Он закашлялся – страшно, надрывно, выплевывая себе на грудь темно-красные сгустки. Я хотел было перевернуть его на бок, но торговец жестом остановил меня. Невероятным усилием воли он справился с кровавым кашлем и прохрипел:

– Возьми на моем складе все, что тебе нужно. А потом нажми большую красную кнопку за приемником. И уходи…

Видимо, он успел сказать все, что хотел, после чего расслабился. И его сразу же скрутил новый приступ кашля… оказавшийся последним. Внезапно Жмотпетрович поперхнулся, вздрогнул – и затих, уставившись в потолок невидящими глазами.

Я видел слишком много смертей и сразу понял: это конец.

– Упокой тебя Зона, Петрович, – прошептал я, кладя ладонь ему на веки. Но закрыть глаза мертвецу у меня не получилось – мои ладони были ледяными, как у трупа, а практически мгновенно холодеющие веки опускаются лишь от тепла живого тела. Черт, как же это трудно – отвыкнуть быть человеком…

Я накрыл лицо торговца его бронежилетом и направился на склад, где выбрал себе немецкую автоматическую винтовку G36. Привлекли мое внимание встроенный двойной прицел – оптический и коллиматорный – и прозрачные пластиковые магазины, в которых всегда видно количество оставшихся патронов. Конечно, я давно привык в бою считать выстрелы, но я ж не робот, могу и забыть, сколько их там осталось. Плюс понравились защелки на магазинах, позволяющие соединять их в спарки из двух или трех штук без помощи изоленты, что, несомненно, штука удобная. Много я слышал хорошего об этом оружии, а вот подержать в руках и проверить, как оно в бою, – не доводилось. Захотелось попробовать. А что патрон у G36 натовский – так это не страшно. Вон большинство наемников по жизни в Зоне с американской LR300 бегают, и ничего, не жалуются. Просто набрать побольше боеприпасов с собой, вот и все. Ибо случись чего, «калаш»-то в Зоне всегда найдется…

А потом я увидел ее.

СВД!

Снайперскую винтовку, при виде которой у меня внутри аж что-то вздрогнуло. Совершенно новую, выполненную «в дереве». Она стояла в углу за стеллажами, потому я ее не сразу заметил. Понятное дело, товар этот в Зоне не пользуется большим спросом, ибо стоит дорого, габариты немалые, и пользоваться ею не так-то просто, как кажется на первый взгляд. Это как со скрипкой. Одно дело, когда мелодию абы как играет ученик музыкальной школы. И совсем иное дело, когда ее исполняет мастер-виртуоз.

Я подошел, взял любимое оружие в руки.

Потрясающе…

В Зоне СВД в заводской смазке – это даже не удача. Это как клондайк артефактов найти. Обычно тут в продаже ходит оружие, неслабо побывавшее в употреблении, а новое стоит просто нереальных денег. А тут – вот оно, настоящее сокровище!

В общем, долго раздумывать я не стал. Разобрал винтовку, сменил заводскую смазку на немецкую оружейную, красно-зеленый баллон которой нашел на том же стеллаже, деревянные части протер тунговым маслом, расчехлил оптику, проверил. Идеально все! Ну и замечательно.

Удивительно, но есть мне совершенно не хотелось. Как и пить, хотя прошел я немало. Но на всякий случай я все-таки затарился протеиновыми батончиками, которые в Зоне стоили как золотые, взял флягу с водой, а карманы набил патронами и запасными магазинами. Рюкзак – дело, конечно, хорошее, но в комплекте с двумя стволами обременительное, а от G36 я отказываться не собирался. Бросить оружие не сложно, а вот найти его в Зоне – это всегда большая проблема.

А еще я рацию прихватил. Легендарную. Ту, через которую Петрович своим «торпедам» указания раздавал в любом уголке Зоны, где бы те ни находились. Удивительный аппарат, который было бы грех бросить здесь – тем более что хозяину он уже точно не понадобится.

Закончив разбираться со своим хабаром, я подошел к столу Петровича, на котором помимо всего прочего вплотную к стене стоял старый радиоприемник. Сколько себя помню, он там торчал, хотя я ни разу не видел его включенным. Да и вряд ли что он мог поймать под бетонным колпаком, на который вдобавок был для маскировки насыпан целый холм.

Я отодвинул приемник и увидел большую красную кнопку, поверх которой была натянута толстая старая паутина – видимо, не один год к этому тайнику никто не прикасался. Не люблю я таинственные кнопки, над которыми ничего не написано: нажмешь такую – и взлетишь на воздух вместе с бункером. Но делать было нечего, воля умирающего – закон.

Согнав щелчком с паутины жирного паука-крестовика, я надавил на кнопку. За моей спиной немедленно что-то хлопнуло.

Я обернулся.

Вот оно, значит, как устроено…

Стена, к которой я стоял спиной, была отделана советской белой кафельной плиткой. Сейчас же солидный кусок этой стены обвалился, видимо, выбитый взрывом, и из пролома на пол уже хлестала вонючая жижа.

Понятно. Рядом с холмом находилось огромное болото, мутная вода которого стремительно затапливала бункер. Вот, значит, какую могилу приготовил Петрович для себя и своей названой дочери. Что ж, пусть отныне никто их больше не потревожит.

Я поднялся по ступенькам, вышел наружу и с силой захлопнул тяжеленную дверь, которую открыть теперь можно было только изнутри. Спи спокойно, торговец, истинная легенда Зоны. И ты, Рут, тоже. Прости меня, если сможешь, за то, что я невольно выдернул тебя из твоего привычного старого мира, но так и не смог подарить новый. И на любовь твою искреннюю тоже ответить не сумел. Прости. И прощай…

Я повернулся и пошел обратно в Зону. Зачем? Не знаю. Какая разница, куда идти, когда идти некуда? Хотя…

Петрович перед смертью сказал: «Человеку не справиться с такими мутантами, какими стали твои друзья. Но мутанты могут уничтожить мутантов». Что он имел в виду? Теперь уже спросить не у кого. Значит, придется самому думать, как справиться с проблемой, которую я себе создал на свою голову.

* * *

Их было трое. Матерых наемников, возвращающихся с задания на Большой земле. Такие задания – хлеб группировки, которая в официальных документах Службы безопасности Украины фигурировала как «Наймиты». Профессиональные убийцы, базу которых силам правопорядка не удавалось накрыть долгие годы, так как находилась она в одном из самых опасных мест на планете.

В Чернобыльской Зоне.

Которую наемники знали как свои пять пальцев.

До базы оставалось дойти всего ничего, пару километров от силы, но командир группы решил не пороть горячку и дождаться рассвета. Ночью охранники на вышках вокруг базы стреляют без предупреждения по любой подозрительной тени, и хоть точка выхода была обговорена заранее, лучше перебдеть, чем поймать шальную пулю в лоб от товарища по оружию.

И потому сейчас трое отлично тренированных бойцов сидели возле грамотно сложенного костра, который с десяти шагов не заметишь, жевали вяленое мясо с копченым сыром и лениво перебрасывались словами – чисто чтобы не заснуть.

Рейд оказался непростым, охрана у цели – бдительной, и группа хоть и выполнила заказ, но потеряла двоих. Печальные издержки рискованной профессии, но на душе у наемников все равно было кисло. Каждый понимал – это он мог сегодня днем остаться лежать в громадной луже крови возле трех сгоревших внедорожников. И это его бы товарищи облили бензином и подожгли, потому что редко наемнику удается заполучить нормальные похороны. Главное, чтобы тело не опознали, остальное неважно.