Марни прошла дальше в сад, отходя от света, что лился с террасы.

– Смотри не упади в бассейн, – предупредил Леандро, идя следом. – Даже когда ярко светит луна, в саду темно – хоть глаз выколи. Пойду включу освещение.

– Не надо. Так звезды видны четче. – Склонив голову, Марни смотрела на созвездия, что казались ей добрыми друзьями. – Я всегда хотела быть ученым в Европейском управлении космических исследований, но, полагаю, эти планы придется отложить, пока малыш не подрастет.

Она произнесла эти слова с сожалением. Конечно, предстоящее рождение ребенка ее радовало, но одновременно и пугало, и немалую роль в этом играло то, что ее собственные родители были не лучшей моделью для подражания.

– А какие у тебя отношения с отцом? – спросила Марни, вспомнив, что Леандро редко заговаривал об этом. – Ты же говорил, что он воспитывал тебя после ухода мамы.

– Меня воспитывали многочисленные няни и воспитатели, и их отдельной заботой было выявлять на разных стадиях моего детства те качества, что отец хотел искоренить во мне, как в наследнике Виалли.

Леандро шутил, но Марни вспомнила ту его детскую фотографию, что висела на стене на лестнице, и одиночество, что читалось в его глазах.

– Не похоже, что твой папа тебя любил, – отозвалась она.

– В мире есть всего две вещи, что Сильвестро способен любить: деньги и власть. Он хотел получить меня вовсе не оттого, что ему нужен был сын, родственная душа. Он всего лишь хотел обрести контроль надо мной. Мы часто спорили, и я бы не сказал, что в наших отношениях была – или есть – любовь.

Леандро мрачно подумал, что и в первом его браке любви не было. Узнав о предательстве Николь, которая выдала Генри за его родного сына, он навсегда закрыл свое сердце от посягательств на него. И теперь мало у кого был шанс снова оживить былые чувства. Даже у этой женщины со светлыми волосами и карими страстными глазами.

Вдохнув аромат жасмина, Леандро подумал, что, должно быть, это пахнут кусты, что в изобилии росли вокруг террасы. Но, подойдя к Марии, он ощутил тот же сладковатый аромат и понял, что он исходит от нее.

– Похоже, такой же вот звездной ночью мы и зачали нашего ребенка на палубе моей яхты во Франции.

Произнеся эти слова, Леандро тут же пожалел о них, но было поздно.

Вначале Марни была всецело захвачена ощущениями близости с Леандро и даже не пыталась что-то вспомнить. Но слова любовника спровоцировали неясные воспоминания, едва уловимые, точно ветерок от взмаха крыльев бабочки: лодка, луна, запах моря, легкий ночной ветерок… Образы растворились, но оставили надежду.

– Мне показалось – всего на пару секунд, – что я вспомнила. Это хороший знак, значит, память возвращается.

На миг Марни почудилось, что улыбка Леандро стала какой-то напряженной. Но он не дал ей времени над этим задуматься, перекатившись и уложив Марни на спину так, чтобы ее ноги обхватывали его бедра.

– Сейчас это не имеет значения, дорогая. Ничто не важно, кроме нас.

Он сделал резкое движение корпусом, и Марни застонала от удовольствия.

– Прошлое не имеет значения. Во Флоренции мы оставили новые воспоминания и теперь можем мечтать о будущем… о том, как родится наш малыш.

Он начал ритмично двигаться, и Марни не могла думать больше ни о чем, кроме того захватывающего водоворота наслаждения, что уносил ее с собой. Она жалела лишь о том, что Леандро так и не признался ни разу в своей любви, и девушка тоже сдерживала чувства. Но ведь ему не все равно! Он так внимателен к ней, так очарователен – и это с момента их приезда во Флоренцию.

Да и неудивительно, что он не привык выражать свои чувства, думала Марни. Ребенок, покинутый матерью и воспитанный черствым отцом, он не видел подлинной любви. Возможно, он скажет ей заветные слова после свадьбы. Марни не хотела, чтобы даже тень сомнения омрачала ее счастье и волнение перед предстоящей свадьбой, которая должна была быть через неделю.

Они вернулись к вилле, и Леандро на руках внес ее в спальню, точно она – хрустальный сосуд, а не женщина с пятимесячной беременностью. Все просто замечательно, сказала она себе, засыпая в объятиях жениха. Однако ночью ей снились странные сны – или, может, это были воспоминания, что теперь жили лишь где-то в подсознании? Наутро Марни проснулась с чувством, что все произошедшее здесь – все счастливые дни с Леандро – было сном, а реальность вот-вот грозовым штормом ворвется в ее безоблачное счастье.

Через неделю они летели в Лондон на частном самолете Леандро, и странные сны начали сбываться. Реальность стала потихоньку вторгаться в ее жизнь, и Марни впервые поняла, что такое быть женой мультимиллионера.

Самолет был роскошным, а две стюардессы – потрясающе нарядными. Марни вдруг почувствовала себя рядом с ними неуклюжей и смешной в своем ярком сарафане – в солнечной Флоренции и на вилле он смотрелся как нельзя лучше, но сейчас…

Леандро пытался убедить ее купить новую одежду, но Марни не хотела пользоваться его кредиткой и приобрела лишь пару платьев, за которые заплатила сама. Что ж, зато у нее будет чудесное свадебное платье. Марни вспомнила шелковое платье цвета слоновой кости, умело скроенное, чтобы скрыть выступающий живот, и украшенное крохотными кристалликами, что сияли, точно звезды, на корсаже. Низ был отделан кружевом.

Повернувшись к Леандро, Марни почувствовала, что ее желудок точно ухнул куда-то вниз. Его лицо было чисто выбрито, и четко очерченные скулы с аристократическим профилем, как никогда, напоминали черты мраморных изваяний, что они видели в галерее Уффици. В первый раз за долгое время он был одет в строгий темно-серый костюм с белоснежной рубашкой и выглядел сногсшибательно – даже немного пугающе.

– Прекрати меня разглядывать, – рассмеялся он, и Марни вспыхнула. – Ты смотришь так, будто хочешь меня съесть. Еще пара таких взглядов – и придется показывать тебе спальню на борту.

Марни отругала себя за откровенные взгляды. Леандро знал, какое влияние оказывает на свою невесту, и она ничего не могла с собой поделать, лишь больше и больше влюбляясь в него с каждым днем.

– Мне нужно, чтобы ты подписала кое-какие бумаги перед свадьбой. – Леандро бросил на мраморный столик документы. – Прости, здесь много страниц. Мои адвокаты очень скрупулезны.

– Скрупулезны в каком отношении? – Марни почувствовала свинцовую тяжесть на сердце, прочитав пару строк. – Это и вправду брачный контракт?

– Это разумно, ведь я состоятелен, да к тому же единственный наследник отца, так что это мой долг – защищать активы компании «Виалли холдинг».

В голосе Леандро послышались стальные нотки, напомнившие ей о том, что перед ней сидит бизнесмен.

– Мне не нужны твои деньги или деньги твоего отца, – сказала Марни, стараясь скрыть боль. – И вообще как-то не очень оптимистично – обсуждать развод, даже не вступив в брак.

– Это лишь формальность, – заверил Леандро. – Подпишем и забудем. Прочитаешь позже, когда будешь в отеле, и сама убедишься, что здесь учтены интересы нас обоих.