Ну конечно. Ничего странного в этом нет. Не из-за чего паниковать!

Лия почувствовала облегчение. Хорошая новость для папы. Он обрадуется. Все прояснилось, тревога отменяется!

В старой девятиэтажке, где снимала квартиру Лия, было легко подсматривать за дверью ее квартиры с верхнего пролета лестницы. Там Арсений и спрятался после того, как поставил на коврике у двери подарок и прикрепил лилию к обивке. Он не знал, связано ли имя «Лия» с цветком, но решил, что во всех случаях лилия будет оригинальней, чем банальная роза.

Он видел, как она пришла, как притормозила перед пакетом, растерянная. Осторожно заглянула в него, потом подняла… Ему показалось, что она обрадовалась. Забрав пакет, она вошла к себе. Еще минут через десять снова вышла, отклеила лилию.

Он решил, что большего не увидит, и уже собрался покинуть свой пост, как вдруг из лифта показался мужчина средних лет и позвонил в дверь Лии.

Во внешности мужчины чувствовалась примесь кавказской крови, и он вдруг понял, откуда в лице девушки такая строгая прорисованность черт вкупе с тонкой чувственностью. Это был, без сомнения, ее отец, и в ее жилах тоже текла кровь кавказских племен. Доминикянц… Наверное, армянская фамилия.

Он ощутил, как внутри тела что-то приятно завозилось, заволновалось. Отец. Правильно, у хорошей девочки должен быть папочка! Очень точно попадает в образ: хороший папочка и плохой чужой дядя. Папочка потом будет плакать, а чужой дядя — торжествовать: ведь он разрушил его опеку, выкрал у него любимую дочку! Добыл царевну… Хорошо охраняемую царевну из хорошо охраняемой башни дворца, да…

Стоп. Это из другого, старого сценария. А он сейчас здесь для того, чтоб опробовать новый!

Лия открыла, обняла отца, и дверь за ними захлопнулась. Однако он решил подождать в надежде, что увидит еще что-нибудь интересное. И интуиция его не обманула. Вскоре раздался стук молотка по двери: папочка ставит доченьке новый замок!

Он так и знал, что она сменит замок. Поэтому прошлой ночью не стал брать ее ключи — хотя у него было время, чтобы сделать с них копии и положить обратно.

Вот и отлично, что новый замок. Не то было бы слишком просто, слишком скучно. Уровень сложности повышается, а с ним и адреналин. Поиграть, поохотиться… Это роскошное удовольствие. На такое не жалко ни времени, ни денег!

Стоп! Опять его занесло не туда. Сейчас у него новая игра, и ставки в ней куда выше. Если он выйдет из нее победителем, если девчонка поможет ему, то больше не придется подстегивать себя старыми уловками!

А в новой игре у него две задачи. Одна легкая: завести отношения с Лией. Не было еще ни одной женщины на его пути, которая не мечтала б об этом, так что он справится играючи. И первый ход, очень грамотный, сделан сегодня: подарок как знак извинений.

Вторая задача — самая сложная… потому что она не зависит от его воли и результат ему неподконтролен… Эта задача — получить нормальный секс. Как у всех нормальных мужчин. И прогнать навсегда то видение, которое до сих пор было единственным стимулом для оргазма. Лия должна ему в этом помочь. Она может ему помочь! Она первая женщина, которая вызывает у него столь сильное и столь стойкое желание…

Неожиданно дверь открылась. Отец что-то проверял. Арсений осторожно высунулся: ба, да это не просто замок — это задвижка! Молодец, папаша. Правильно мыслишь. Но зря боишься меня: я намереваюсь твою дочь осыпать подарками. У тебя есть проблемы, папаша? Я их решу. И мамашины решу, если они имеются в наличии. Все ваши проблемы решу, мелочь человеческая, если Лия решит мои. Так что задвижка вам ни к чему.

Пока.

— Лучше бы ты ему вернула этот подарок, — донеслось с нижней площадки.

— Знать бы куда.

— Тогда выброси. Ничего нельзя принимать от насильника. Будь он под кокаином или чем угодно. Это ему не оправдание. Ты, Лия, человек великодушный, но сейчас не великодушие в тебе говорит. Ты стараешься свести к минимуму его вину, потому что тебе страшно. Тебе проще думать, что это случайность, что человек оступился.

— Я и не собираюсь принимать подарок, не волнуйся! Но ты не прав, папа. Разве стал бы насильник приносить извинения? Да еще и пытаться возместить ущерб? Человек явно сожалеет о случившемся!

— Ты забыла, что он был в перчатках? Разве это случайность?

— Ночь стояла ужасно холодная. Я сама пожалела, что перчаток не взяла.

— На все у тебя есть ответ, — недовольно буркнул папа и закрыл дверь.

Арсений быстро спустился вниз и вышел на улицу. Отлично! Лия думает, что он напал на нее под действием кокаина или другого наркотика. Вот и подтвердим эту версию. Убедим девушку, что она права. Женщины страстно любят быть правыми. Ей это польстит.

Весь следующий день Лия работала в своей мастерской над срочным и дорогим заказом. Огромный буфет из дуба — Фландрия, XIX век — лежал перед ней на боку на трех подушках, как больной перед врачом. Он и был в некотором роде больным: почти вся резьба с одной стороны оказалась обломана, деревянные листочки-цветочки утратили все выступающие части. Резьба была не слишком искусной, орнамент выглядел тяжеловесно, под стать самому буфету, — скорее всего, делалась для какого-то фламандского бюргера, не отличавшегося изысканным вкусом. Но антиквариат есть антиквариат, и теперь эта грубоватая поделка стоила не меньше полумиллиона рублей, а то и больше. И новый хозяин желал привести свое приобретение в надлежащий вид.

Лия сфотографировала в разных ракурсах каждый элемент резьбы, сделала замеры. Перекачала снимки в компьютер, затем распечатала их. После чего, устроившись за столом, принялась переводить на кальку изображения уцелевших элементов: по ним она восстановит недостающие детали поломанной резьбы.

Работа ей предстояла долгая и кропотливая: сначала делается папье-маше («жеваная бумага», так это переводится с французского) — вареную бумажную массу надо смешать с гипсом, мелом и клеем… Из полученной мастики она вырежет недостающие фрагменты, даст им просохнуть пару дней, а затем покроет их несколькими слоями лака для защиты и имитации дуба. Когда эти «протезы» будут окончательно готовы, Лия их подклеит на изувеченные места. Работы дней на десять, а то и больше, но ей нравится, к тому же платят очень прилично…

Настроение у Лии было хорошим. С задвижкой ей спалось отлично, да и извинения этого типа ее успокоили…

Ей вдруг захотелось позвонить Феликсу, поделиться с ним новостью. Она бы не прочь иметь такого друга, как Бобрик. Что-то в нем есть такое… Он сможет дотянуться до веревочки, пожалуй.

Да вот проблема: номера Феликса у нее нет.

Надо будет подъехать к нему на работу, в это жутковатое место, патологоанатомическое отделение. Она туда даже заходить не станет — одного посещения ей за глаза хватило, — попросит кого-нибудь позвать Феликса на крыльцо… Он сказал, что в будние дни он всегда там, а в выходные в частном диагностическом центре. Лия его тогда спросила: ты совсем не отдыхаешь, что ли? Или это из-за денег? Он ответил: нет, просто нравится, и я не устаю. А деньги — это приятное дополнение.