Охранники слетели с крыльца, выставили руки с большимиярко-желтыми баллонами. Зашипели туманные струи газа, расплываясь клубами,становясь невидимыми. Контактеры шарахнулись, охваченные вполне понятнымзамешательством – они ожидали рези в глазах и боли в горле, но ничего подобногоне было, только, как чисто теоретически знал Данил, ощущался сильный запах,словно бы подгнивших бананов.

А через пару секунд сработало. Зрелище предстало незаурядное– сначала каждый понимал вдруг, что с ним происходит, потом соображал, что тоже самое происходит и с другими, но это его никак не могло ни ободрить, ниутешить…

Американский полицейский газ «Джей-флоп» – вещь для здоровьясовершенно безопасная. И даже помогает страдающим запорами. Достаточно вдохнутьсовсем немного – и человек делает в штаны еще почище, чем младенец в пеленки…

Несмотря на все сегодняшние заботы, Данил решительно не могудержаться от смеха, глядя, как позорнейшим образом улепетывают придурки всиних балахонах – нараскорячку, расставив ноги, словно моряки во времяжесточайшего шторма. Немногочисленные посторонние зеваки, успевшие собратьсяпоодаль, вовремя оценили опасность, точнее, заблаговременно унюхали, в чем тутподвох, унюхали в прямом смысле слова – и потому шустро прыснули во всестороны, прежде чем газ успел добраться до них. Вокруг здания вновь воцарилисьпокой и благолепие, только кое-где валялись кустарно намалеванные плакаты икрасовались благоухающие пятна, служившие хорошей рекламой непревзойденнойамериканской химии. Нет, в самом деле – здесь янкесы нас вновь опередили,действие их газа длится не более четверти часа, а вот в случае примененияторопливо состряпанного отечественного аналога из человека еще пару недельтечет, как из неисправного крана в ванной…

– Отбой, – сказал Данил, не отнимая от лицареспиратора, и оттого голос звучал глухо-зловеще. – Плакатики соберите ивыкиньте в урну. Живенько дворника, пусть подключит шланг и смоет все этоамбре. Дерьмо, я имею в виду, – оглядел ближние и дальние подступы. –Ну вот, инцидент исчерпан.

– А под копчик я ему пнул, – похвастался Коля.

– Молодец, – задумчиво прохрипел Данил сквозьмаску. – Можно было еще и дубинкой, ну да что уж теперь… Шевелитесь, орлы,не ровен час, подъедет какой-нибудь честный бизнесмен да в эти астральные следыи наступит…

Он вошел в вестибюль и прямиком подошел к третьемуохраннику, оставшемуся во время схватки на боевом посту:

– Записал все это зрелище для потомства?

– Конечно. Согласно вашей инструкции.

– Хвалю, – сказал Данил. – Перепишешь этоткусочек на отдельную кассету, отдашь на третий.

Следовало немедленно заняться и «Детками Галактики».Никакими совпадениями и не пахло. Даже если Раечкины шизики узнали обайкальском героине из сегодняшних газет, что-то подозрительно быстро онисобрались в рабочий день, понедельник, успели переодеться в галактическуюуниформу, намалевать плакаты… Кто-то непременно должен был их «подогреть». Чтож, появился еще один след, довольно четко пропечатанный…

Третий этаж целиком был в распоряжении Данила, что поройзаставляло его самую малость возгордиться – все мы люди, все человеки, однодело скрипеть в телохранителях, пусть даже дорогого Леонида Ильича, или впростых майорах, и совсем другое – знать, что весь этот этаж отведен людям,которым ты имеешь право отдавать приказы. Почти любые. Совсем другое ощущение…

Никакого особого часового у двери не было – зато над верхнейступенькой лестницы красовался на стене хромированный квадрат с десятьюкнопками, а ниже, на высоте колена, чернели две неприметные пупырышки, и дветакие же скрывались в широких старинных перилах. Чудак непременно заставил бысработать фотоэлемент – и уж тогда разыгралась бы торжественная встреча по всейформе: коридор автоматически перекрывает стальная решетка, из ближней комнатывылетает охранник, вполне хватит времени, чтобы оценить ситуацию, и, будетаковая окажется критической, в нескольких кабинетах нажмут несколько кнопок, ивсе содержимое стоящих там сейфов мигом превратится в пепел.

Разумеется, в тех сейфах не было ничего особеннокриминального, агенты, информаторы и тому подобные субъекты зашифрованыисключительно кличками, иные объекты – условными обозначениями (при такомразмахе дел невозможно обойтись вовсе без писаной отчетности), но все равно,чем меньше знают о тебе власти, тем спокойнее на душе, право…

Данил набрал код (по хитрой системе связанный с нынешнимчислом и порядковым номером дня недели), дождался, когда вспыхнет зеленаялампочка, и вошел в свое царство. Царство смотрелось сонным – в коридоре ниединой души, а старинные стены и солидные двери не пропускают ни звука изкабинетов, да вдобавок толстый ковер протянулся от стены до стены. И Данилдобрался до своей приемной совершенно бесшумно, чувствуя себя персонажемдурного сна.

В его приемной восседала полная противоположность Жанне –шестидесятилетняя бабуля с добрым лицом старой учительницы (очки в тонкойзолоченой оправе на это сходство как нельзя лучше работали). Вот только бабуляэта, свет Митрадора Семеновна, к благородному племени учителей отношения не имелани малейшего…

– Здравия желаю, товарищ старший прапорщик, –сказал Данил, как обычно, шутливо.

А бабуля, по-американски подтянутая и моложавая, как обычно,ответила вполне серьезно, сухо-значительным служебным тоном:

– Здравия желаю, товарищ майор.

На столе у нее, среди импортной оргтехники, красовалсяпортретик Сталина, повернутый приличия ради тылом к входящим. Бабуля МитрадораСеменовна, едва закончив в пятьдесят втором десятилетку, решила продолжатьтрудовую династию по линии папаши – и оказалась на боевом посту в одном изженских лагерей Шантарлага. Впоследствии лагерей в Шантарской области, конечно,поубавилось, но осталось еще достаточно, чтобы Семеновна вертухайствовала допенсии, на каковую отправилась старшим прапорщиком с набором юбилейных медалейи неведомо за какие заслуги полученной Красной Звездой. Если говорить о личныхпотаенных эмоциях, Данил ее ненавидел и с превеликой охотой задавил бысобственными руками, но что до работы – прошедшая суровую школу бабуля быланезаменимейшим кадром со вколоченной намертво привычкой держать язык за зубамии не удивляться абсолютно никаким поручениям. (Однажды Данил шутки радисообщил, что намерен оборудовать в подвале личную тюремную камеру для«активного следствия» – и едва успел остановить бабулю, когда она, как ни в чемне бывало, собралась уж просматривать личные дела персонала, чтобы подобратьподходящих пыточников…)

– Докладывайте, – сказал Данил, остановившисьперед ее столом.

Митрадора согласно раз навсегда заведенному ритуалу (как нипытался Данил запрещать) встала по стойке «смирно»:

– Ваш кабинет проверен в десять сорок пять.Подслушивающих устройств не обнаружено. Еженедельная сводка поступила в девятьдвенадцать. Самур выходил на связь и должен прибыть в семнадцать ноль-ноль. Вдесять двадцать пять по городскому телефону сюда позвонила гражданка СветланаНиколаевна Глаголева и просила передать вам дословно: она вспомнила кое-чтонасчет той московской прошмандовки, которую Вадька трахал, возможно, это будетинтересно. У меня создалось впечатление, что гражданка находилась в состоянииалкогольного опьянения. Разговор записан на пленку.