Казалось, Вольтурис до глубины своей кибердуши оскорблён подобным подозрением. — Причины выясняю».

Сол бросилась к скафандру. Кислородный баллон был почти пуст — она не сменила его с момента своей крайней вылазки в открытый космос.

Но в отсеке с оборудованием есть ещё один. Сол метнулась к нему — однако, к своему ужасу, обнаружила только запасной шланг, ручной инструмент и пламегаситель.

Баллона не было.

«Чёрт знает что такое!»

— Вольтурис, — завопила Сол, от волнения забыл про невербальную коммуникацию. — Кто был на борту в моё отсутствие?

«Никого».

— А где тогда запасной кислородный баллон? Испарился или, может, аннигилировал?!

«Обнаружена причина потери давления, — корабль оставил без ответа вопрос о пропавшем баллоне. — Множественные повреждения обшивки. Утечка происходит через отверстия в корпусе».

«Так, ясно. А если залатать?» — Сол мысленно перечислила весь имеющийся у неё инструмент.

«Слишком долго, — отрезал корабль. — Давление упадёт до критического раньше, чем отверстия будут заделаны».

Датчик попискивал уже без остановки, и этот звук раздражал до чёртиков. Сол судорожно сжала штурвал. Сердце колотилось часто-часто. Впервые в жизни ей стало по-настоящему страшно, но паниковать, а тем более мешкать было равносильно смерти.

— Вольтурис, курс на ближайший аварийный пункт! Скорее!

Гиперпереход выдавил из несчастного корабля большую часть драгоценного воздуха. Датчик уже не попискивал — истошно верещал, сигнализируя о нерешённой проблеме. Сол почувствовала, что у неё кружится голова. Дышать становилось всё труднее.

Но впереди — совсем близко — показался планетоид, опоясанный кольцом алых огней. Пункт аварийной остановки.

«Вольтурис, иди на посадку. Чем быстрее, тем лучше».

Сол быстро натянула скафандр, надела шлем, — оставаться без скафандра при стремительно снижающемся давлении было небезопасно. Затем прикрутила шланг к баллону, сделала осторожный вдох.

Воздух нужно экономить…

«Готов к посадке».

— Автопилот! — поспешно крикнула Сол. — Вольтурис, приземляйся сам, я не могу.

Она плохо помнила, как корабль садился на планетоид; в голове была только одна мысль: надо дышать как можно реже и ни в коем случае не отключаться раньше времени.

С немалым трудом, но ей это удалось. Сознание уже было готово покинуть её, когда девушка вывалилась из корабля, на ходу срывая шлем, и, не обращая внимания на поднятую Вольтурисом пыль, жадно вдохнула вожделенный воздух.

Отдышавшись и немного придя в себя, Сол поднялась на ноги и покрутила головой, осматриваясь.

Под ногами — скучный камень, лишённый растительности и вообще каких-либо признаков жизни. Над головой — бархатистая чернота космоса, сквозь которую кое-где проглядывают мелкие бисеринки звёзд. На самом краю парковочной площадки — её корабль, внешне абсолютно целый и невредимый, но для полётов более не пригодный — во всяком случае, до тщательного осмотра и капитального ремонта.

А впереди, буквально в двух шагах — невысокий ангар с покатой крышей, напоминающий половинку цилиндра, положенную на бок.

Ага, он-то ей и нужен.

Аварийные пункты обычно оборудовались на подходящих по размеру естественных спутниках планет или на карликовых планетах, таких, как эта. Требования к таким «исходникам» были минимальны: они всё равно подлежали комплексному терраформированию. Важно было, чтобы попавшие в аварию астронавты и путешественники могли находиться на поверхности планетоида без каких-либо специальных средств. Поэтому на всех планетоидах, переоборудованных под аварийные пункты, поддерживалась приемлемая температура, давление, радиационный фон и иные параметры среды. Атмосфера здесь была, конечно, искусственной: специальные установки обеспечивали необходимый уровень кислорода, а силовое поле помогало удержать воздушную оболочку, не давая ей улететь в космос. Как правило, такие планетоиды были полностью автономными: солнечные батареи обеспечивали и освещение, и работу всех электронных приборов, — в первую очередь, устройства межпланетарной связи, с которого можно было послать сигнал о помощи.

Пункт связи Сол обнаружила сразу — приземистую будку, выкрашенную в контрастную красно-белую полоску увенчанную гротескного вида антенной, похожей на лежащего на спине паука. Выбрав из длинного списка планет Феррум и убедившись, что запись пошла, она начала говорить.

— Солярис Кеплер, пилот Гильдии Девятой префектуры, только что совершила вынужденную посадку на сверхлёгком катере серии «Миллениум», причина экстренной посадки — разгерметизация кабины, — она говорила медленно, старательно проговаривая каждый слог. Помехи при межпланетарной связи нередко съедали звуки и даже целые слова. — Чувствую себя удовлетворительно, экстренная медицинская помощь не требуется. По предварительной оценке катер подлежит восстановлению. Жду эвакуатор.

Конечно, что ей ещё остаётся? Только ждать.

Сделав небольшую паузу, Сол дважды повторила сообщение и нажала «отправить». Уточнять координаты планетоида не было нужды — на Ферруме и так увидят и поймут, откуда отослано сообщение.

Чтобы скоротать время, Сол обошла территорию вокруг здания, а потом заглянула внутрь, обшарив каждый угол. В одном из них она обнаружила кулер с водой, оказавшийся очень кстати. Напившись вдоволь, она отправилась дальше.

Её временное пристанище было одновременно похоже на заброшенный склад, дешёвый придорожный мотель и муниципальную больницу: скромно, аскетично и без малейшего намёка на уют. Из мебели — складные столы, стулья, вместо кроватей — высокие жёсткие кушетки. Ладно, спать она пока не собирается. В огороженном передвижными ширмами секторе, помеченном равнобедренным треугольником — универсальном знаком, обозначавшим медпункт, имелась аптечка и кое-какая техника. Сол изучила ряды склянок с пилюлями, полистала инструкции. Мрачно оглядела стеллаж с довольно зловещего вида приспособлениями: шинами для временной фиксации сломанных конечностей, мобильными аппаратами для анестезии и кислородными масками. К счастью, ничего из этого ей не нужно.

Она вышла из ангара, глубоко вздохнула. И решительно двинулась к кораблю.

Неизвестно, сколько ей придётся дожидаться эвакуатора, а просто сидеть и ждать она не умела. Чем понапрасну терять время, лучше хоть что-то делать.

Для начала Сол тщательно осмотрела корабль снаружи, исследуя обшивку дюйм за дюймом, и довольно скоро обнаружила то, что искала: снизу, между колёсами шасси, шёл ряд небольших отверстий, аккуратно просверленных в толстом металле.

Просверленных. В титановом сплаве. Ну и дела…

То есть, пока она нежилась под солнышком Лазурита, кто-то пробрался на космодром, повредил её корабль, да вдобавок спёр запасной кислородный баллон?

Покушение на убийство?

Что-то ей подсказывало, что это не так, хотя все факты прямо указывали на обратное.

— Вольтурис, объясни, что всё это значит? — она взбежала по трапу и поднялась в кабину. — Кто, кроме меня, заходил внутрь за последние трое суток?

— Никто. Только ты.

Искусственный интеллект не способен солгать.

— Да что ты говоришь? — на мгновение Сол забыла, что разговаривает не с человеком. — Кто-то украл баллон, и он же, скорее всего, повредил корпус, из-за чего и произошла разгерметизация! Что ты на это скажешь, а?

— Без твоего ведома никто не поднимался на борт, — ровным голосом ответил Вольтурис.

— Тогда ничего этого бы не случилось! — взорвалась Сол, теряя остатки терпения. —