Нокс знал, что он в долгу перед Райдом. К счастью, тот никогда не просил братьев Каллаган сделать что-либо, что противоречило бы их убеждениям. Нокс думал, что если это когда-нибудь произойдет… Что ж, тогда он и решит, как поступить.

– Скины злятся, но сидят тихо.

Нокс фыркнул:

– Они побоятся высовываться.

Норт кивнул. Они вместе прошли в ту часть двора, где Райд и еще с десяток парней из их группировки играли в баскетбол.

– Да, все тихо. Не считая двух мальков, которые начали мутить воду.

– Что там еще? – пробормотал Нокс, останавливаясь возле играющих.

Громила Райд был без рубашки, и его загорелая кожа, под которой играли мускулы, лоснилась от пота. Он непринужденно вел мяч, поглядывая на игроков защиты.

Обводя их одного за другим, он казался на удивление грациозным. Легкий финт, и его локоть врезался в нос другого парня – за такое в цивилизованном мире его бы тут же вышвырнули с площадки. Брызнула кровь, и игрок упал. Райд не остановился, а продолжил дрибблинг. Еще секунда – и мяч влетел в кольцо, заставив его завибрировать.

– Говорят, эти недоумки решили захватить медпункт, – продолжал Норт.

Нокс резко развернулся к брату, подобравшись, словно пантера перед прыжком:

– Что?

– Ага. Тут только и болтовни, что о новой медсестре. Ты ее, наверное, видел. Старик Смайти больше ни о чем говорить не может. Черт возьми, все внезапно начали жаловаться на пищевое отравление, лишь бы попасть в медпункт и поглазеть на нее…

Дальше Нокс уже не слышал: слова брата заглушил рев крови у него в ушах. Он развернулся, осматривая двор в поисках двух новых мальков, о которых говорил Норт. Нокс помнил их. Они слишком много болтали и бóльшую часть времени выгребали то, что «выписывали» им другие заключенные. Эти доходяги сидели за вооруженное ограбление. Оба были рецидивистами и на этот раз получили пожизненное.

– Где они? – резко спросил Нокс.

Брат удивленно посмотрел на него, сдвинув темные брови.

– Они оба притворились больными. Пожаловались на тошноту и все такое. Надзиратели увели их минут двадцать назад.

Видимо, он с ними разминулся.

Рев в ушах сменился глухим звоном. Нокс представил медсестру Дэвис рядом с этими мерзавцами и похолодел. Перед его мысленным взором промелькнуло лицо Кэти. Насильники растоптали ее юность, ее невинность, оставив пустую оболочку с потухшими глазами.

Нокс тряхнул головой и обернулся к брату:

– Врежь мне.

– Что?

– Послушай, мне нужно, чтобы ты меня ударил. Позаботься о том, чтобы что-нибудь мне повредить.

– Да пошел ты! Я не буду тебя бить.

Нокс схватил брата за рубашку, сжав в кулаке грубую белую ткань:

– Мне необходимо вернуться в медпункт. Либо меня отправишь туда ты, либо это сделает кто-то другой.

– Ты это серьезно? – спросил Норт, сверля брата взглядом.

– Постарайся быть убедительным.

Нокс выпустил его рубашку и отступил на шаг.

Норт еще несколько секунд вопросительно смотрел на брата. Нокс знал, что он хочет найти объяснение столь странной просьбе, но времени на это уже не оставалось. Она была там. С ними.

Брат хорошо знал его и не сомневался, что, получив отказ, Нокс с кем-нибудь сцепится. А в этом случае количество и характер травм предсказать было бы очень трудно.

– Сделай это! – рявкнул Нокс, чувствуя, как бешено стучит пульс у него на шее. – Пусти мне кровь!

Норт решительно стиснул зубы. Его темные глаза заблестели.

– Ну хорошо. А зачем еще нужны братья? – Он пожал плечами и замахнулся.

Нокс приготовился к удару и с сожалением подумал о том, что за это его брату придется на неделю отправиться в карцер. Но другого выхода не было.

Он не имел права опоздать.

Едва в медпункт вошли двое новых заключенных, Брайар стало не по себе. У нее даже живот свело от боли. «О боже, – подумала она, – так и язву недолго заработать». Неужели она никогда к этому не привыкнет? Девушка снова взмолилась о том, чтобы тюремное начальство поскорее нашло врача и избавило ее от необходимости привыкать с этой обстановке.

Убрав со лба выбившуюся прядь, Брайар глянула на вновь прибывших поверх монитора ноутбука, за которым она работала. На больных они явно не походили. Скорее уж на перевозбужденных завсегдатаев ночного клуба. Как будто они находились не в тюрьме, а на шумной вечеринке.

Беспокойство Брайар усилилось, когда один из них, глядя на нее, ткнул приятеля локтем. Пока Мерфи их обыскивал, они не сводили с нее глаз.

Закончив обыск, Мерфи вернулся на свой стул, и деревянные ножки скрипнули под тяжестью охранника. Джосая сделал знак, приглашая заключенных пройти к кроватям, стоящим ближе к двери. Новые пациенты направились к ним с самоуверенным видом людей, которым принадлежит весь мир.

Тощий парень с хвостиком разговаривал со всеми, кто находился в комнате, а не только со своим товарищем. Он обращался к охраннику, Джосае, врачу. Даже к Брайар. Он все говорил и говорил, несмотря на то что никто ему не отвечал.

Вновь прибывшие отличались от других заключенных: те были замкнутыми и молчаливыми, потому что их мучила боль. Эти же едва не подпрыгивали, как будто приняли дозу. Впрочем, это было не исключено. Достать в тюрьме наркотики не составляло особого труда. Брайар видела достаточно фильмов, чтобы об этом знать. Но зрачки у новых пациентов не были расширены, просто их глаза возбужденно бегали. Как еноты, которых ее отец ловил в низине у ручья. Иногда Брайар пробиралась туда до восхода солнца и выпускала зверьков из ловушек. И, несмотря на то что она хотела им помочь, животные часто пытались укусить ее за руку.

Эти заключенные были такими же напряженными и настороженными.

Парень с хвостиком слегка попрыгал на кровати, проверяя ее упругость, словно явился в «Холидей Инн» и собирался обосноваться там надолго.

Джосая замер рядом с Брайар.

– Они не похожи на больных, – прошептала она.

– Но их не привели бы сюда, если бы у них не было симптомов какой-нибудь болезни, – тоже шепотом ответил он.

Девушка кивнула, продолжая сомневаться и наблюдать за парнем с хвостиком. По какой-то причине она не могла отвести от него взгляд. Это было почти как с Ноксом Каллаганом… но совершенно иначе. Брайар очень не хотелось признаваться себе в том, что причина ее внимания к Каллагану заключалась в его привлекательной внешности и крепких мускулах. Она презирала себя, но это было правдой. Этих же парней она просто боялась.

Доктор Уокер расположился на табурете между кроватями и начал разговаривать с пациентами тихим, спокойным голосом.