– Но вы платите мне не за вежливый разговор?

Ей показалось, что у него на губах промелькнула улыбка.

– Строго говоря, не за это. Но ваша способность поддерживать разговор с гостями мотеля – ценное качество.

– Вы находите это моим достоинством? – И спохватилась: – Нет-нет, не надо мне отвечать.

– Почему?

– Потому что это выглядит так, словно я напрашиваюсь на комплимент, а мы пришли сюда не для этого.

Получается, что она хочет спросить, для чего они здесь. Спросить прямо она не может – слишком в лоб.

Правило: «Пусть почувствует, что управляет ситуацией». Но он и так все контролирует! Сознает ли он это или думает, что она на него влияет? Она открыла было рот, чтобы спросить, но вспомнила, что нельзя задавать прямого вопроса. У нее закружилась голова, в висках застучало.

– Уинни, что с вами?

– Все хорошо.

На экране компьютера еще правило: «Сгладить недоброжелательность».

А как?

– Ксавьер, со мной трудновато работать – признаю. Но я действительно намерена помочь вам преобразовать мотель, превратить вашу мечту в реальность.

«Только бы сохранить свой персонал».

– Я ценю это.

Она снова посмотрела на экран. Остались две рекомендации. Любым способом она должна сделать так, чтобы он произнес слова: «Это правильно». Как только он их скажет, это будет означать, что он почувствовал ее понимание.

Удастся ли? И вдруг сообразила, что надо сказать.

– Вы хотите создать такое место, которым ваш дед гордился бы?

– Да.

Можно это понимать, как «Это правильно»?

Последнее правило ей: «Разыгрывать дурачка». Далее давались несколько рекомендаций.

– Каким образом я могу помочь вам осуществить это?

Помолчав, он произнес:

– Наша встреча как раз для этого.

– О’кей. – Она кивнула, надеясь, что смотрит на него открыто, без подвоха.

– Уинни, с вами на самом деле все в порядке? Вы как-то странно выглядите.

– Нервы.

– Но почему?

– Потому что, как мне кажется, вы считаете меня враждебно настроенной грубиянкой. Поэтому, – она поморщилась, – мне не по себе.

– Вы нервничаете из-за того, что случилось на вашем заднем дворе несколько дней назад?

– Да…

– Я не считаю вас враждебно настроенной грубиянкой. Что-то еще?

– Вы знаете, что Эгги тоже хотела превратить мотель в шикарную гостиницу?

Он даже глазом не моргнул.

– В таком случае она ошиблась местом. В настоящий момент у меня нет намерения превращать этот мотель в роскошное заведение.

– Значит… никакого сноса не будет?

Он покачал головой.

Но она должна спросить напрямик!

– Вы не имеете в виду… закрывать нас?

– Ничего подобного.

Она облегченно выдохнула.

– Вы поэтому так странно себя вели? – спросил Ксавьер.

Уинни с трудом улыбнулась:

– Такая мысль не раз приходила мне в голову.

– Лоренцо хотел, чтобы я выкупил это место. Он не хотел, чтобы я снес мотель.

Это уже кое-что. Пока мотель не снесен, она сможет отстаивать своих сотрудников.

– Хорошая новость.

– Хотя произвести изменения я хочу. Значительные. Хочу увеличить бюджет, чтобы полностью обновить интерьер. Но вы привлекли постоянных клиентов, и я не хотел бы их потерять.

Уинни выпрямилась. Он дает им возможность доказать, чего они стоят!

– Сейчас неподходящее время, чтобы рассказать вам, в чем я вижу сильные стороны мотеля?

Наконец-то он улыбнулся. Пусть улыбка не была широкой, но и на том спасибо.

– Нет, что вы.

Наконец-то он сказал «нет»! Она неплохо усвоила методику переговоров.

– Сейчас как раз подходящее время сравнить наши мнения и посмотреть, насколько они совпадают.

Да он владеет этой методикой намного лучше, чем она!

Спустя час Ксавьер откинулся в кресле и смерил Уинни внимательным взглядом. Пусть у нее нет университетского образования, но ум острый как бритва и деловая хватка, и она обладает проницательностью. Она легко все схватывает, ее способности здесь пропадают.

В целях экономии затрат Ксавьер был нацелен на то, чтобы сделать внутреннее оформление номеров одинаковым. Уинни спорила – осторожно. Помимо гостеприимства «Дом Эгги» славился оригинальностью, необычностью. Индивидуальный подход к каждому гостю отражался в интерьере номеров. Постоянные клиенты жили в любимых комнатах, которые им предоставлялись по мере возможности. По мнению Уинни, такая практика давала ощущение своего дома. Это подкреплялось отзывами и рекомендательными письмами.

Возможно, это не стиль управления в «Рамос корпорейшн», но и постояльцы «Дома Эгги» совершенно не те, к каким привык он. Ксавьер начинал это понимать.

– Вам не по душе викторианское оформление? – Уинни нажала на клавиатуру ноутбука.

– Не по душе.

– Минуточку. А вы не против испанского духа?

– Не против.

– Тогда позвольте поразить вас. – Она повернула к нему компьютер.

И поразила.

Ксавьер придвинул ноутбук поближе и пробежался по файлам, подготовленным Уинни.

– Как вам удалось все это соединить за такое короткое время?

У нее покраснели щеки.

– О, я… – И отвела глаза. – Я немного поработала по вечерам. Меня это увлекло.

– На это потребовалось больше времени, чем час-другой.

Специальная компьютерная программа помогла Уинни создать обстановку в испано-мавританском стиле. Вместо квадратных проемов с лепниной – закругленные арки, декоративные изразцы с арабской каллиграфией, в каждой комнате темы и цвета меняются. В одной – диван с деревянной резьбой и тисненой кожей, в другой – персидский ковер голубого и кремового оттенков. Комоды из кедра, кресла с высокими спинками, украшенными эбеновой мозаикой, парчовые пологи на кроватях и драпировка под гобелен на стенах. Комнаты выглядели так натурально, что Ксавьер почти что мог все потрогать.

– Уинни, это совершенно необычно. У вас отличный вкус и удивительная наблюдательность.

Она потерла затылок.

– Видите ли, я давно рассматривала разные идеи, как заново отделать мотель. Это стало чем-то вроде хобби.

– Но разве вы не предавали тем самым свою бабушку?

– Ничего подобного. Вы ошибаетесь.