в одних трусах. Анастасия следила за поединком с особым трепетом. Сердце хотело выпрыгнуть из груди девушки, а пот обильно покрывал ее тело. Столпившийся народ вел себя на удивление тихо, с замиранием наблюдая за происходящим. И вот наступил последний ход. Пронин с горящей улыбкой положил «погоны» из шестерок Ворошилову на плечи, облегченно выдохнув при этом.

— Не так быстро, Антошка!!! — пропищав, озверел Дмитрий. — Она пойдет со мной! — и, встав, ударил кулаком по столу. Недовольное улюлюканье прокатилось среди собравшихся зрителей.

— Извини, Димон, но ты проиграл, — авторитетно развалился на стуле Пронин. — Ты бы оделся, а то твое тело смущает присутствующих, — развел он руками, указывая на людей вокруг. Раздался громкий хохот.

— Да пошёл ты!!! Увести ее! А остальным всем стоять, а то пожалеете! — Ворошилов подал знак своим подельникам, и те подали ему в руку пистолет. Спор превратился в бандитскую разборку с заложниками.

Тело Воронцовой тут же обняла сильная мужская рука, она успела лишь пикнуть, как ее поволокли куда-то. Толпа смиренно расступилась перед вооруженными людьми. Пронин остался сидеть за столом. Он мгновенно протрезвел, алкоголь покинул его разум. Последним из бара выходил Ворошилов. Он размахивал пистолетом и что-то кричал. Антон же медленно поднялся со стула и вышел из-за стола. Мысли напасть и обезвредить этого зажравшегося сынка пришли ему в голову самыми первыми, но были отвергнуты. Неудачное действие — и могли пострадать люди, а подобное второй раз за неделю Пронин допустить не мог. Надев джинсы, Дмитрий начал вести себя чуть сдержанней.

— Ну что, говнюк! Теперь она моя… Ты понял? — застегивая ремень на джинсах, выкрикивал Ворошилов.

Он размахивал оружием и грозился убить того, кто попытается ему препятствовать. Скорее эти предупреждения касались только стоявшего в трех метрах от него Антона, так как остальные и не думали ему мешать.

— Убери оружие, идиот! Ты же понимаешь, что теперь тебе конец и даже папочка не поможет?! — сдерживаясь от злости, предупредил Пронин.

— Посмотрим! — изображая превосходство, ответил Ворошилов и, открыв дверь, выскочил на улицу.

Пронин-призрак не спеша подошёл к молодому себе и встал рядом. Он прокручивал в голове этот момент много раз. А смог ли он поступить по-другому? Однозначно смог бы, но не в этой жизни. Сейчас он с грустью наблюдал за самим собой, за таким раздавленным, одиноким, злым и не знающим, что делать дальше, в одних трусах.

Все вокруг резко переменилось, как будто читатель перевернул изученную страницу в книге. На этот раз, действие развернулось спустя несколько часов в загородном доме. Антон перелез через забор с помощью растущего рядом дерева — по веткам. Спрыгнув на землю, он спрятался за угол деревянного сарая и передернул затвор пистолета. Пронин-призрак сопровождал самого себя и внимательно оглядывался по сторонам. Он хоть и помнил отчетливо все детали произошедшего, но наблюдать со стороны было, словно прокручивать видеозапись с камер наблюдения в поисках дополнительных улик. И вот молодой Антон согласно своему плану, начал незаметно пробираться к дому.

Узнать место дислокации Ворошилова было нетрудно, он постоянно обитал у себя дома. План был прост: вырубить охрану, надрать зад Ворошилову и спасти Воронцову. Детали Пронин решил продумать уже в процессе реализации. Сообщать в полицию было бессмысленно, глава города быстро бы отмазал своего сына, и все завершилось бы символическим штрафом за хулиганство в баре. Антон решил, что посвящать остальных в это дело не имеет смысла. Должен справиться сам. Пронинский юношеский максимализм иногда достигал неразумных пределов. А особенно, когда дело касалось его личной жизни. Подготовив все необходимое и вооружившись, он как истинный герой, отправился на выручку своей девушки.

Было темно, фонарные столбы на участке оказались отключены. Пришлось ориентироваться в лунном свете и положиться на свои инстинкты. Луна была полной и светила ярко. Прокравшись к гаражу, полицейский заметил одного из верзил Ворошилова. Он устранил его, ударив сзади, мужчина плавно сполз вниз по стене. «Первый готов, осталось трое и их сумасшедший «олень», — про себя проговорил Пронин.

Оттащив за угол бессознательное тело, он продолжил двигаться дальше. А дальше была мансарда и два бандита. Антон осмотрелся и заметил недалеко большой дуб. Убрав пистолет в кобуру, он достал самодельную рогатку и камешек. Прицелился. Отпустил резинку! Снаряд звонко ударился о ствол могучего дерева. «Знал, что ты мне пригодишься», — улыбнувшись, тихо сказал Пронин, укрывшись в кустах и наблюдая за реакцией бандитов. Послышались приближающиеся звуки разговора.

— Послушай, Кирюха! Мы ему в охранники не нанимались, а если это тот мент?

— Пока он нам платит, мы его закадычные друзья! А за мента не беспокойся, пришьем его, да и дело с концом, а папенькин сынок что-нибудь придумает, а не придумает, так пожалеет об этом.

— Ну, как знаешь…

Пронин, убрав рогатку в карман, достал из второй кобуры, расположенной на бедре, шестизарядный «усыпляющий пистолет», так он его называл. Как только бандиты попали в радиус поражения, подойдя вплотную к дереву, Антон, прицелившись, выстрелил дважды. Два мини-дротика еле слышно просвистели в воздухе и впились в шеи противников. Доза снотворного была в самый раз. При этом оба почувствовали не более чем укус насекомого, и почти обнявшись, уснули под деревом. «Не знаю что это за препарат, но спать вы будете до утра, по крайней мере, мне так сказала сестра, и ведь действует безупречно. Интересно, что ещё выпускает компания отца?! Снотворное у них получается просто замечательное», — подумал про себя Пронин, осматривая спящие тела возле дуба. «Это вам больше не пригодится», — отпнул он подальше два обреза. Оружие прокатилось по траве и один за другим скрылось в кустах.

Последнего охранника Ворошилова, Пронин вырубил, пока тот сидел в кресле-качалке и попивал «Мартини». Просто взяв вторую бутылку с идентичным названием, стоявшую рядом на столе и разбив ее об голову ничего не подозревавшего бандита. Нащупав у него пульс, Антон проверил усыпляющие дротики в пистолете и открыл дверь дома. Музыка громко играла на втором этаже. Осматриваться было некогда. Положившись на свое чутье, Пронин поднялся по лестнице. Из тонкой щели под дверью отображались все цвета радуги. Антон, недолго думая, вынес дверной замок ударом ноги. Дверная рама вышла целиком, и рухнула на пол, создав пыльную завесу. Ворошилов стоял в стрингах, а его лицо было закрыто кожаной маской. На потолке висел и крутился отражающий множество цветов диско-шар. Настя сидела привязанная к креслу, с закатывающимися вверх глазами, все в той же одежде официантки.

— Ты!? Ты, опоздал, она моя! — простонал пьяный Ворошилов. Он стоял, переступая с ноги на ногу, продолжая исполнять непонятные движения, имитируя танец.

Раздался