Бывало такое пару раз, и потом в двух кирпичных домах новая смена с Большой земли находила лишь кровь на стенах да обглоданные человеческие кости. Или расстрелянные трупы, если на КПП нападали не четвероногие, а двуногие мутанты. Самые страшные твари зараженных земель, которых многие военные не задерживают и не сдают правоохранительным органам, как того требуют правила, а тупо валят, под вечер выбрасывая мертвые тела в Зону. Наутро от них ничего не останется – муты любят человеческое мясо и никогда не упустят случай им полакомиться…

Военные ели тушенку прямо из банок и пили самогон из граненых стаканов, закусывая солеными огурцами. Хорошо, что неподалеку от блокпоста раскинулось село Ораное, где можно поживиться дешевым самодельным алкоголем и домашними соленьями. На других КПП и того нет. Не приехала кухня – жри сухпай да запивай водой из ближайшего родника, на которую дозиметр реагирует довольно болезненно. И ничего не поделать. Времена нынче сложные. В Киеве работу найти не так-то просто, а в окрестностях – и подавно. Хорошо, что хоть такая есть.

Их было шестеро. Двое ветеранов и четверо зеленых новичков, с неделю назад присланных в качестве пополнения. У охранников кордона есть негласное правило: оттащил боец полгода «на колючке» и остался в живых – значит, ветеран. Который и со ста метров в голову мута не промахнется, и на любую неожиданность среагирует правильно, и проверяющим не сдаст в случае чего. Трусы и «крысы» на кордоне долго не задерживаются. Или сами сваливают, не вписавшись в коллектив, или однажды пропадают без вести. Это ж Зона, тут всякое случается.

– Что-то бабки в Ораном хреновый самогон стали делать, – покачал головой один из ветеранов. – Ни фига не забирает.

Второй ветеран промолчал. Понятно, с чего он не забирает. С нервяка, который скрыть можно только внешне, а внутренне он в этих местах всегда с тобой. Как на войне. Каждую минуту ждешь или пули, или рева тварей с оскаленными пастями, несущихся из Зоны прямо на пулеметы, которые не всегда способны их остановить.

– А мне ничо так, цепляет, – расплылся в улыбке щекастый ефрейтор. – С первого стакана по шарам дало.

– Ты сильно-то шары не заливай, с утра снова на пост, – мрачно посоветовал ему боец, которого алкоголь уже не брал.

– Да лан вам, товарищ лейтенант, – добродушно отозвался ефрейтор. – Чет вы хмурый какой-то весь день. Рассказали б лучше чего про Зону, у вас это классно получается.

– Зато ты развеселый, как я погляжу, – невесело усмехнулся лейтенант. – Про Зону, значит. Ну, слушай про Зону. Как-то было дело, сидели на этом самом месте такие же бойцы, как мы с вами. Ели, пили, байки травили. Вдруг слышат – снаружи выстрелы, и сирена завыла. Тревога, стало быть. Похватали они автоматы – и наружу. А там бойня. Трое пацанов из караула лежат в лужах крови, остальные отстреливаются.

– Бандиты небось? – подал голос один из молодых. – Шайка голов в двадцать?

Ветеран покачал головой.

– Нет. То был один-единственный сталкер. Из оружия – пистолет с глушителем и обрез двустволки. Так вот, он всех зачистил. Весь КПП. В ноль. Вместе с патрульными.

– Один сталкерюга с двустволкой перестрелял взвод автоматчиков? – усомнился ефрейтор. – Как-то не верится.

Лейтенант хмыкнул.

– Знаешь, зачем на войне гладкий ствол нужен? Только для того, чтобы добыть нарезной. Эксперты потом на блокпост приехали, вынюхивали тут, что да как. В результате пришли к выводу, что тот убийца первого бойца подкараулил, снял бесшумно из пистолета, автомат и гранаты у него забрал, ну а потом сработал эффект неожиданности. Мы-то всегда опасность снаружи ждем, из Зоны. А тот сталкер пробрался через колючку и напал изнутри.

– И зачем ему это надо было? – удивился один из молодых.

– Хабар, – коротко ответил рассказчик. – Автоматы собрал, патроны, амуницию, и все это зонным барыгам загнал – стволы те потом пару раз светились то у бандитов, то у «Борга».

– Давно пора те группировки вырезать под корень, – скрипнул зубами ефрейтор.

– Иди, вырежи, – пожал плечами лейтенант. – Только смотри, чтоб вырезалка не отвалилась. У тех группировок снаряга такая, что нам и не снилась, плюс Зону они знают как свои пять пальцев. Сколько раз уже пытались с ними покончить – все без толку, только наши гибнут зазря от бандитских пуль, аномалий и необъяснимых явлений.

– Это вы сейчас о каких явлениях, трищ лейтенант? – поинтересовался ефрейтор.

– Да много чертовщины в этих местах происходит, – нехотя сказал лейтенант, вновь наполняя свой стакан мутным самогоном. – Например, после той резни, о которой я рассказал, видели в окрестностях нашего блокпоста патрульного. В нашей форме, с автоматом. Идет себе по шоссе в Зону, а потом так же неспешно – обратно, по тому же маршруту, что мы в ближнюю разведку ходим. Пытались его окликать, а он – ноль эмоций. Идет себе, идет, словно тебя не видит, а у самого кровавое пятно на груди, будто в его легкий бронежилет с двустволки из обеих стволов шарахнули прямо в упор. А за тактическими очками – чернота сплошная, глаз не видать. Пытались ему навстречу выходить, а он вдруг раз – и исчезает, будто и не было его.

– Призрак бойца, убитого тем сталкером? – с придыханием спросил ефрейтор.

– Не знаю, – покачал головой ветеран. – Никто не знает. Давно его не видели, кстати. И люди поговаривают, что появится он здесь теперь только в одном случае…

Внезапно за окном надрывно завыла сирена, и следом захлопали выстрелы.

– Тревога! – истерично заверещал мегафон, закрепленный под крышей здания. – Внимание! Незаконное проникновение на территорию блокпоста! Приказываю немедленно бросить оружие и сдаться. В противном случае будет открыт огонь на поражение!

Орала запись. В случае тревоги в зависимости от ситуации дежурный обязан ударить по одной из трех красных кнопок, а далее действовать по инструкции. Понятно, что если кто и сумел тайно пролезть через колючую проволоку, то вряд ли он бросит оружие и поднимет лапки кверху. Было уже такое и закончилось плохо. Поэтому каждый на блокпосту знал: сейчас им предстоит жестокое рубилово с неизвестным противником, который пришел их убивать.

– Все на выход! – заорал лейтенант, хватая автомат – и первым ринулся к двери. Потому что если неведомый враг закинет гранату в окно, то на этом для шестерых охранников блокпоста бой и закончится.

Он как в воду глядел. Выскочить успели все, лейтенант даже успел крикнуть:

– Рассредоточиться!

Но тут в казарме раздался звон разбитого стекла и сразу за ним характерный резкий хлопок, после которого последний выбегающий из помещения солдат споткнулся и с размаху упал лицом в серую траву. Его спина, принявшая в себя несколько осколков, была похожа на кровавое месиво.

– В укрытие! – крикнул лейтенант, бросаясь к зеленому армейскому кунгу, который стоял удачно, прямо рядом с оградой из колючей проволоки. Как временное укрытие, чтоб оценить обстановку – самое то. С тыла и слева не подойти, а остальное можно держать в секторе обстрела, пока не придет понимание, откуда стреляет враг.