Весь световой день штрафники первой роты были вынуждены противостоять превосходящим силам противника, из глухой обороны отбиваясь от одна за другой накатывавших атак от раза к разу все более стервеневших немцев. Положение на этом рубеже к концу дня стало настолько серьезным, что штаб батальона рассматривал вариант о переброске на этот участок нескольких отделений и даже взводов с других позиций, в том числе и с участка взвода старшего лейтенанта Коптюка.

«Переменники» старшего лейтенанта Смижевского в атаку на минное поле пошли тоже по согласованию с командованием роты и батальона. Их позиции находились ближе всего к левому флангу первой роты. Нужно было любыми возможными и невозможными средствами отвлечь немца от лобовых атак на позиции первой роты, заставить их распылить свои силы.

Дорогой ценой, но это удалось сделать. В том числе и благодаря самоотверженным действиям бойцов переменного состава всех трех взводов второй роты, а также их командиров – Смижевского, Коптюка и Дударева. Об этом лично сказал комбат во время совещания, проходившего в тесной горнице низкой избушки, завешенной сизыми слоями крепчайшего махорочного дыма. А вот про самоотверженные действия прямого начальства данных командиров и, в частности, капитана Телятьева и зама по политчасти старшего лейтенанта Веселова почему-то комбат промолчал. Забыл, наверное…

После этого боя и его анализа в штабной избушке Коптюк уяснил, что огневыми средствами, которыми располагали пулеметный и минометный взводы батальона, и распоряжался штаб батальона.

Работа на рубеже закипела, как только солнечный свет пролился сквозь пелену туч, такую же свинцово-серую, сплошную и плотную, как вчера. Расширили и углубили ячейки, соединив их между собой ходами сообщений. Под руководством Дерюжного принялись за сооружение блиндажа для командира взвода. Перед началом работ замкомвзвода успел организовать раздачу каши, которая осталась от вчерашнего ужина.

Порция выбывших бойцов наутро пришлась кстати. Разогретую пищу в термосах повар доставил вплотную к передовой, организовав раздачу на скате оврага, в относительной безопасности от вражеских пуль и мин.

Не успел Коптюк обойти позиции взвода и проверить ход работ, как в расположение нагрянул замполит. Взводный в очередной раз удивился про себя, насколько фамилия Веселова не соответствовала его облику – вечно хмурого, занудного в разговоре, сухого человека. Не зря острые на язык бойцы тут же перекрестили старшего лейтенанта из Веселого в полную противоположность – в Несмеяну.

Коптюк выделял и ценил в других умение быть сдержанным, сам не любил лишних эмоций, навязчивого зубоскальства и хохмачества. Время не то, чтобы скалиться и быть несерьезным. Тем более Коптюк был «за», когда речь заходила о боевом духе. В сталинградском аду он осознал раз и на все отведенные ему сроки, что умение бить врага неразрывно связано с желанием это делать. Пока не усвоишь главную заповедь войны: «Возненавидь врага твоего», пока не проникнешься этой заповедью до самых своих потрохов и костного мозга, будешь драпать и дальше, показывая немцу спину и отыскивая себе позорные оправдания.

Без боевого духа на передовой – никуда. Но и в той сушке мозгов, которую разводил замполит Веселов, духа и близко не наблюдалось. Все какие-то занудные, крючкотворные беседы о роли партии и правительства в деле самоотверженной и беззаветной борьбы Рабоче-Крестьянской Красной Армии с ненавистными немецко-фашистскими оккупантами. Ведь Верховный Главнокомандующий, когда вздыбилась и нависла над страной нечестивая черная свора, сказал просто, но так, что слова эти легли на сердце каждому: «Братья и сестры…» Потому так и обратился, что все в этих словах – от Верховного до искупающего свою вину окруженца – как части одного единого целого – народа, и его, и ничья другая, роль и является определяющей в этой страшной битве, которая не зря зовется народной и священной.

А у Веселова все о руководящей роли руководства. Отсюда и желание постоянно находиться в поле зрения прямого начальства и всячески подчеркивать свою к нему принадлежность, которую Веселов при каждом удобном случае выказывал. Создавалось такое впечатление, что от Телятьева замполит роты не отступал ни на шаг. И везде – и на марше, и в блиндаже, и в ходе боя, он, как тень, возле ротного. «Мы с товарищем капитаном то… мы с товарищем капитаном это…»

На Коптюка замполит натолкнулся в тот самый момент, когда взводный вместе со своими обоими замами и ординарцем направлялся в командный пункт роты. Дерюжному было поручено уточнить вопрос кормежки и недополученных накануне фронтовых ста грамм. Второму замкомвзвода, Довганюку, бывшему связисту, поручалась наладка связи между взводом и КНП роты. О том, что на рубеже будут работать связисты, на совещании предупредил ПНШ батальона по связи капитан Овсянников, попутно обратившись к командирам взводов, по возможности обеспечить помощь в прокладке проводов, переносе катушек и аппаратов.

Взводный намеревался уточнить в штабе относительно обещанной на взвод подводы с боеприпасами, а также, если получится узнать в санпункте насчет индивидуальных перевязочных пакетов, запас которых там имелся, по непроверенной информации ординарца Степы. Степанков сам порывался этот вопрос выяснить и ИПП пренепременно добыть, но командир неожиданно заупрямился, буркнув, что «выяснит все сам».

– О, смотрите, Несмеяна чешет… – прошептал Довганюк.

Он ляпнул это с такой интонацией, что ни Дерюжный, ни Степанков не смогли удержаться от смеха.

Коптюк, прицыкнув на подчиненных, поздоровался с зардевшимся старшим лейтенантом. Веселов отличался крайней мнительностью и прекрасно знал о прозвище, которое к нему приклеили во взводе Коптюка, вину за это заочно возлагая на самого командира. Вот и сейчас, увидев, какую реакцию вызвало его приближение, тут же на это отреагировал красными пятнами на лице.

С натянутым и насупившимся выражением лица замполит с ходу сообщил, что на сегодня в роте намечены занятия по политической подготовке. Поскольку должности политруков взводов, к сожалению, в батальоне сокращены, то такие занятия будут проведены замполитом роты поочередно, при активном содействии командиров взводов, от которых и требовалось эту очередность выработать и согласовать.

Командир второго взвода в ответ заметил, что конкретно перед его взводом поставлена конкретная задача по обустройству вверенных бойцам позиций. В данном вопросе очередность выполнения всех работ выработана, согласована и выполняется неукоснительно, в частности в настоящий момент заканчивается рытье траншей и начата заготовка материала для укрепления стенок окопов, создания так называемой одежды крутостей.

– Вы, товарищ Веселов, конечно же, знаете, что заготовка материалов для одежды крутостей – дело хлопотное и трудоемкое? – с излишней серьезностью спросил Коптюк.

На вытянутом, гладком, как горькая редька, лице замполита обозначилось замешательство. Одежда крутостей явно поставила его в тупик.