– У меня отвертка с собой, можно скрутить у кого-нибудь на заправке, – предложил Нильсен, поглядывая на приборную доску. – До десятой доехать хватит, но перед Хьюстоном надо заправиться.

– Главное, не останавливаться в этих захолустных городках, где все друг друга знают, а шериф целыми днями смотрит, кто въехал, а кто выехал. Надо было заправиться еще в Бастропе. Там-то мы точно знаем, где копы сидят. – Он смерил Маллена обвиняющим взглядом.

– Где мы заправляемся, теперь вообще роли не играет, – прорычал Маллен с заднего сиденья. – Никто не может контролировать этот фургон. Это машина Нильсена, и куда он решит поехать, никого не касается.

– Я-то это знаю, и ты это знаешь. А вот копы – не уверен, – улыбнулся Бекк. – А еще мне нельзя выезжать из страны: у меня все еще испытательный срок после того звонка бывшей.

– Ты идиот, – заявил Маллен. – Она только из тюрьмы вышла, как снова села на наркотики. Тебе бы оставить ее в покое, да и посадили ее опять довольно быстро.

– Из-за ее тупости детей и забрали. Я бы про нее забыл, не будь она жалкой наркоманкой, которая стала сочинять про меня, будто я дерусь с собаками и краду лестницы из строительных магазинов. Да на кой ляд мне драться с собаками? Они же классные, на охоте сгодятся и дом охраняют. Если уж я захочу подраться, пойду да найду с кем.

– А куда детей дели?

– Отдали сестре в Остине. Мне с ними видеться не разрешают. Ходят в обычную школу, наверняка едят тофу, учат испанский и еще какую-нибудь чушь. Говорят, теперь можно и флаги жечь.

– Потом сразу же поедем заберем твоих ребятишек, Бек. Дети должны быть с отцом. Закон не может запретить тебе с ними видеться.

– Ты что-то дофига самоуверенный, Маллен. – Нильсен встретился взглядом с Малленом в зеркале заднего вида. Обычно именно Нильсен выступал лидером злополучного трио, а теперь, после того как Маллена забрали со скотобойни, превратился в его помощника.

Маллену было все равно, признает его Нильсен главным или нет. Он думал лишь о том, что их ждет после Хьюстона.

– Нас больше никто не тронет. Никто не посмеет трогать настоящих американцев.

– Ой, да уж, себе дороже! – заржал Нильсен.

– Что это было? – Маллен внезапно напрягся.

Бек и Нильсен переглянулись. Они ничего не заметили, и Маллен понял, что они ему не поверили, но через минуту странный стук услышали все.

– Шину спустило, – констатировал Нильсен, съезжая с дороги.

Они с Беком выбрались из фургона и пошли назад, доставать запаску. Маллен открыл дверь и осмотрел проколотое колесо.

– Ты на стекло наехал. В следующий раз смотри под колеса.

Нильсен выкатил запаску, подтолкнул ее к спущенному колесу, снял колпак и принялся раскручивать гайки.

– А где у тебя домкрат? – Бек забрался в фургон и принялся копаться в вещах. – Ай! – Маллен услышал, как Бек упал и врезался в спинку пассажирского сиденья, от чего встряхнуло весь фургон.

Тогда Маллен подхватил фургон и руками поднял его заднюю часть. Он стоял с невозмутимым выражением лица и легко удерживал машину:

– Ну и зачем нам этот домкрат?

– Мужик, только не отпускай, – Нильсен быстро снял проколотое колесо и поставил на его место запаску. Маллен опустил фургон на землю.

Бек выбрался из машины и встал рядом с бампером. Нильсен отпустил старое колесо, оно немного покрутилось и с глухим звуком упало на асфальт. Оба уставились на Маллена.

– Ничего себе, Маллен! Такая силища нам пригодится, – Нильсен присвистнул.

– Ну да, пожалуй, и правда неважно, где заправляться. Да и налоги платить незачем, – поддержал Бек.

– Погнали в Хьюстон, – поторопил их Маллен. – Мне надо повидаться кое с кем из ФБР.

– Похоже, он опять принялся за старое «я дикарь, живу в лесу», – предположила Майя. Они с Тони стояли в конце пятикилометровой пыльной дороги где-то за поселением Оксидентал в округе Сонома, штат Калифорния.

– Все лучше, чем когда он вдруг решил стать минималистом-сыроедом.

Через заросший участок Тони направился к входной двери. Дом выглядел просторным и новым. В принципе, ничего особенного, если не считать пристройки из ДСП, покрытой плотной укрывной тканью.

– Сидеть в пустой квартире на полу, чувствуя, как твои легкие горят от его газов? Нет, спасибо. Смотри-ка, хотя бы водопровод имеется, – Майя кивнула в сторону ванной справа от входа.

– Ну, почти, – заметил Тони, указывая на водосборник на крыше. – Проточная вода, спасибо дождю и гравитации.

Майю слегка передернуло:

– Пить хочется, но не здесь. А то еще придется выяснить, как тут туалет работает.

Тони подошел к двери, нажал на звонок. Вдали заиграла мелодия, Тони насторожился.

– Что за мелодия?

– Что-то с Вудстока. Какие-нибудь «Грейтфул дэд». – Майя скрестила руки на своей розовой шелковой блузке, поджав губы.

– Кто?

– Ой, Тони, не надо делать вид, что ты их не знаешь.

Тони усмехнулся.

Сэл открыл дверь.

– Дети мои, – сказал он, раскрывая объятия. – Заходите, заходите! Добро пожаловать в утопию! Повод открыть бочонок пива, не считаете?

Тони оглядел Сэла: гавайская рубашка с ярким цветочным принтом, солнечные очки, неприбранные седые волосы и борода, старенький айпод на веревочке вокруг шеи.

– Нет, спасибо, – ответил Тони. – Я завязал. Да и возможно, мне сегодня еще лететь.

– Я тоже больше не пью, – заверила Майя.

Сэл скептически вздернул бровь.

– Мне от выпивки… а-а… спать хочется.

Притворившись шокированным, Сэл провел их по коридору, увешанному западноафриканскими масками и его собственными пейзажами в духе импрессионистов.

– Мои дети стали на путь истинный! Кошмар. Ну, проходите, у меня есть свежевыжатый яблочный сок.

Они вошли в гостиную. Почти полностью стеклянные стены смотрели на запад, впуская в комнату послеполуденное солнце. Сэл указал на пару деревянных стульев возле стола:

– Садитесь, садитесь. Понимаю, для тех, кто на зарплате у больших компаний да у военных, это, может, и слишком скромно, но по мне – в самый раз.

– Я работаю на себя, Сэл, – ответил Тони. – А что до Майи, ей платит независимая…

– Да-да, – нетерпеливо пробурчал Сэл. – Военные, корпорации, правительство, ЩИТ – вопрос лишь в названии. Ты почему-то не понимаешь, что это все одно и то же. Это банальная истина: нельзя заниматься наукой, не замаравшись. – Он поднял графин с соком, разлил в три бокала.

Майя сделала осторожный глоток.