обещал больше не причинять мне боли. А разве не боль для меня, если мой муж поставит сына любовницы выше сына родного?

– Передумает он или нет, от Берхарда всё равно надо избавиться. Тогда у Генриха не будет выбора, а у Густава соперника.

– Да, надо избавиться, и чем скорее, тем лучше. Я не хочу становиться матерью этому ребёнку. Не для того я так мучилась и страдала.

– Бедная моя дочь, – с горестным вздохом посочувствовала Магда. – Ты столько перенесла, столько вытерпела ради рождения Густава! Нет, не позволю я, чтобы его место занял какой-то бастард. Твои боли ещё продолжаются?

– Да, но они слабее с каждым днём. Гойербарг потрясающий лекарь. Жаль, что он уехал из замка.

– Ты уже поправилась, встала на ноги. За тобой не нужен постоянный уход. Другие же больные нуждаются во внимании. К тому же ты сама признала, что твой недуг ослабевает. А лекарство Хельги ты всё ещё принимаешь?

– Оно, увы, закончилось, – с досадой вздохнула Патриция. – Мне великолепно помогло это снадобье. И сейчас его даже не хватает.

– Но я не думаю, что снадобья лекаря Гойербарга хуже, – возразила Магда. – Он поистине великий мастер своего дела.

– Конечно, мастер. Я и не спорю. И всё же лекарства, настолько быстро пресекающего сильнейшую боль, у него нет.

– Кстати, – заметила Патриция. – Прошло уже почти два месяца, как родился Густав, а Хельга всё ещё не пришла за оплатой своих трудов. Как думаете, она передумала или забыла?

– Сомневаюсь, что она не возьмёт с тебя платы, – покачав головой, ответила графиня Бренденбруг. – Со всех брала. Думаю, Хельга просто ждёт твоего выздоровления.

– Честно говоря, я её боюсь. Вдруг она задумала что-то нехорошее?

– Не надо настраивать себя на это. Хоть Хельга и ведьма, но она помогла тебе. Ты родила сына, здорового, крепкого, твоё здоровье тоже восстанавливается. Если бы она желала тебе зла…

– И всё же душа моя не на месте.

В этот момент раздался стук в дверь. По разрешению ландграфини Регентропф в комнату вошёл слуга и, поклонившись, сообщил:

– Извините, ваше сиятельство, там пришла какая-то женщина и хочет увидеться с вами.

– У меня сейчас нет никакого желания с кем-либо встречаться, – устало выдохнула Патриция.

– Я ей сказал, что вы нездоровы, но она настаивает. Говорит, что у неё важный разговор к вам.

– Ханна, сходи, посмотри, кто эта женщина, и с чем она пришла, – распорядилась Патриция.

Девушка послушно отложила рукоделие и вместе со слугой покинула комнату.

– Быть может, это как раз Хельга пришла? – предположила Магда.

Патриция даже с места вскочила от таких догадок. Её сердце учащённо забилось, а в душе проснулся суеверный страх.

– Нет, не думаю, – встревоженным голосом ответила она, отойдя к окну. – Скорее это какая-нибудь крестьянка с прошением.

Вернулась Ханна и тихо оповестила:

– Госпожа, к вам пришла Хельга.

Патриция так и ахнула.

– Вот, вспомни о дьяволе, так он тут же и явится.

– Её нужно принять, – сказала графиня Бренденбруг.

– Да, – согласилась побледневшая Патриция. – Пригласи её, Ханна.

Но служанке не пришлось утруждаться. Хельга уже стояла за дверью и, услыхав, что её готовы видеть, вошла в комнату. Осанка её была гордой, взгляд чёрных глаз уверенный.

– Ну, здравствуй, Патриция, – улыбнулась Хельга хозяйке дома.

Патриции показалась, что за улыбкой гостьи скрывается коварство. Затаив дыхание, молодая женщина напряжённо наблюдала за приближающейся к ней чёрной колдуньей.

– Вот пришла поздравить тебя с рождением сына, – продолжала говорить Хельга, – а также справиться о твоём здоровье.

– Я вполне хорошо чувствую себя, – проговорила Патриция.

Ей всё больше не нравился хитрый взгляд ведьмы и её леденящая душу улыбка. Патриция занервничала, тревожные предчувствия сковывали её сердце. Видя подобное состояние дочери, Магда Бренденбруг поспешила к ней и обняла за плечи, пытаясь укрыть от напасти. Поддержка родного человека немного успокоила Патрицию.

– Помогло ли тебе снадобье моё? – вновь поинтересовалась Хельга.

– Да. Спасибо.

– А доволен ли твой муж сыном?

– Он очень рад.

– Значит, мечта твоя сбылась. И сына родила, и сама выжила. У нас всё получилось.

– Ты пришла за платой? – твёрдым голосом спросила Магда.

– Да. Настало время оплатить мою работу.

– Сколько золота ты хочешь?

– Золота я не возьму. И драгоценностей мне тоже не надо.

– Чего же ты тогда хочешь от меня? – Патриция была не на шутку напугана словами ведьмы.

– Я вижу, что ты всё ещё боишься меня, – усмехнулась Хельга. – Но сегодня ты поступаешь правильно. Сегодня меня надо бояться.

Она воткнула пристальный взгляд в Ханну и приказала:

– Выйди вон!

Служанка была напугана не менее своей госпожи. Она очень хотела уйти, но, привыкшая получать указания лишь от хозяйки, девушка не посмела подчиниться приказу гостьи. Ханна обратила вопросительный взор на ландграфиню фон Регентропф.

– Оставь нас, Ханна, – попросила Патриция.

Спешно откланявшись, девушка почти сбежала из комнаты. Она была рада, что её освободили от общения с ведьмой. Тем более, сразу видно, что та пришла не с добром. Как только за Ханной закрылась дверь, Хельга приблизилась к Патриции и заглянула ей в глаза.

– Ты родила мужу сына, а Регенплатцу законного наследника, но я знаю, что ты по-прежнему неспокойна. И знаю почему. Ты всё ещё боишься, что не сможешь обрести любовь Генриха, а твой сын так и останется для него вторым. И причина этих тревог – Берхард. Маленький мальчик, которого Эльза Штаузенг посмела родить Генриху раньше тебя.

Бедная Патриция крепко сжала руку матери и почти вжалась в её плечо. Ей было страшно. Она пыталась отвести взгляд от ведьмы, но та словно приковала его к себе, словно вошла в него и теперь легко читала все тайные помыслы.

– Как смеешь ты наговаривать на женщину, которая даже в мыслях никому не пожелала зла? – воскликнула графиня Бренденбруг, стараясь защитить свою дочь.

– Даже в мыслях? – вспыхнула Хельга, вонзив свои чёрные глаза в Магду. – Да у вас обеих мысли чернее, чем крылья демона! Не вы ли от «доброты сердечной» велели загубить Эльзу? Не вы ли сокрушались, что её сын всё-таки появился на свет живым и здоровым? Не вы ли теперь замышляете любой ценой убрать его с дороги Густава?!

Патриция от ужаса не могла ни говорить, ни шевелиться. Даже дыхание её замерло. Магда внешне старалась сохранять спокойствие, хотя душа её металась, и сердце отбивало ритм тревоги. Обе женщины понимали, что имеют дело с ведьмой, которая знает всё и про всех, и перечить ей бесполезно и даже опасно. А Хельга продолжала:

– Эльза знала имена своих убийц, но она простила вас. Она не выдала вас Генриху и даже просила его пощадить