Джосая стиснул пальцами ее бедро, продолжая удерживать у себя за спиной.

– Нет.

Он произнес одно-единственное слово, но таким тоном, что Гронски все понял. Его потное лицо расплылось в ухмылке. Было ясно, что он не откажется от своих намерений.

Гронски переглянулся с Притчардом. Тот хохотнул и потер пальцем переносицу, глядя на Брайар, съежившуюся за спиной Джосаи.

Девушку затошнило от ужаса. Она знала, что еще немного – и ее вырвет. Внутри у Брайар что-то оборвалось, когда она поняла, что этим людям и в самом деле нечего терять. Они не боялись последствий и были готовы на все.

И ее отказ не имел никакого значения.

Джосая обернулся и посмотрел на нее. Девушку потрясло отчаяние, отразившееся в темной глубине его глаз. Она вдруг почувствовала себя одинокой. Похоже, Джосая считал ситуацию безнадежной. Как будто ей не стоило рассчитывать на спасение.

И тут он совершенно беззвучно произнес слово, предназначенное лишь для ее ушей:

– Беги!

Брайар знала, что ей ни за что не добежать до двери. Но отчаяние в глазах Джосаи и тяжесть внизу живота подсказали ей, что она должна попытаться. Это был ее единственный шанс.

Девушка сорвалась с места и помчалась, размахивая руками и громко стуча подошвами туфель по цементному полу. Она молилась о том, чтобы успеть хотя бы распахнуть дверь, прежде чем в нее вцепится один из заключенных, или, хуже того, прежде чем в ее тело вопьется пуля.

За спиной Брайар послышались звуки борьбы. Только не Джосая… Только бы ему ничего не сделали. Но медлить и оглядываться не было времени. Джосая подарил ей этот шанс, и она не должна его упустить.

Брайар была уже у двери, когда чья-то рука схватила ее за волосы и вернула назад. Девушку обожгла мучительная боль. Брайар вскрикнула – она была уверена в том, что с нее сняли скальп.

Гронски прижал ее к себе одной рукой, другой продолжая удерживать за волосы. Через его плечо Брайар увидела Джосаю, который дрался с Притчардом. Несколько ударов в живот, удар в лицо, и медбрат упал на пол.

– Пожалуйста, пожалуйста! – с мольбой восклицала девушка, не узнавая собственного голоса. Он доносился откуда-то издалека. Как будто принадлежал кому-то другому. Ее матери.

Эта мысль потрясла Брайар. Подняв голову, она встретилась взглядом с безумными глазами заключенного.

– Ш-ш-ш, – прошептал он, продолжая удерживать ее за волосы, из-за чего ее голова запрокинулась.

Гронски вел ее спиной вперед, продолжая уговаривать, словно она была необъезженным жеребенком. Брайар натолкнулась на одну из кроватей. Идти больше было некуда. Девушка упала.

В медпункте было шумно. Сквозь непрекращающийся вой сирены до слуха Брайар доносились крики и мольбы доктора Уокера и стоны Джосаи, которого свирепо избивал Притчард.

Она отчаянно сопротивлялась, извиваясь на узкой кровати под тяжестью навалившегося на нее тела. Комната раскачивалась и вращалась у нее перед глазами. Тошнотворные вспышки белого кафеля сменялись ухмыляющимся лицом заключенного. Брайар отвернулась. Его мокрые губы припечатались к ее щеке, и она почувствовала его кислое дыхание.

Ее взгляд упал на единственную неподвижную фигуру во всем этом кошмаре. Нокс Каллаган сидел через несколько кроватей от нее, наблюдая за окружающими с таким видом, как будто происходящее его совершенно не касалось.

Гронски продолжал мусолить ее щеку. Брайар почувствовала, как к ее горлу поднимается тошнота, и изо всех сил впилась ногтями в его щеку. Заключенный отшатнулся, ощупывая царапины.

– Сука!

Он ударил Брайар кулаком в подбородок. Изо всех сил. Девушка на мгновение замерла. Удар оглушил ее, вышиб воздух из легких. В ушах Брайар стоял звон.

Гронски схватил ее за подбородок и заставил посмотреть на него.

– Это может произойти по-хорошему или по-плохому. Если ты будешь сопротивляться, я сделаю тебе больно. Или же ты перестанешь брыкаться и я не причиню тебе вреда.

Судя по всему, он считал изнасилование вполне обычным делом.

– В любом случае, – продолжал Гронски, устраиваясь на ней поудобнее, так, чтобы она чувствовала бедром его возбужденный орган, – мы получим то, что нам нужно.

Брайар сжала губы, подавив рыдание, и сказала себе, что не сдастся. За долгие годы она видела достаточно слез, пролитых ее матерью. Они ни разу не помогли. Из ее рыданий не вышло ничего хорошего.

Они не увидят ее слез, она не доставит им такого удовольствия. Брайар решила, что ни за что не допустит этого. Она не собиралась облегчать этому мерзавцу его задачу, какими бы страданиями это для нее ни обернулось. Каждая секунда имела значение. Если она сумеет продержаться достаточно долго, быть может, он не успеет совершить свое грязное дело. Быть может, помощь придет вовремя. Ведь она должна прийти. Обязана прийти.

Девушка приподняла голову и плюнула Гронски в лицо.

– Гребаная сука! – оскалился он и вдруг стремительно заработал руками, спеша стянуть с нее униформу.

Ткань затрещала. Брайар взвизгнула и начала сопротивляться с удвоенной силой, пытаясь вырваться. Но Гронски был слишком силен. Все происходило чересчур быстро.

– Притчард! – рявкнул он, окликая второго заключенного. – Подойди сюда и подержи ее.

Брайар бешено извивалась, озираясь по сторонам. Джосая неподвижно лежал на полу. Только бы он не умер! Только бы не умер! Надеяться ей теперь было не на кого.

Притчард подбежал к кровати. Схватив девушку за руки, он рывком поднял их у нее над головой с такой силой, что Брайар показалось, будто у нее сломаны запястья. Она продолжала извиваться, а Гронски, изрыгая проклятия, пытался развязать тесемку у нее на брюках, затянувшуюся в узел. Брайар отбивалась ногами. Гронски прижал ее к кровати, навалившись всем телом и вонзив локоть ей в живот. Девушка закричала от боли.

Наконец узел был развязан. Гронски испустил ликующий вопль. Он сдернул с Брайар брюки, и прохладный воздух коснулся ее бедер.

О боже! Нет, нет, нет…

– Что скажешь, мужик? – пробормотал Гронски, обращаясь к подельнику и кивая в сторону Каллагана. – Он из команды Райда.

Брайар посмотрела на Притчарда. Он взглянул на нее, а затем снова перевел глаза на Гронски. Оскалив желтые зубы, Притчард безмолвно кивнул.

– Отлично. – Гронски отпустил Брайар и спрыгнул с кровати, широко разведя руки в театральном жесте. – Конечно. Почему бы нет? Мы ведь тут все как родные, верно?

Он подошел к Мерфи и отыскал ключи, после чего вернулся к Каллагану и отстегнул его наручники.

Сердце Брайар колотилось так неистово, что причиняло ей физическую боль. Каллаган встал и выпрямился в полный рост, возвышаясь над Гронски. Нокс показался девушке огромным и ужасным, и что-то внутри нее обреченно съежилось. Если Гронски и Притчард были настолько опасны, то чего можно ожидать от него? Этот человек способен на большее. Он излучал власть, силу и угрозу. Не сводя с Брайар холодного взгляда синих глаз, Каллаган неторопливо потирал запястья, с которых только что сняли наручники.