Maleficarum, причем без упоминания ее имени и каких-либо биографических подробностей, кроме эпизода с сожжением в Страсбурге другой ведьмы, приходившейся первой обвиняемой теткой (случай казни не подтвержден). Сюжет одного из «примеров» повторяется им дважды, второй раз без указания местности. Помимо самой путаницы обращает на себя внимание то, что в основе этих experientia (примеров из инквизиционного опыта) лежит пересказ идей итальянского доминиканца Иеронима Висконти относительно реальности магических путешествий и плотских связей ведьм и инкубов.

«Пример» из Обервайлера, наоборот, содержит подробности. В нем указано имя местного приходского священника — «батюшка Гефлин» (Pfaff Heflin). Однако, согласно его рассказу, ведьма умирает своей смертью. Известно также, что ранее, в мае 1482 г., по соседству с Обервайлером в деревне Лишталь (Liestal) была сожжена как ведьма одна женщина. При этом остается неясным, имел ли к этим событиям отношение Инститорис.

Ряд совпадений (прежде всего — в трактовке положений канона Episcopi) в сочинениях Висконти и Malleus Maleficarum позволяют предположить, что постоянные поездки в Рим через Ломбардию «брат Генрих из Шлеттштадта» использовал с пользой для своих изысканий, обсуждая преступления ведьм в конвентах по пути следования.

Наиболее вероятным мне представляется знакомство Инститориса со взглядами на этот вопрос именно Висконти, занимавшего с 1465 г. и до самой смерти (около 1478 г.) пост провинциала Верхней Ломбардии. Высокое положение давало ему много возможностей довести собственные взгляды на природу злонамеренного колдовства (maleficia) до всех заинтересованных лиц.

Так, свои сочинения он посвятил родственнику — герцогу миланскому Франческо Сфорца (Francesco Sforza, 1401–1466). Три известных рукописи, предшествовавшие печатной публикации небольших трактатов Висконти, говорят об их востребованности в пределах провинции, где в это время разворачивалась серия процессов против ведьм. По данным Т. Херциг, в Комо имели место преследования в 1452, 1460–1482, 1487 гг.[173]

Можно предположить, что ключевые идеи, такие как состав преступлений и толкование их реальности либо иллюзорности, передавались братьями ордена проповедников изустно. Доминиканец из провинции Тевтония (Theutonia), который неоднократно бывал проездом в Ломбардии, в том числе — направляясь в Рим за документом, подтверждающим его полномочия как инквизитора, должен был заинтерсоваться этим.

На фоне этих событий Инститорис сделал еще один шаг по карьерной лестнице в ордене. В документах начала 80-х гг. XV в. он именовался как prior conventus Slestatensis, то есть приор (настоятель) доминиканского конвента в родном городе Шлеттштадте. Впрочем, этот этап биографии «брата Генриха из Шлеттштадта» не был особенно продолжительным и закончился уже в 1483 г.

Наиболее благоприятную почву его усилия нашли в констанцском диоцезе, на территории которого инквизиционная деятельность «брата Генриха из Шлеттштадта» продолжалась с 1481 по 1486 г. Это обстоятельство сказалось на организации материала в трактате. По оценкам немецкого историка В. Берингера, событиям, относящимся к данному региону, посвящено не менее 22 «примеров» «Молота ведьм», что существенно превышает количество упоминаний, приходящихся на любой другой из восьми епископств (Базель, Бриксен, Фрайзинг, Майнц, Регенсбург, Шпейер, Страсбург, Вормс)[174].

Столь пристальное внимание объясняется прежде всего тем, что именно здесь, в имперском городе Равенсбурге, в 1481–1485 гг. состоялось первое из известных массовых преследований ведьм, причиной которому послужили неурожаи и дороговизна, имевшие место в 1481–1482 гг.[175]. Обстоятельства возникновения этого дела подтверждаются еще одним источником.

Помимо сообщения «Молота ведьм» об Агнессе-банщице и Анне из Миндельхайма, существует письмо Конрада Гельдриха (Konrad Geldrich, ок. 1430–1500 гг.), бургомистра Равенсбурга, адресованное эрцгерцогу Австрийскому Сигизмунду Габсбургу и датированное 17 декабря 1484 г.[176] В нем сообщается, что в город прибыл брат-доминиканец с папской буллой, выступавший с проповедями о ведьмах (Hechexen und Unholden) при большом скоплении народа. Городской совет Равенсбурга собрался в октябре 1484 г. для изучения обличительных свидетельств, в результате чего значительное количество женщин подверглись аресту и две из них были сожжены.

Успешное ведение процесса против Агнессы и Анны, а также последовавшая вскоре казнь обвиняемых во многом объясняются именно отсутствием противодействия со стороны епископа констанцского Отто фон Вальдбург-Зонненберг[177]. Не менее интригующими представляются обстоятельства возникновения самого инцидента. Согласно свидетельству Генриха Инститориса, инцидент, приведший к печальным событиям, имел место на значительном удалении от самого города Равенсбург (ab oppido Rauenspurg ad vigintiocto miliaria teuthonicalia versus Saltzburgam).

Папа Иннокентий VIII (1484–1492). Гравюра

Упомянутые в «Молоте ведьм» 28 германских миль означают расстояние приблизительно в 200 километров. В этой связи представляется уместным привести замечание К.С. Мэккея о том, что остаются неясными обстоятельства, приведшие к расследованию в Равенсбурге возникновения бури, разразившейся на столь значительном расстоянии[178].

В целом, результативность своей деятельности в Констанцском диоцезе сам Инститорис оценивал высоко — «не менее сорока восьми [обвиняемых] за пять лет было предано огню» (non minus quam xl et octo in quinque annis igni tradite fuerunt)[179]. Вопреки этому гордому заявлению «брата Генриха из Шлеттштадта», в историографии содержатся более осторожные оценки[180].

Ведовской процесс в тирольском городе Инсбрук стал первым (и последним), в котором Инститорис действовал на основании буллы Иннокентия VIII Summis desiderantes affectibus[181]. Первоначально круг подозреваемых охватывал пятьдесят человек, в их числе было сорок восемь женщин и двое мужчин. В дальнейшем, после проведения предварительного следствия, которое проходило с 9 августа по 14 сентября, процесс развивался только против семи обвиняемых женщин. В их числе оказались три сестры — Барбара Зелахин (Barbara Selachin), Барбара Хюфейзен (Barbara Hufeysen), Розина Хохвартин (Rosina Hochwartin) и их мать Барбара Рёзлин (Barbara Röslin), а также Агнес Шнайдерин (Agnes Sneiderin), Хелена Шоберин (Helena Scheuberin) и Барбара Флиглин (Barbara Pflieglin).

Допросы проходили в течение октября 1485 г. и закончились громким скандалом 31 числа того же месяца из-за специфических вопросов «брата Генриха из Шлеттштадта» относительно подробностей сексуальной жизни главной подозреваемой Хелены Шоберин (подробнее — см. Главу 3.2).

Обвинение развалилось как несостоятельное, после чего все обвиняемые были отпущены под ответственность поручителей из числа родственников, должностных лиц и горожан Инсбрука с условием вернуться в суд по первому требованию в случае возобновления процесса.

Финальным эпизодом этой истории стало письмо епископа Бриксена Георга Гольсера к Инститорису от 8 февраля 1486 г. Он рекомендовал инквизитору вернуться «в свой монастырь» (ad suum monasterium), поскольку «есть опасения, как бы супруги жён или друзья не причинили вреда Вам, [достопочтенный] отец» (Verendum est, ne mariti mulierum vel amici possent paternitatem vestram offendere, — обращение с оборотом paternitatem vestram означает буквально «Вашему отечеству» по аналогии с «Вашей светлости»)[182]. Последнюю фразу следует понимать буквально, поскольку незавершенность судебного процесса не оставляла возможности для примирения сторон[183].

После вынужденного прекращения инсбрукского дела Генрих Инститорис в большой спешке принялся за написание Malleus Maleficarum, обширного трактата, обосновывавшего необходимость преследования ведьм. Книга должна была преодолеть ущерб, нанесенный репутации инквизитора еретического