Кузьмич подошел и остановился перед ним:

– А теперь слушай внимательно. И постарайся поверить,что так оно и обстоит. Это не мой порошок. Никто и никогда не перевозил нашимиканалами никаких наркотиков, – он жестко улыбнулся. – Разве чтопартию китайского эфедрина три года назад. Но это, во-первых, официально былооформлено не на нас, а на Басалая, он воспользовался нашими транспортнымиуслугами, заплатил через кассу, мы и перевезли, как честнейшие аравийские верблюды.Во-вторых, что гораздо существеннее, в накладных и прочих бумагах честно былонаписано: «эфедрин». В те времена эти таблеточки можно было ввозить практическилегально, это потом сыскари догадались, что эфедрон наши ширяльщики мастеряткак раз из эфедрина… Да и проходил этот груз отнюдь не через Байкальск. –Он подошел к черному селектору и тронул клавишу. – Жанна, меня нет, развечто для забугорных… Садись, Данил, – покосился на бутылку, подумал ирешительно отнес ее назад в бар. – Скороспелые версии есть?

– Конечно. На то они и скороспелые, – Данил сел икакое-то время отрешенно поигрывал зажигалкой. – Без высокой санкции такпросто наших в камеры не потащили бы, это азбука… Больше никаких деталей?

– Никаких. Хоменко прилетит вечерним рейсом. Пусть твоиего встретят, кстати. Мало ли что… Итак?

– Я, конечно, не Господь Всевидящий и даже не ЛаврентийПалыч, – сказал Данил, – но стукачи в байкальском филиале у меняхорошие – и те двое, что остались от предшественника, и тот, кого я сам вводил.Если бы Андреев или Бударин вздумали за твоей спиной таскать во Святую Русьнаркотики, я бы непременно знал. Ручаюсь. – И тут только до негодошло. – Постой-постой… Так, значит, взяли только Бударина? И навалилисьтолько на «Транспорт»? Или нет?

– Только на «Транспорт», – сказал Кузьмич. –Хотя по всей логике полицаи любой страны обязательно наехали бы не на«Транспорт», а на «Интеркрайт-Байкальск». Груз идет через него, контейнерпринадлежит ему, «Транспорт» – подотдел, извозчик, не более того… Ну?

– Я бы не стал давать голову на отсечение, но тут заверсту воняет наездом с инсценировкой, – сказал Данил медленно, взвешиваяслова. – Оба печальных факта совершенно не состыкуются. Действительно,противоречат всякой логике, но не убогим вкусам потребителя бульварной прессы. Он-токак раз логике не обучен и не стремится обучаться… «И в контейнере-то у нихнашли героин, и в заграницах-то взяли ихнего с героином, мафия оскалилась! Левпрыгнул!» Но это же вздор, Кузьмич! Уж ты-то знаешь, как лев прыгает, да и я,твоими трудами, малость нахватался… Если Андреев с Будариным, крутые головастыенаркобарончики, на пару забрасывали порошок в многострадальное отечество,Андрееву нужно было оказаться форменным дебилом, чтобы со смертельной порциейгероина лететь в страну, где он побывал раз несколько и прекрасно знает, за чтотам автоматически вздергивают. В аэропортах у них во-от такие плакатищи надвадцати языках, туристов еще на родине предупреждают… А в то, что Андреев сБудариным возились с порошком втайне друг от друга, я ни за что не поверю – невеликий знаток теории вероятностей, но, насколько помню, таких совпадений онане допускает… Ну не стыкуется, в мать… По отдельности я с превеликой натяжкоймогу поверить и в фаршированные героином стулья, и в Куала-Джампур, но в то,что это состыковалось посреди нашей действительности… Тут пишут, что пакетик унего обнаружили в кармане пиджака. При известной ловкости рук подкинутьнетрудно – в салоне самолета меньше всего опасаются щипачей, особенно навыходе, когда все радостно и весело устремляются к трапу. Никто не смотрит низа своими карманами, ни за чужими. Я иду за тобой, выбираю момент, однодвижение – и «снежок» у тебя в кармане. Потом подхожу к ближайшемуполицаю… нет, иду к ближайшему телефону и стучу, как законопослушный гуманоид.Репутация у наших за рубежом соответствующая, никто и не удивится. Междупрочим, подбросить порошок в контейнер даже легче. Контейнер шел в Байкальск изВладика, за это время при некотором навыке можно подкинуть хоть атомную бомбу.Знаешь, как я сам это сделал бы? Сунул нос в фактуры – а это можно за десятокбаксов сделать на нескольких этапах – выяснил характер груза, купил в твоем жемагазине несколько аналогичных стульев, зарядил их порошком и подменил за пятьминут. Пломбы – пустяк… Если Хоменко скажет, что «фаршированные» стульчикинаходились у самых створок, уверенности у меня еще более прибавится. Но у меняее и сейчас достаточно. Уже сейчас. Вдобавок и с Ивлевым разворачивается что-тосовершенно сюрреалистическое. Мне не нравится такой накал сюрреализма вокруготдельно взятой фирмы. А в совпадения перестал верить давненько. Вот и всескороспелое резюме. Без знания деталей дальше и не стоит пока что умствовать.

– Резонно, – кивнул бывший сослуживец покремлевским синим погонам. – И то, что иные газетки очень уж торопливотявкнули, на гипотезу насчет наезда прекрасно работает…

– Ага, – сказал Данил. – Уже и пресса?

– Ты еще не видел?

– Какое там, как явился с рассвета ментенок…

– Посмотри у себя, – Кузьмич лишил фильтра ещеодну сигарету. – И вот теперь, Данил, возникают любопытнейшие моменты иколлизии. Мелкая сявка не затеет провокации ценой в пятьдесят тысяч баксов –даже больше, если приплюсовать расходы на Куала-Джампур и бдительность таможни.Такая бдительность, как закон, требует отдельных премиальных… Плюс смазкапрочих байкальских колесиков, мы оба прекрасно знаем, как делаются такие дела,сами смазчики не из ленивых… Органы провели бы все это иначе, совершенно иначе…Так вот, я с утра и до обеда ломаю голову, но и не отыскал даже тени кандидата вовраги. В Байкальске мы никому не наступали на хвост и не пыталисьпрокопаться на чужие делянки. Никто даже и не пробовал объявлять претензию,никаких «стрелок». И потом ради чего все это затеяно? Пусть даже Бударин черезмесяц покажет, что ввозил героин по моей личной просьбе, а за рубеж готовилсявывезти атомную бомбу, для меня все кончится мельчайшими неприятностями. Если яв чем-то и уверен, так это в том, что сижу здесь прочно. Те, кто на менямалость обиделся после того, как я у них перехватил алюминиевые акции ибаварский контракт, подобной дури затевать не стали бы – еще и оттого, что уголпадения равен углу отражения, мы тоже можем кое к чему привлечь вниманиечестнейших следователей и неподкупной прессы…

– Может газетная шумиха повлиять на мнение баварцев?Контракт еще подписать нужно…

– Глупости, – отмахнулся Кузьмич. – Какоедело баварскому общественному мнению до наших разборок? Вот если бы геноссеПанцингер обошел каких-то своих тамошних конкурентов, они вполне моглиорганизовать лай в прессе, но – т а м. Во-первых, конкурентов у него небыло. Во-вторых, им чихать на наши методы – пока отходы производства падают нанаши леса…

– Вот что… Я в эти дела до сей поры, согласно уговору,носа не совал… По линии «заимки» никаких сюрпризов не может грянуть?

– Никаких. Пока здесь при губернаторе распоряжаетсядрагметаллами субъект, ласково именуемый Соколик, а в столице гуляет безнаручников миляга Парамоныч. Оба сидят прочно.