Так почему же тогда ей потребовалось пять минут, чтобы открыть дверцу машины, и еще десять, чтобы завести ее и отправиться домой?

Кэлли

Кэлли обняла Ди-Джей и Дарби, а затем и Джулс, задержав ее в своих объятиях на миг дольше. Хотела бы она знать, о чем та думала за завтраком, глядя большую часть времени в окно кофейни. Мыслями она явно была где-то далеко.

– Ты в порядке, малышка? – прошептала Кэлли ей на ушко.

Джулс, как в детстве, положила голову ей на плечо.

– Все хорошо, мам.

Нет, не все хорошо. Но сейчас не время давить и требовать ответа. Вокруг столько ушей – Ди-Джей, Дарби и, черт возьми, Мэйсон. Она представила его дочерям, он был обходителен и профессионален, слава богу. Очко в его пользу, что он оставил их флирт между ними.

Впрочем, хватит о нем. Это время ее дочерей, и она не хочет терять ни минуты. Кэлли увидела, что Мэйсон смотрит на нее через зал, и отрицательно помотала головой. Отвлекает только. В любом случае он не в ее вкусе. Слишком молодой, слишком смазливый, слишком… бедный?

Боже, какой же она сноб! У нее достаточно денег на несколько жизней вперед, да и Мэйсон все же не без гроша в кармане. У него хороший бизнес. Она же никогда не оценивала мужчин по их банковскому счету. Почему тогда делает это с ним?

Потому что она ищет любой предлог, чтобы держать дистанцию.

Не важно. Между ними в любом случае ничего не будет! Разозлившись на себя, Кэлли отступила на шаг назад. Посмотрев на дочь, она вздохнула при виде замешательства в ее взоре.

И единственное, что она могла сказать, единственное, что Джулс наверняка хотела бы услышать, были слова ободрения.

– Просто держись, милая. Сохраняй равновесие, пока все не прояснится.

Это был любимый совет Рэя, он прибегал к нему всю жизнь. И он был чертовски верным.

– Мне надо было это услышать. – Джулс удалось улыбнуться, но улыбка вскоре исчезла, а боль во взгляде осталась. – Я скучаю по нему, мам.

– Я тоже, милая, – сказала Кэлли, коснувшись пальцами щеки дочери.

Кэлли проводила Джулс к выходу, держа ее за руку. У двери она опять обняла своих девочек и снова поймала взгляд Мэйсона. В нем любопытным образом сочетались нежность и страсть. К черту волну жара, пробежавшую по ее телу!

Джулс сделала шаг назад, в глазах ее резвились чертята.

– Он и впрямь красавчик, мам.

Это пару раз приходило ей в голову. Кэлли открыла дверь и отправила своих дочерей в путь, после чего вернулась к своему столику и вытащила из сумки блокнот. Открыла первую страницу и пробежалась взглядом по своему списку.

Она уже переехала в новый дом в другой части поместья, так что этот пункт можно вычеркнуть. Кэлли посмотрела на пункт номер два. Чтобы увидеть тигров в дикой природе, надо спланировать поездку. Она все еще хочет этого?

– Научиться чему-то новому? Прыжок с тарзанки? Секс по телефону?

Кэлли услышала голос Мэйсона и, повернув голову, увидела его сексуальный рот рядом со своим ухом. Ей захотелось накричать на него за то, что он читает ее личные записи, но язык ей не повиновался. Она почувствовала, как Мэйсн большим пальцем гладит ее по спине, а другой рукой оперся о стол, сделав ее своей пленницей.

Он был так близко… Достаточно близко для поцелуя.

– Знаешь ли ты, как сильно я хочу попробовать тебя прямо сейчас? – прошептал он.

– Т-ты прочел… Это личные записи. – Ее щеки пылали. Он упомянул секс! В ее списке! Теперь Мэйсон знает, что она хочет немного… Кэлли огляделась по сторонам, уверенная, что на них смотрит миллион глаз – люди, с которыми она играла в бридж и теннис. И все знают, что она хочет поцеловать Мэйсона больше всего на свете.

Боже, она теряет разум.

– Я расскажу тебе, что входит в мой список желаний, если тебе от этого станет легче, – ответил Мэйсон, поглаживая ее шею. Тепло его руки прожигало ей кожу.

– Ты просто украдешь мои идеи и выдашь их за свои, – пробормотала Кэлли, прикрывая рукой свои записи.

– Я путешествовал, прыгал с моста на веревке, и мне не нужна другая работа. Но я не против еще одного путешествия. – Он улыбнулся, и сердце Кэлли чуть не выпрыгнуло из груди. – Секс на одну ночь у меня тоже был, не рекомендую.

Кэлли закрыла лицо руками и застонала.

– Ты что, гений скорочтения?

Мэйсон рассмеялся от души.

– В моем списке желаний всего несколько пунктов.

– Не уверена, что хочу это знать, – огрызнулась Кэлли. Она положила руку ему на плечо, чтобы оттолкнуть, но отвлеклась, завороженная буграми мускулов под его поло. Мило…

Заметив, что гладит его, словно дорогой бархат, она отдернула руку и, черт, снова покраснела.

Мэйсон сверкнул улыбкой, выдернул ручку у нее из рук, взял блокнот и начал писать на новой странице. Исписал ее всю, перевернул, потом еще что-то добавил и протянул блокнот ей назад.

Кэлли увидела, что напротив ее пунктов «секс на одну ночь» и «секс по телефону» он поставил звездочки, а от них вели стрелочки к цифрам, которые, видимо, были номером его телефона.

Ее лицо разрумянилось еще больше. Мэйсон провел пальцами по ее щеке, улыбнулся и пошел восвояси.

Через несколько минут сопротивления – она все-таки была достаточно смущена – Кэлли перевернула страницу и увидела так называемый список желаний Мэйсона. Всего три пункта.

Умный сексуальный мужчина. Очень опасное сочетание.

Джулс

С момента прибытия в коктейль-бар на Чарльз-стрит Ной был на взводе. Челюсти сжаты, глаза потемнели – казалось, он вне себя от злости. Но почему? Что случилось? Что она сделала не так?

– Ты в порядке? – спросила она.

– Да, – процедил он сквозь зубы.

Джулс вздохнула. Она помнила, что Ноя надо долго уговаривать, чтобы он раскрылся. Он был из тех редких натур, которые переживали все в себе и полагались на себя и собственные суждения в сложные моменты жизни.

В отличие от своих близких Ной отказывался открыто обсуждать своих девушек, колледж и свои проблемы. Лучшим способом заставить его говорить было присоединиться к нему на крыше Локвуд-Хаус и не шевелиться, пока он не заговорит сам. Именно так она узнала, что его бросила подружка-десятиклассница, что он собирается изучать дизайн яхт и как он справляется с новостью о том, что у его мамы диагностировали рак поджелудочной железы.

Но если она могла заставить открыться тогда, на крыше, когда они были друзьями, то разговорить его в переполненной комнате сейчас не было никаких шансов.