения своей непристойностью вызвали у взвинченного Муромцева издевку.

«Бишу, – желчно подумал он, – Бишу до мар. Бежишь как педик. Не зря вас морскими педиками назвали».

Он перестал бояться пришельца. Нагнулся и поднял осклизлый увесистый камень.

– Иди сюда! – напористо выкрикнул он, изготовившись к драке. В голове снова щёлкнуло, но безрезультатно. То ли Денис привык к ментальному давлению, то ли амфибия не осилила. Муромцев только разозлился. – Получи, козлина!

Приблизившись, амфибия сбавила ход. Распахнула пасть, полную острых зубов, природой заточенных отрывать куски плоти. По телевизору любили показывать, как стая амфибий терзает оглушённого дельфина, набрасываясь и выкусывая мясо с непостижимой глазу быстротой. Плывущие амфибии были очень подвижны, но без поддержки воды им трудновато было бороться с силой земного тяготения. Для полноправного освоения суши наравне с человеком ещё требовались миллионы лет адаптации.

Камень влетел в морду бишу до мар, и она не успела увернуться. Чвакнуло, в зубах образовалась прореха. Муромцев тут же нагнулся за вторым камнем. Амфибия пала на передние лапы и бросилась в атаку привычным от рождения способом. Попытки деморализовать врага телепатическим угнетением и демонстрацией габаритов кончились. Она почти добралась до ног Муромцева, когда камень попал между глаз, и амфибия сунулась мордой в воду. Но она была крепкой особью и сразу поднялась.

Как только башка оказалась на уровне пояса, в челюсть прилетел нажористый хук с левой. Амфибия качнулась на задних лапах. Денис пробил ей двойку по зубам, отчего пришелец навернулся в детрит и получил ногой по морде.

– Давай, скотина, соберись! – Муромцев не хотел сближаться вплотную, потому что амфибия хаотично отмахивалась когтистой лапой, не подпуская противника, и попадать под её удар не хотелось.

Краем глаза Денис заметил, что Казаков шевелится на камне и вертит головой, оживает, но не встаёт. Приободрённый Муромцев постарался выйти на подъём, где воды было совсем мало. Человек увереннее чувствует себя на суше.

Амфибия завертелась в грязи, оправилась, отчего Казаков тут же сник, а Муромцев почувствовал тошнотный щелчок в мозгу, но совсем слабый. Он поискал подходящий камень, но не нашёл. Инопланетянин встал на дыбы и двинулся в атаку. Он шёл вразвалочку, подняв передние лапы и помахивая ими, как будто загребал под себя грунт. Вероятно, хотел напугать неизвестными человеку приёмами рукопашного боя. Сторож он был хороший, а боец плохой. Пришелец выдохся. Собачья пасть с акульими зубами не закрывалась, дыхательные рёбра ходили ходуном, а выпуклые мутно-синие бельма с боков головы глядели и вовсе неосмысленно.

– Поплыл, пидор коралловый? – скрипуче заметил Денис, нагибаясь за мелким камнем.

Запустил в пришельца. Камень ударил в грудь, отскочил и только разозлил амфибию, потому что она ринулась на него, махая лапами.

Попасть под когти отчаянно не хотелось, но и выдавать испуг тоже. Муромцев бросился ей навстречу, пригибаясь и подныривая под удар. Он что было силы врезал по пульсирующему участку груди. Кожа на ней промялась, подвижная рёберная секция врезалась в лёгкое. Амфибия громко кашлянула. Денис отскочил, увидел, как она замотала головой. Пнул ногой в живот, но его защищала брюшная клетка из сросшихся рёбер, и удар не причинил вреда. Кашляя, амфибия сделала выпад, силясь зацепить с правой лапы. Денис отклонился, и амфибия тут же чуть не достала его с левой. Муромцев блокировал удар, когти мазнули по плечу. Он сократил дистанцию и врезал по другому рёберному блоку, чтобы отшибить гадине дыхалку. Отбил ещё один удар, совсем слабый, с левой и отскочил, разрывая дистанцию.

Инопланетянин шатался. Он спазматически содрогался, истошно перхая, и старался удержаться на задних лапах. Выросшему на питерской окраине морпеху с ним всё стало ясно. Денис подскочил к пришельцу и со всей силы замолотил по груди с обеих сторон, пробивая инопланетную фанеру наглушняк. Сделал по паре раз, пока не вымотался, и отступил. Амфибия рухнула во весь рост мордой вниз, подёргалась и замерла.

– Что, съела? – он стоял по щиколотку в воде, согнулся и отдувался, опираясь о колени.

После того, как амфибия перестала двигаться, а сдохла она или нет, Муромцев не взялся проверять, Казаков продолжал сидеть как примороженный. Пришлось расталкивать его, поднимать и тащить под руку.

– Виктор Николаевич, дорогой, уматываем… – переведя дыхание, поторопил лаборант.

Как Денис ни спешил убраться с литорали, экспедиционное имущество и добычу не бросил. Надел рюкзак, взял подмышку юного наутилуса, который благоразумно скрылся в раковине, подцепил Казакова и повлёк на сушу. Старший научный сотрудник брёл как в тумане, мотая головой с надетым налобником «LightField-217». Денис тянул, пока не оказался на самом высоком участке мыса, откуда хорошо просматривалось адово нерестилище и подступы к суше.

– Где я? – язык у старшего научного сотрудника заплетался, взгляд блуждал. – Денис, это вы?

«Крепко ухайдакало, – подумал Муромцев. – Меня едва помнит».

– Я, Денис, – он пытливо всматривался в лицо, покрытое крупными каплями пота. – Виктор Николаевич, вы как себя чувствуете?

Казаков сфокусировал взгляд, у него получилось удержать.

– У меня… солнечный удар? – он облизнул пересохшие губы.

Денис положил наутилуса, достал из рюкзака флягу. Казаков отхлебнул, прополоскал рот.

– Что случилось?