Прошло несколько дней. Аделин слонялась по дому полупризрачной тенью, не зная, чем себя занять. Алан ещё не явился с визитом к её отцу, и Адель думала над тем, что её ожидает, как только она получит официальный статус невесты лорда Эгертона…

Ей совершенно не хотелось посещать балы и шумные сборища, но она всё равно готовилась к неизбежному.

Графиня настояла на том, чтобы съездить к модистке, уверяя, что замужней женщине нужен совсем другой гардероб. У леди Кристины был прекрасный и утонченный вкус, и Аделин позволила матери делать за неё выбор. Шляпки, ленточки, платья на все случаи жизни… Ничего не радовало девушку, которая прекрасно знала причину, по которой её дни потеряли краски. Эдвард… Как бы сейчас ей хотелось оказаться рядом с ним в Стамбуле и послушать его интересные истории! Побывать в гостях у его дяди, а больше всего… Больше всего ей хотелось, чтобы он целовал её так, как делал это во время их последней встречи!

Вернувшись домой после очередной примерки, Адель проходила мимо кабинета отца и услышала голос Алана.

Любопытство распирало её изнутри, поэтому, недолго думая, прижалась к двери, стараясь разобрать слова.

— Лорд Дерби, уверяю вас, я достаточно обеспеченный человек и смогу заботиться о жене, — уверенно говорил Алан, — к тому же, благодаря брату, который перед нашим с Аделин отъездом из Турции передал мне письмо для своего проверенного, я являюсь владельцем довольно обширного поместья в Йоркшире…

Услышанного было достаточно для Адель, чтобы отойти от двери и прислониться к стене, потому что ноги отказались её держать. Она всегда знала, что Эдвард очень добрый и заботливый… Но теперь она ясно осознала, какую глупость совершила, поиграв с его чувствами! А может, она и не играла вовсе? Закрыв лицо руками, Аделин сдержала рвавшиеся наружу слёзы. Она запуталась, не понимая, что ей стоит предпринять…

Бесконечные мысли, изводившие Аделин, не давали ей думать ни о чем другом. Спустя ещё пару дней Алан явился в их дом при полном параде, и отец соединил их руки, а мать утёрла платочком скатившуюся слезу, наблюдая за этой картиной. Аделин машинально улыбалась, кивала и говорила то, что положено случаю. Её сестра Сара была намного более весела, чем она сама на собственной помолвке. И ведь это Алан сделал ей предложение! Это его женой она станет через три месяца! Алана, которого она столь долго ждала! Ради которого рисковала жизнью! Алан улыбался ей, но и его улыбка казалась ей не настоящей, потому что глаза его не улыбались. В последнее время он был слишком занят и хмур, чтобы они могли поговорить наедине, а сейчас Адель казалось, что и сказать-то им друг другу нечего.

Доброта и великодушие Эдварда заставили её плакать. Аделин знала, какой подарок он сделал брату к свадьбе, и понимала, что это подарок не ему, а ей. Эдвард, предпочитавший оставаться в тени, молчать прощать ей все её безумные выходки, казался ей теперь кем-то вроде ангела-хранителя. Его последние слова разбередили её сердце, и та искра, что была зажжена их поцелуями в Стамбуле, постепенно разгоралась в настоящий пожар. Аделин думала о нём целыми днями, вспоминала каждое его слово и не забывала свои… Она часто была несправедлива к нему, обижала его, но он не обижался. По его лицу было трудно судить о его чувствах, но он встречал все её выходки с неизменным спокойствием.

Не зная, что ей делать, она смотрела на его брата, который надел ей на палец прекрасное кольцо из клада Приама в качестве подарка на помолвку, и с трудом сдерживала желание оттолкнуть его и убежать. Алан… Он был всё так же хорош. И его улыбка была по-прежнему обворожительна. Но Адель не могла забыть Доротею. Алан спасал свою жизнь, но женился на красивой гречанке, изменив ей, Аделин. Девушка вспоминала, каким стало выражение лица Алана, когда Доротея погибла, защищая его. Он был рад? Рад смерти жены? Может быть, он будет рад и её смерти?

Все эти мысли бесконечно крутились в голове Адель, и вечером, когда стемнело, мать пришла к ней в комнату.

— Ты слишком тиха, Аделин, — леди Кристина присела на кушетку, стараясь понять, что же происходит с её дочерью, — а когда ты тиха, значит, что-то не так. Ты уже не хочешь выходить замуж за Алана?

Аделин опустила глаза.

— Всё хорошо, мама, — сказала она, крепко сжимая ладошки в кулачки, — я выйду за лорда Эгертона, как и планировала с самого начала.

— Если ты не хочешь, мы с отцом не будем принуждать тебя, — леди Кристина сжала руку дочери в своей, — подумай хорошенько, Аделин. До свадьбы ещё есть время, чтобы всё повернуть назад. После будет поздно…

Аделин отвернулась к окну, смахивая выступившие на глазах слёзы. Эдвард ни за что не женится на ней, как бы ему этого не хотелось!

Герцог слишком благороден для того, чтобы увести невесту у брата. Теперь официальную невесту. С кольцом на пальце и ту, что так жестоко обидела его и разбила сердце…

Все время, что он был в Лондоне, Алан пытался заглушить воспоминания, преследовавшие его, стоило ему остаться наедине с собой. Он развил бурную деятельность, стараясь как можно дороже продать клад Приама, и занимался организацией большой выставки древностей, где клад должен был быть показан всем желающим под стеклом среди других греческих экспонатов. После такого успеха ему, конечно, удастся продать украшения на аукционе намного дороже, чем они того стоили. Или они были бесценны? На Доротее они смотрелись очень хорошо… Доротея… Доротея была в его воспоминаниях, и он никак не мог от неё отделаться. Алан закрывал глаза и видел её прекрасное лицо. Он ложился спать, и ему казалось, что она спит рядом. Он даже касался рукой кровати, чтобы убедиться, что там никого нет. Молодой человек не мог думать ни о ком другом. И если раньше ему казалось, что Доротея только надоедает ему, играет на нервах и всё время капризничает, вызывая его ярость, то теперь, когда она умерла, оказалось, что и его сердце кровоточит не меньше, чем кровоточило её. Он готов был выносить любые ее выходки, только бы все это оказалось сном.

Во снах она тоже постоянно являлась ему. И смотря на клад, он постоянно видел темные глаза Доротеи, которые вспыхнули, когда он надел ожерелье ей на шею. Доротея отдала за него жизнь, и этот поступок так потряс его, что с каждым днем Алан погружался в воспоминания всё больше и больше, начиная фантазировать и мечтать о встрече, которой никогда не могло больше быть. Влюбиться в собственную жену после ее смерти… Алан усмехался.

У него по-прежнему есть Аделин. Девушка, ради которой он и ввязался в эту авантюру, и с которой он теперь обязан соединить свою судьбу.

Измотанный борьбой с демоном, он не хотел оставаться наедине с собой. Когда они поженятся, Аделин займет место Доротеи на её половине кровати, тогда ему станет лучше. Доротея отпустит его. И сожаления, что он не сумел оценить её любовь при жизни, тоже отпустят его!

Леди Кристина уверенно зашла в кабинет мужа, желая поговорить о непонятном поведении старшей дочери. Графиня одинаково любила всех своих детей, но Аделин занимала особое место в её сердце.