Войдя в крепость, Маркел осмотрелся и сразу увидел воеводские хоромы. Хоромы были как хоромы, здоровенные, московские. На крыльце стоял стрелец с пищалью. Маркел поднялся по крыльцу, достал подорожную, но разворачивать её перед стрельцом не стал, а только сказал, что он по важному делу, и спросил, где воевода. Стрелец молча посторонился. Маркел вошёл в хоромы, прошёл через сени, подошёл к ещё одной двери, снял шапку и постучался. Ему велели входить, он вошёл и поклонился. У него спросили:

– Кто таков?

Маркел распрямился, увидел сидящего перед ним немолодого уже человека в дорогущей летней шубе и ещё раз, ещё ниже поклонился и назвал себя.

– Долго едешь, – сказал воевода, Бутурлин Фома Афанасьевич, тёртый калач, как его называли. – Тебя ждут, а ты куда пропал?

– Винюсь, – сказал Маркел, прижимая к груди шапку. – В следующий раз…

– Следующего раза ещё надо будет дождаться! – строго перебил его Бутурлин. – Тут про тебя из Астрахани пишут, обыскались тебя, говорят, а ты как в Волгу канул!

– А что стряслось? – скромно спросил Маркел.

– Да как что?! – гневно воскликнул Бутурлин. – Тебе было велено спешить, и ты давай спеши, а не спрашивай! Кызылбашский посол в Астрахань приехал, вот что! Едет смотреть, как мы их слона пристроили, а мы этого слона ещё в глаза не видели! Потому что ты в Саратове сидишь и пьянствуешь, а царь-государь волнуется, а кызылбашский шах…

Но тут Бутурлин замолчал и задумался, так как, наверное, не знал, как лучше сказать про шаха. Тогда уже Маркел спросил, и очень смирным голосом:

– Так шахский посол уже у нас?

– В Астрахани он, а не у нас, – сердитым голосом поправил Бутурлин. – И слава Богу! Там его пока задержат, а ты давай скорее гони в Персию, бери этого слона и сразу гони обратно, и чтобы обогнал посла, чтобы пока этот посол…

И тут он снова замолчал, задумался. Маркел тоже помалкивал, на всякий случай. Хотя, думал он, чего тут говорить, да разве можно обогнать посла, если он уже почти что здесь, а Маркелу нужно ещё сплавать в Персию, найти того слона, сплавать обратно, доплыть до Астрахани, и что? Да посол за это время давно уже будет в Москве! А слона в Москве не будет! А…

И Маркел перестал думать. Просто стоял и ждал, что скажет Бутурлин.

А Бутурлин молчал! Потом вдруг усмехнулся и продолжил:

– Да не кручинься ты так! Астраханские того посла ещё подержат сколько надо! Да и не ими это выдумано, а это по нашему исконному обычаю они не могут сразу пропустить посла в Москву, а они должны сперва послать туда гонца, там царь гонца выслушает, и если будет на то его царская воля, то он велит пустить посла в Москву, и даст на это подорожную, гонец её возьмёт и привезёт астраханским, а астраханские передадут её послу, и вот только уже тогда, с той царской подорожной, посол сможет ехать дальше. А пока что он сидит и ждёт. А ты за это время съездишь в Персию и привезёшь слона и вперёд посла въедешь в Москву. И всё! Но чтобы завтра рано утром выступил!..

И вдруг спохватился и спросил:

– А где, кстати, твоя подорожная?

Маркел достал её из-за пазухи и подал. Бутурлин взял её, прочитал, посмотрел на другие отметки, покачал головой и поставил свою. И уже только он отдал подорожную Маркелу, как внизу вдруг раздался шум. Шумели во дворе, всё громче.

– Что это ещё такое?! – сердито спросил Бутурлин.

– Ведут кого-то, – ответил Маркел.

И так оно и оказалось: открылась дверь, и стрельцы ввели чернявого, бритого наголо человека в татарском халате. Человек прижал шапку к груди и поклонился Бутурлину.

– А! – настороженно воскликнул Бутурлин. – Мехметка! Ты что здесь делаешь?

– Службу служу, – сказал этот человек Мехметка, правильней Мехмет. – Чужие люди на Тюрк-ор пришли и идут дальше, очень быстро.

– Что за чужие? – спросил Бутурлин.

– Вор Порфирка со своими людьми, – сказал Мехмет.

– Сколько их?

– Пять сотен, может, больше.

– А другие кермены идут?

– Я этого не знаю. Я только знаю проПорфирку. Я его с его керменом на свои глаза видел!

Бутурлин молча смотрел на Мехмета. Мехмет медленно помаргивал. Бутурлин спросил:

– А если ты кривишь, тогда что?

– Я не кривлю, – сказал Мехмет сердито. – Зачем мне кривить? Разве я тебе когда кривил?! И разве у меня две головы, чтобы одну тебе отдать?

Бутурлин молчал, задумавшись. Потом повернулся к Маркелу. Маркел усмехнулся. Мехмет тоже усмехнулся и прибавил:

– Позавчера они прошли Паншин-кермен, а сегодня повернули к вам и дошли до Тюрк-ора. Завтра к обеду они будут здесь. Это стоит двадцать пять монет.

– Завтра дам, – ответил Бутурлин. – Когда Порфирий придёт, сразу дам.

Мехмет усмехнулся. Бутурлин сердито приказал:

– Уведите его!

Стрельцы увели Мехмета. Бутурлин громко засопел, потом сказал:

– Вот, ещё только этого не хватало! Донцы на вас идут!

– Почему это на нас? – спросил Маркел.

– А потому что мы что? – сказал Бутурлин. – Мы за стенами. А вас бери голыми руками прямо с пристани!

– А мы сегодня соберёмся и уйдём, – сказал Маркел.

– Рано ещё собираться, – сказал Бутурлин. – Потому что а вдруг всё это брехня? Может, сидит Порфирка у себя на Дону, в своём кермене, и знать не знает, ведать не ведает, что Мехметка про него тут набрехал. А то и совсем наоборот, – тут же прибавил Бутурлин. – Они уже пришли сюда, затаились за Горбатым островом и ждут, когда ты их напугаешься и погребёшь скорей на Низ, и вот тут они тебя и перехватят!

– Так ты что думаешь, Мехметка накривил? – спросил Маркел.

– Накривил не накривил, – задумчиво ответил Бутурлин, – а ждать надо всякого. Слаб человек! Я сулил Мехметке полсотни монет, а Порфирка, может, сотню посулил. А теперь ещё моих прибавь, и получается сто пятьдесят! Кто же от такого соблазна удержится?

– И как нам тогда быть? – спросил Маркел.

– Отдыхай пока, – ответил Бутурлин. – Будем ждать второго человека. У меня же там не один Мехметка! Но этот второй пока молчит.

– А если его порфирьевские срезали? – спросил Маркел.

– Значит, такова его планида, – сказал Бутурлин. – И значит, Мехметка правду сказывал. Завтра дам ему полста монет. И дальше что? Мы-то за стенами и отсидимся, как в прошлом году отсиделись, они тогда мимо прошли, даже не останавливались. Но это мы. А вам нельзя сидеть, а надо уже начинать собираться помаленьку, чтобы потом сразу пойти на Астрахань, слышишь?! А мы тебя со стен прикроем. Пороху не пожалеем! Я же о тебе, может, больше, чем о себе, пекусь, потому что тебе что? Тебя пуля чирк – и уложила! А со мной так скоро не получится! Меня сперва свезут в Москву и там как начнут трепать, мурыжить за то, что вы слона не довезли и на весь мир царя ославили и дружбу с кызылбашами перевели в недружбу… Ну и так дальше. Но это всё после. А пока иди и собирайся, и пусть все твои собираются. Не стой!