– Обожди лопотать! – на правах военного богатырского советника, неучтиво перебил дьяка Савко, обрадовано смекнув, что этот «гусь лапчатый» не от князя, а по собственной инициативе за ними увязался. – А с чего это ты взял, что он вообще сын какого-то там залётного богатыря, чтобы бездоказательно наговаривать, якобы Перебор князю возраст свой скрыл. Может, у него батя, как у нас сплошь и рядом случается, где-нибудь на каторге, за пьяный дебош пожизненное мотает, а родичи не стали парню психику травмировать и придумали ему красивую сказку про заслуженного «папу-полярника», геройски сгинувшего во льдах при исполнении.

– Слышь, блаженный, тебе не кажется, что ты опять забываешься, – рассердился на своего «советника» Перебор, взяв того за шиворот. – Ещё ляпнешь такое, не в припадки, а точно в кому впадёшь. Батя мой – богатырь и точка!

– Не сердитесь, молодой человек, на Савко, – произнёс дьяк, примиряя, как он не без оснований считал, товарищей по несчастью. – Савко – божий человек, хамоватый немного, но безвредный, просто ляпнул не подумав. Так что вы его и в дальнейшем особо не слушайте. А вот меня так лучше оба послушайте, особенно ты, Савко неверящий.

Перебор отпустил разозлившегося на дьяка Савана, хотя вроде бы тот за него как бы и заступился перед богатырём.

– Ну-ну, расскажи нам свою версию сказки про белого бычка, – проворчал Савко, но больше язвить не стал, не желая окончательно портить с дьяком и так натянутые отношения.

– Так вот, всем давно известно, что истинный богатырь, такой вот как ты Перебор Славный Малый, может родиться исключительно от отца-богатыря, – сказал Архистрах, и Перебор был согласен с его словами всей душой. – Где же это видано, чтобы богатыри у алкашей, наркошь или ещё какого быдла рождались. От быдла и будет потомство быдляцкое, а от алкашни и иже с ними – разные дебилы, имбицилы, доходяги и дауны.

– Так это только теория, пустые слова, – ухмыльнулся Савко доводам дьяка, но тот нисколько не смутился.

– Да ты дослушай, не перебивай, – сказал Архистрах Плутархович. – Я сам поначалу не поверил, думал, за столько-то лет, нет, вроде не осталось уже на Рунии чудо-богатырей, ведь все маломальские витязи давно уже спились и деградировали, а кто поумней, за границу подались, ну а когда увидел Перебора, едва сдержался, чтобы не закричать.

– Зачем орать-то, больной что ли? – проворчал Савко, уже поняв, куда клонит дьяк.

– Так ясно зачем, от радости, – как то не очень радостно ответил дьяк. – Ведь я того легендарного богатыря в лицо помню, и ты Перебор с ним как две капли, вылитый он. Гены с их хромосомным набором врать не умеют! Так что ты единственный, кто сможет спасти Рунию от позора и разора. Нынче, как на грех, больше-то и некому.

Перебор стоял, ни жив, ни ранен, ни мёртв. Возможно, именно сейчас он услышит имя своего отца, настоящее имя, которое видимо, не знала и матушка (ведь богатырь был на спецзадании, а значит, наверняка, под оперативным псевдонимом). Комок в горле не позволил ему задать мучивший все эти годы, вопрос. Зато, не проникшийся драматизмом дьяковского рассказа, Савко, запросто сделал это за подопечного богатыря.

– И кто же этот чудо-юдо-богатырь? – спросил блаженный, всё ещё не веря байкам дьяка.

– Твоего отца, Перебор Славный Малый, звали на Рунии-матушке… Светлогор, – с присущим случаю пафосом провозгласил старший дьяк. – Светлогор Миротворец!

Мать честная! Перебор, сын самого Миротворца!

Это был, выражаясь языком мастеров кулачного боя, мощный нокдаун для юного разума богатыря, который поверг его в состояние аффекта. Сквозь «вату в ушах» он слышал слова блаженного «а ведь и впрямь похож, особенно в профиль» и не верил им: ни словам, ни ушам. Его отцом был легендарный богатырь Светлогор, непобедимый воин, защита и надёжа земли рунийской, который, благодаря своим подвигам снискал в народе почёт и уважение, и такое крутое боевое прозвище. Это было слишком невероятно, для того чтобы быть правдой, но факты говорили сами за себя. По всему выходило, что он, реально, отпрыск славного Светлогора Миротворца! Эх-ма!

– Но и это ещё не всё, – подёргав «зависшего» богатыря за рукав, привлёк его внимание дьяк. – Я нашёл вас, чтобы сказать главное.

– Да, что может быть главнее этой новости! – от переизбытка чувств, сжал Перебор в своих объятиях дьяка, до лёгкого хруста его хрупких костей.

– А то может быть главнее, узнать, куда направлялся ваш прославленный предок, – вновь сдавленно ответил, сжимаемый богатырём, Архистрах.

Обождав, когда юный здоровяк осмыслит его слова и выпустит из своих стальных «клещей», давая возможность договорить, дьяк продолжил:

– Ваш отец, по указу князя, отправился в тот високосный роковой год, на поиски одного весьма интересного артефакта, который по древним рунийским легендам, обладал великой силой и по наказу древних богов охранялся непобедимым огнедышащим драконом. Получив артефакт в своё пользование, князь мог обезопасить Рунию-матушку на долгие годы от посягательств иностранных, вечно недовольных границами нашей отчизны, интервентов. Потому и послал он своего наилучшего воина в опасную экспедицию. С тех пор от него ни слуху, ни духу. Ты Перебор-богатырь, можно сказать, его нежданная первая весточка, с тех давних пор.

Так вот почему отец за столько лет не давал о себе знать, догадался Перебор, он сложил свою буйную голову на чужбине. Или не на чужбине?

– А куда он отправился, на поиски… э-э, нужной вещи? – спросил Славный Малый Перебор, не вспомнив заковыристого названия вещи.

– Точно не знаю, но, согласно ранних источников, артефакт хранится в недрах Ахтымль-камня, того самого, – с готовностью ответил дьяк, как видно человек очень начитанный и много чего знающий.

– В Ахтымль-камне, значит. И что собой представляет твой артефакт?

Вопрос принадлежал Савко-блаженному, всё ещё сомневающемуся в искренности Архистраха и правдивости его непроверенных речей.

– Что он из себя представляет, не знаю, врать не буду, – честно, как на духу ответил дьяк. – Но называют его, – перешёл он на шёпот, – называют его Златорез.

– Забавное название! – почесал подбородок, Савко. Он уже слышал от кое-кого подобное название и тому человеку от кого он это слышал, он доверял почти как самому себе, а самому себе он доверял на все девяносто восемь. – Я что-то слышал про Златорез и тоже думаю, что это не детская сказка, а былина, требующая серьёзного анализа и осмысления.

Дьяк почти по-дружески улыбнулся «блаженному», который не стал ставить под сомнение, малоизвестный даже в узких кругах, но заслуживающий доверия, факт наличия данного артефакта.

– А чтобы окончательно убедить вас, я покажу вам один секретную ксиву, – сказал Архистрах и, вытащив из рукава берестяной свиток, передал его блаженному. – Прочти вслух, Савко, если не трудно.

Напрягая далеко не кошачье зрение, при свете убывающей луны, Савко, еле как разобрал каллиграфический почерк дьяка на пожелтевшем от времени документе.