– Что?

– Всех следов не спрячешь. Он уже много дней приходил караулить на эту крышу. Тут хороший обзор на Мытную и Льняную. Они знают, где его искать. И точно найдут хоть какую-то зацепку. Всего не спрячешь.

– Значит, нужно идти?

– Да. У нас небольшое преимущество. Но к вечеру или к утру его не останется.

Миалинта кивнула. Мы втроем пошли к выходу. Оглянувшись, я увидел, как Эрза стилетом снимает тахом с шеи убитого Тарха. Осталось надеяться, что наемник к этому мгновению действительно умер.

– Легкой ковки, – прошептала Эрза.

Срéзала с поддевки Тарха небольшой лоскут. Завернула в него тахом.

Феонил смотрел на вернувшийся к нему стилет с таким ужасом, будто сам покрыл его кровью.

Юный следопыт так и стоял на крыше, когда мы уже спустились на улицу. Эрза не стала его подзывать, понимала, что ему нужно время, чтобы принять случившееся. То, что она безжалостно расправилась со своим же человеком, потрясло Феонила, но окончательно его сбило с толку то, как она потом бережно позаботилась о памяти убитого.

– Что там? – спросил Теор, когда мы вышли в переулок.

Ему никто не хотел отвечать. Я не знал, как именно описать случившееся, а другие после услышанного от Тарха с еще бóльшим подозрением отнеслись и к самомý Теору и к поискам его пропавшего брата.

– Тарх убит, – коротко сказал Тенуин.

– Что? – Теор этого явно не ожидал. – Он… напал на вас?

– Можно и так сказать, – нехотя ответила Эрза.

Когда к нам подошел охотник, Миа коротко пересказала все, что мы услышали от Тарха. Громбакх слушал на удивление спокойно, никак не отреагировал на слова о близости магульдинцев – по меньшей мере не показал этого.

После краткого обсуждения решено было первым делом заглянуть в лагерь Горсинга и Гийюда. Поискать там какие-нибудь записи, карты, заодно ознакомиться с провиантом. Другой возможности сделать это могло не представиться. Сейчас мы хотя бы знали, что лагерь никто не охраняет.

– Если Тарх сказал правду, – поморщился охотник. – Тарх… То еще имечко. Видать, у них вся семейка такая веселая. И я скорее поверю гаданию на поносных жуках, чем словам твоих людей.

– Он человек Горсинга. Как и Густ. И Тарх не стал бы мне врать.

– Конечно. И ты его отблагодарила.

– Нет времени. – Миалинта не позволила им пререкаться. – Если хотим попасть к ним в лагерь, идти нужно сейчас.

– Три квартала, – напомнил Тенуин. – Идем.

Пока мы обсуждали план действий, спустился Феонил. Он был бледен и молчалив, но без вопросов принял все, что мы ему сказали. Эрза какое-то время пристально следила за своим следопытом, а потом, поймав его взгляд, кивнула ему. Феонил кивнул в ответ.

Мы вернулись на Льняную улицу и заторопились назад, к Нордису и Шанни. Я вспоминал свой сон и вдруг осознал, что один тут знаю, куда именно мы направляемся – в дом книжника Нитоса, едва ли не главного виновника того, что случилось с Авендиллом, а быть может, и с Лаэрнором. Задумался, не стоит ли предупредить Тенуина. Следопыт не стал бы задавать вопросов. Решил, что пока в этом нет необходимости, а потом резко остановился. В раздражении стиснул зубы.

– Прикрой меня, – шепнул я охотнику.

– Чего?

– Мне нужно кое-что посмотреть. Никому не говори.

– Если решил погадить на дорожку, так и скажи. – Громбакх хохотнул.

– Я серьезно.

– Все правильно, это дело серьезное. Требует уединения и определенных навыков.

Отмахнувшись от охотника, я припустил назад, к дому, на котором погиб Тарх.

Взбежал на крышу.

Наемник лежал на том месте, где мы его оставили. Кровь растеклась большим пятном, уже отчасти загустевшим и впитавшимся в дресву. Я склонился над Тархом. Приподнял ему правую ногу. Затем левую.

Вот оно.

Лоскут ткани. Записка, о которой Вельт доложил Горсингу.

Если б кто-то из нас решил вернуться на крышу, при этом не зная, чего именно искать, никогда бы ее не нашел.

Феонил… Можно было догадаться. Юный следопыт выбрал Эрзу, но готов был рискнуть, чтобы примирить ее с Горсингом.

Написано кровью. Судя по тонким и прерывистым линиям, следопыт вместо пера использовал стилет. Приходилось внимательно всматриваться в слова, теряющиеся на грязной ткани, чтобы уловить их значение. Феонил, пожалуй, выбрал лучший из всех доступных вариантов – скрытный для тех, кто пройдет мимо, и очевидный для тех, кто станет осматривать Тарха.

Я растерялся, не знал, как поступить. Хотел разорвать записку и выбросить где-нибудь по дороге, но отчего-то не осмелился этого сделать. Трудно сказать, что именно тут сыграло свою роль. Возможно, я действовал по наитию, но скорее всего испугался перечить своему сну – не хотел нарушать его логику. Если Горсинг должен получить записку, пусть так. Я только внесу небольшое изменение.

Подобрав испачканный в крови камешек, тщательно затер первые два предложения. Задержался, неуверенный в правильности своих действий. Наконец положил записку на место и зашагал назад, к лестнице.

Выбежав на улицу, я уже знал, что о записке скажу только Тенуину. Остальным знать необязательно. Громбакх и Миалинта могли отреагировать слишком бурно.

К лагерю наемников мы выдвинулись с опаской. Тарх мог умолчать об охране, оставленной Горсингом или Гийюдом. Пожалуй, я единственный полностью доверял словам наемника, но у меня, конечно, на то были свои причины: рассказанное им совпадало с тем, что я увидел во сне.