– На вот, угощайся! – и вытащил следом головку чеснока, четвертушку буханки хлеба и половинку луковицы.

– А в чём прикол? – не понял Саня.

– Сядешь ужинать – поймёшь, – с хитрой какой-то улыбкой ответил Зосим.

На том и попрощались. Саня пошёл к себе на барак. Есть не хотелось, но любопытство пересилило. Да и не так часто в этой зоне тебя угостят продуктами питания – как ни странно, но здесь был какой-то культ пищи. Некоторые брали грех на душу и за кусок хлеба, а такое угощение выглядело и вовсе царским подарком.

В своей пищёвке Саня достал миску, заточку. Потом почистил лук с чесноком и приготовился получать удовольствие… но не тут-то было! Когда дошла очередь до нарезки сала, то оказалось, что кусок этот не поддаётся ни под каким видом. Заточка образовала на нём только лёгкую вмятину. Стоило ли говорить о том, что зубами тут и вовсе нечего делать?!

Саня не поверил своим глазам и попробовал ещё несколько раз. Но результат был тем же. Что за ерунда?

Тогда он вернулся к Зосиму:

– Что это ты мне дал такое? – Я чуть заточку не сломал!

А тот сквозь смех ответил:

– Не знаю, Саня. Видно, старик мой выбирал подешевле. Вот и подсунули ему это. Скорее всего – сало старого кнура.

– А почему тогда не воняет? – спросил Саня, – я не специалист, конечно, но слышал, что сало кнура воняет.

– Не знаю, наверное он такой старый был, что и запах уже пропал, – рассмеялся Зосим. – Ладно, хрен с ним, не обижайся! Мне просто интересно было – станешь ты спорить или нет?

– Да кто ж с тобой – старым рецидивистом – спорить будет?! – возмутился Саня.

Но Зосим умел исправлять оплошности и протянул Сане другой кусок:

– На вот, это из другой партии. Тут уже никакого подвоха. А пока ты не ушёл, давай с тобой чифирку попьём…

Такие вот они – зэковские праздники. Ну поздравит начальник с Новым годом и пожелает трудовых успехов… да пошёл он! Есть на сегодня закурить-заварить, да кусок сала – уже праздник! А если ещё и на свидание пригласят…

– Маньяк! Тебя на свидание!

Саня вздрогнул от окрика. Он ещё не отошёл от райотдела и любой резкий звук или движение вызывали в нём мгновенный отклик. Его нервы были до такой степени натянуты последними событиями, что отзывались даже на резкое движение воздуха. Ещё бы – ведь сидел он под следствием и судили его по обвинению в изнасиловании и убийстве малолетки! И нервы это ему попортило. А поскольку он уже имел определённый опыт общения в этой системе, то с самого начала знал – выжить и остаться человеком при таких статьях будет ох как трудно! И первые годы в зоне, когда его ещё только узнавали, действительно давались очень тяжело…

– Давай шевелись! А то жена передумает и уедет!

Саню поначалу коробила такая всеобщая осведомлённость, и только потом он понял, что во многом благодаря именно этому он остался жить. И не просто жить, а мужиком! Кто знает – что почём в тюремной системе, очень хорошо понимает – это практически невозможно. Виновных в подобных преступлениях зачастую до полусмерти избивали ещё мусора. Почти то же самое произошло и с Саней. Только его били не за то, что он сделал, а чтобы сознался в том, чего не делал. Впрочем, менее больно от этого не было!

А потом они попадали в руки соседей по камере. А эти были гораздо изощрённее милиции. Спешить им было некуда – прокуратура не подгоняет, о хлебе насущном думать и вовсе не надо. Хоть и неважно, но их ежедневно три раза в день кормили за казённый счёт, плюс разнообразные по качеству и содержанию передачки сокамерников.

Да и всевозможные игры друг с другом под интерес давно уже набили оскомину. Ведь интерес, как таковой, отсутствовал. А тут неожиданный подарок – эдакая макивара, причём мусора ещё и подстёгивали камерных авторитетов: мол, не давайте ему ни вздохнуть, ни выдохнуть – разговорчивее будет со следователем, дабы ускорить окончание расследования и перевести на зону. Такая же участь, по идее, ждала и Сашу, но… впоследствии Саня имел возможность не единожды убедиться – мусора и «блаткомитет» часто находятся в тесной связи. Во всяком случае в той колонии, где он отбывал наказание, именно так и было. К тому же…

…у судьбы на него были другие планы…

– Маньяк, твою мать! Где ты шляешься?! Тебя уже обыскались в бараке! Вали на свиданку, мудило! – голос завхоза звучал как-то особенно презрительно. Ещё бы, ведь с одной стороны Саша был его земляком, а с другой… на нём были такие статьи, что ни один нормальный, да и ненормальный тоже, зэк не стал бы с новеньким никакие отношения заводить. В данном случае занимаемая завхозом «козлиная» должность обязывала его найти зэка своего отряда и отправить на свидание.

– А что, правда, на свидание? – Санин голос прозвучал как-то жалобно.

– Ты совсем дурак или прикидываешься?! Да-а, крепко же тебе в тюрьме по голове настучали!.. Иди уже – жена ждёт!

…Но всё было гораздо проще – события последнего полугодия научили Саню, что окружающим верить не стоит. Даже тогда, когда очень хочется и нет, как кажется, даже малейших противопоказаний.

Да, он знал, что должна была приехать его жена. Но, с другой стороны, он уже не верил в реальность всего происходящего. Наверное, таким образом подсознание пыталось бороться с той грязью, которую вылили ему на голову. Да и как поверить в такую чушь – он, отец двух маленьких детей – изнасиловал и убил ребёнка?! – Полный бред!!!

Но, тем не менее, Саню в этом обвинили, и на сегодняшний день вина его считается доказанной. Правосудие было настолько уверено в собственной правоте, что даже не стало рассматривать кассационную жалобу, которая была последней Саниной надеждой. Нет, рассмотреть-то её рассмотрели, но приговор оставили без изменений и отправлять дело на доследование никто не собирался. А зачем? – есть дело, которое надо закрыть; есть шея, на которую можно повесить этот хомут – так чего же ещё искать?! Быстренько состряпали дело, благо – Саня был ранее судимым, осудили и спихнули на зону. А там… за повседневной суетой в поисках хлеба насущного тяжёлые мысли сами по себе отошли на задний план. Во что бы то ни стало необходимо выбраться отсюда живым и хотя бы попытаться отыскать зерно правды в бочке плевел.

А вокруг, вдоль высокого бетонного забора с колючей проволокой поверху, стоят непроницаемые лица с автоматами на тощих шеях и безразлично смотрят на происходящее внутри ограждённой территории…

… Переодеться было не во что, поэтому Саша руками стряхнул пыль со штанов. Назвать это брюками не повернётся язык! И одновременно тем же движением как бы навёл «стрелки». Всё, можно идти.

Стоял конец августа, погода была замечательная и зэки на промышленной зоне, через которую счастливчику, идущему на свидание, надо было пройти, работать дружно не желали и толпами, добросовестно бездельничая, прогуливались в локальных секторах, мимо которых Сане надо было пройти.