космодрома как минимум сотня миль. Сбился с курса?

Сол остановилась на некотором отдалении от предполагаемого места падения корабля. Если у него повреждены топливные элементы, при аннигиляции взрыв неизбежно заденет прилегающую территорию.

Катеру всё равно уже ничем не поможешь. Хорошо, хоть экипаж успел катапультироваться — Сол видела, как шесть парашютов, покачиваясь, опускаются на землю.

Налетевший порыв ветра забрался под косынку, растрепав длинные непослушные волосы. По неизвестной причине мама не позволяла ей сделать стрижку: то ли примета плохая, то ли что-то подобное. А может, миссис Кеплер считала, что ежедневное мытьё и расчёсывание собственной шевелюры дисциплинирует и приучает к порядку.

Сол не боялась промокнуть: её и прежде доводилось летать в дождь. А уворачиваться от разрядов молний, норовящих сбить её с мувера, было совсем не трудно, напротив, это помогало почувствовать вкус к жизни и дарило какое-то странное удовлетворение. Откуда взялось это необъяснимое влечение к опасностям, неутолимое желание пощекотать себе нервы, Сол не понимала. И не помнила, что когда-либо была иной.

Родителям, конечно, это знать не обязательно. Впрочем, отец всё равно вечно на работе, дома почти не появляется и мало интересуется увлечениями дочери, а мать занимается исключительно новорождённым Рудисом. Даже помощницу на постоялый двор пришлось нанять — одной ей теперь не потянуть семейный бизнес.

Молния ударила одновременно с первыми каплями дождя — и попала аккурат в корабль. Окружающее пространство содрогнулось, будто бы смятое невидимой рукой, и с громким влажным хлопком сжалось до точки. Аннигилировавшая антиматерия во мгновение ока уничтожила катер, не дав тому коснуться земли.

Правда, уничтожила не всё. Несколько обломков фюзеляжа, отколовшихся от корпуса, разлетелись в стороны. Сол проследила за их траекториями — и похолодела.

Она не размышляла над своими действиями, не рассуждала, получится ли, успеет ли она. Просто рванула вперёд и вверх: туда, где пылающий кусок искорёженного металла летел прямо на один из парашютов.

Всё было как во второсортном кинофильме-боевике. Сверкнула ещё одна молния, Сол вильнула в сторону. Переключила «Фьюджер» на режим набора высоты — двигатель надсадно взревел, захлёбываясь мощностями, на которые не был рассчитан, протянула руку к парашютным стропам, отчаянно боясь не успеть и в то же время каким-то шестым чувством понимая: успеет.

Они кубарем скатились на землю: девчонка и мужчина средних лет, облачённый в белоснежную пилотскую униформу. Рядом с серебряным аксельбантом сверкал эмалированный значок. Пилот.

Потирая ушибленное колено, Сол поднялась на ноги. Первым делом проверила «Фьюджер» — всё ли цело. За разбитый мувер ей голову оторвут.

К счастью, на этот раз ей повезло: «Фьюджер» не пострадал. Чего не скажешь о неё самой. Сол придирчиво оглядела себя: вся одежда мокрая хоть выжми, а куртка ещё и порвана.

— Как тебе это удалось, девочка? — кажется, мужчина начал приходить в себя.

— А?

Дождь хлестал как из ведра. Сол подняла капюшон, косынка соскользнула с головы на шею.

— Ты спасла мне жизнь, — озвучил он очевидный факт.

— Ну… Да, наверное, — Сол вдруг смутилась и поспешила перевести разговор на другую тему. — А что с вашим кораблём? Почему он загорелся?

Мужчина не ответил. Расширившимися от удивления глазами он взирал на Сол, и, кажется, о чём-то напряжённо размышлял.

— Мне пора, пожалуй, — Сол по-своему истолковала его взгляд. Не хватало ещё, чтоб сюда нагрянули патрульные, а она опять оказалась крайней. — Дома будут волноваться.

Она покривила душой, но пилот этого, конечно, не понял. Он вообще как будто не услышал её.

— Это твой мувер?

Сол кивнула, перекидывая ногу через седло.

— Ты живёшь где-то недалеко?

— На противоположном берегу каньона, у моста, — Сол досадливо поморщилась, злясь, что так легко проговорилась. — Послушайте, не рассказывайте, что я… Это скоростной мувер, а у меня нет водительских прав. Пожалуйста.

Со стороны холма к пилоту спешили его товарищи. Сол подумала, что теперь-то уж точно надо закругляться.

— Мне правда пора, — она виновато улыбнулась. — Вы же меня не выдадите?

Руль на себя — и мувер превратился в стремительно уменьшающуюся точку.

— Жаль Оллор, — пилот тяжело вздохнул. — Хороший был корабль.

— Финниган! Ты цел?

— Всё в порядке. Меня… Ну, вы же сами видели.

— Ты выяснил, кто она? Где живёт? Почему отпустил?

Финниган озадаченно потёр переносицу. Он никогда ещё не видел господина Маунта таким взволнованным. Неужели его догадка верна, и эта девчонка — действительно та, о ком он подумал?

— Ничего, Ирвин, никуда она не денется, — успокоил его шедший рядом человек. — Отыщем, разберёмся, выясним.

— Господин Маунт, так вы тоже считаете, что она… — Финниган запнулся. Все пилоты знали: озвучивать обнадёживающие гипотезы раньше времени — дурная примета. — Когда эта девчонка налетела на меня, я уже был готов проститься с жизнью. Думал, сгорю заживо, и тут увидел, как… А, да что об этом говорить!.. Но кем бы она ни была, летает она виртуозно.

— Нет, Финниган, полагаю, ты не ошибся, — Ирвин Маунт был торжественно-серьёзен, но в уголках губ подрагивала ликующая улыбка. — Кажется, мы только что нашли ещё одну приму.

— Сол! Со-ол!

Сол резко села, открыла глаза. Она, что, задремала?

— Не выспалась, что ли? — Эллионт смотрел одновременно насмешливо и обеспокоенно. — Тебе ж сегодня в рейс.

— Да помню я, — она взяла протянутый ей стакан с яблочным соком и залпом осушила его. Посмотрела на часы. — Хорошо здесь, конечно, но надо идти, ничего не поделаешь… Не скучайте, хвостатые.

Вместе с флешкой диспетчер протянула ей плоский бумажный конверт. На серой бумаге красовался оттиск наборного штампа с датой и ценой — двести пятьдесят юнитов.

Да уж, время идёт, а раритетная бумажная почта не собирается вымирать, но зато с каждым годом всё дорожает и дорожает…

Сол представила себе почтовый корабль-экспресс, доверху забитый посылками и бандеролями. Четверо членов экипажа, расход топливных элементов, неизбежная амортизация, ещё, конечно, отчисления космопортам… Ну, да, примерно столько и выходит.

— Курьер для вас оставил, — пояснила Тильда, не без любопытства покосившись на письмо. — Велел передать вам лично в руки.

— Правда? — с напускным равнодушием произнесла Сол. — Спасибо.

Она старалась ничем не выдать свое волнение, поэтому вежливо кивнула в ответ на стандартное пожелание удачного полёта, попрощалась с диспетчером и, запихнув конверт в карман — для этого его пришлось сложить вдвое — поспешила покинуть Управление.

Но ни по пути к лифтам, ни в лифте, ни на Станции улучить подходящий момент, чтобы распечатать конверт и прочитать адресованное ей послание, Сол так и не удалось. В лифте она ехала не одна, на траволаторе было слишком людно, а про Станцию и говорить нечего. Только оказавшись в корабле — наконец-то она за