Завуч вздыхает – так тяжело, что меня пробирает. А затем произносит:

- А я у вас разрешения не спрашивала. Вы историю и обществознание преподаете? Вот и преподавайте. И, чтобы сгладить то ужасное впечатление, что вы произвели на нового коллегу, экскурсию по школе проведите – покажите Ивану Дмитриевичу что и где. Вперед, у вас все-равно «окно» сейчас.

Едва дослушав, выхожу из учительской. Слышу позади шаги Ивана, как и его тихий смех – весело ему? Идем по коридору в молчании и, едва оказываемся на лестнице, я как заправский гопник толкаю Ваню к стене, уперевшись ладонью в его грудь.

- Ты что это удумал? – стараюсь говорить грозно, но не уверена, что получается.

Иван ни капли не впечатлился – губы подрагивают, словно он еле смех сдерживает.

- Глупая женщина, - «отвечает» мне Ваня, и резко притягивает к себе. – Сюрприз я тебе устроил.

Сюрприз, угу. Понятно. А вот что его ладонь на моей попе делает – это уже большой вопрос!

На миг подвисаю – все ощущения концентрируются на моих вторых девяноста. Иван, кажется, тоже впал в медитативный транс – то сжимает мои ягодицы, то поглаживает… и все это в школе!

Ужас какой! Вот пройдет сейчас мимо нас какой-нибудь прогульщик – и психологическую травму получит. А я – выговор!

- Это харассмент, - произношу, подняв голову.

- Нет, Василиса. Это не харассмент. Это любовь!

Чувствую я его «любовь» - из штанов рвется. Вот горазды мужики словами бросаться… козлы!

- То есть, ты меня любишь?

- Люблю, - кивает мужчина, прижимая меня крепче.

- Значит, ты должен выполнять мои желания, - провожу ноготком по мужскому плечу, и Ваня сглатывает. – Так ведь?

- Проси, что хочешь. Я все пообещаю… то есть, я все сделаю, - поправляется Иван.

А я, не выдержав, утыкаюсь в его шею лицом, и смеюсь – вот ведь выдал! Точно, типичный мужик: «ты проси, а я пообещаю, только ноги передо мной пошире раздвинь!»

- Раз любишь, - фыркаю я Ивану в шею, произнеся это слово, - так женись! А потом уже в кроватку – в первую брачную ночь. Я девушка приличная!

Ваня на несколько секунд зависает, а затем морщится.

- Ты все шутишь?!

- А ты нет? – отхожу от него, высвобождаясь из объятий, в которых было чертовски приятно. Так приятно, что безумно хочется снова прижаться к горячему мужскому телу. А еще лучше – затащить его в подсобку, и… настучать по дурной голове. – Какая любовь, Ванечка?

- Какая есть, - пожимает он плечами. – Я тебя хочу!

- Так это не про любовь, а про нечто иное.

Говорю, а в душе чувствую разочарование. Все же, я бы хотела, наверное, чтобы Иван в меня влюбился.

- У мужчин все по-другому, а так как тебя я еще никого не хотел, - серьезно, оставив шутки, произносит Ваня. – Ты ведь тоже хочешь, так зачем ломаться?

Зачем? Затем, что пока у меня есть муж. Хотя Боречка – мелочь, отмазка. Но самое главное то, что Иван – темная лошадка сомнительной масти.

- Я не люблю, когда мне врут, и когда меня разводят. Ты – непонятно кто, и неужели думаешь, что я тебя в свою кровать позову, ничего о тебе не зная? Вот скажи-ка мне, - в голову приходит жутковатая догадка, которую я облекаю в слова: - Виктор Сергеевич сам сломал ногу, или ты ему помог?

Уж слишком «вовремя» покалечился наш физрук-культурист. Совпадение? Не думаю.

- Откуда мне знать?

Иван принимает невинный вид – ну чисто ангел, которого несправедливо в дьявольских кознях обвиняют. Но в глазах этого ангела, до того, как он маску надел, я увидела правду.

Иван либо приплатил Виктору Сергеевичу, чтобы тот больным прикинулся, либо… покалечил его.

«Кто же ты, Иван? – думаю я, и мысли мои заглушает звонок. – Нужно выяснить!»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Иван

Удачно мне этот герой-любовник под руку подвернулся. Василиса отшила – вот бешеная баба! А тут этот физрук недоделанный, да так вовремя!

- Слышь, разговор есть.

- А, это вы. Я на работу спешу.

- Подождет твоя работа. Отойдем!

Качок кивает – уверенный, что ничего ему не грозит, и выходит за ворота школы. Киваю на узкий проулок с гаражами – там мне никто не помешает.

- Брысь, - шугаю мелких пацанов, балующихся сигаретами, и они шустро убегают от злого взрослого дяди.

А когда-то я сам так шкерился: сигареты, пиво, девочки… веселое время было. Только сейчас веселее, как оказалось, и отказываться от Васи из-за бабской вредности тупо.

- Я не знал, что Василиса занята, - начинает физрук нести бред. – Она сама все! Сказала, что с мужем мириться и не думает, вот я и…

- Цыц, - перебиваю болтливого физрука, примеряясь к его должности.

Если упрямая и вредная гора не идет к Магомету, то умный Магомет сам придет к горе. А если кочевряжиться будет – за волосы ее, и в койку!

- Ты берешь отпуск. С сегодня. Понял?

- Нет.

Непонятливый какой.

- Я – новый физрук, - терпеливо поясняю я, не вдаваясь в подробности. – А у тебя, например, нога сломана, и работать ты не можешь. По состоянию здоровья.

- Но я ничего не ломал, - возмущается чмошник. – Что за глупости?

- Так я могу сломать, - улыбаюсь ему.

Обычно моя улыбка на таких действует. Вижу ведь, что ссыкло, несмотря на то, что мускулов нарастил. Много таких видел: с виду – громила, но неповоротливый. И сам это знает: стероиды, сушка, одышка.

- Ничего вы мне не сделаете. Разговор наш я считаю законченным! – пафосно заявляет придурок, и разворачивается.

- Я тоже считаю, что говорить пока не о чем.

Хватаю мужика за плечо – не со спины же бить, не по понятиям – и от всей души впечатываю спиной в гараж. А затем мой кроссовок встречается с его коленной чашечкой – как там ее, с мениской?

Хруст, крик, заглушаемый моей ладонью, но дело сделано.